Теракт в Париже 7 января 2015 года, в результате которого погибли 12 человек из редакции сатирического журнала Charlie Hebdo, вызвал острую дискуссию вокруг мусульман, живущих в Европе и США. Bird In Flight поговорил с Бхаратом Чудхари, Эмине Зиятдиновой, Мери Коутаниеми, Клэр Беккер и Фанни Сарри, которые снимали истории об исламе в разных странах, и попросил рассказать, как произошедшее во Франции может повлиять на жизнь героев их фотопроектов.
Мой проект «Молчание „других“» — документирование жизни молодых мусульман в западных странах. Работая в Америке, Англии и Франции, я записываю личные истории мусульман на Западе и показываю, как внешний мир и проблемы влияют на мусульманскую социальную идентичность, позиционирование и отношения.
Я не мусульманин, но растущая пропасть между мусульманами и немусульманами меня тревожит. Мне больно наблюдать, как нездоровая одержимость «войной против терроризма» породила в людях паранойю и ксенофобию и как часть обиженного меньшинства мусульманской молодёжи на Западе начала прислушиваться к глашатаям исламского джихада. Эксперты предлагают решения, как эффективно интегрировать мусульманскую молодёжь в западные общества. Но, думаю, намного важнее понять, почему возникла необходимость интегрировать людей, которые родились в этих странах.
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/bharat_01.jpg", "alt": "Барат Чудхари 1" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/bharat_02.jpg", "alt": "Барат Чудхари 2" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/bharat_03.jpg", "alt": "Барат Чудхари 3" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/bharat_04.jpg", "alt": "Барат Чудхари 4" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/bharat_05.jpg", "alt": "Барат Чудхари 5" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/bharat_06.jpg", "alt": "Барат Чудхари 6" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/bharat_07.jpg", "alt": "Барат Чудхари 7" }
Насилие в любом его проявлении должно осуждаться, оправдания убийству безоружных людей быть не может. Происшествие в Париже — печальное напоминание социального, политического, культурного и религиозного безумия, в котором мы все сегодня живём. К счастью, СМИ отреагировали сбалансированно и профессионально — уважительно отнеслись и к «Je suis Charlie», и к «Je suis Ahmed». Там, где есть материалы, осуждающие трусливое нападение на Charlie Hebdo, мы также наблюдаем прекрасные репортажи с дискуссиями о свободе слова и критикой лицемерия западных правительств. Ведущие издания вроде The New Yorker и Foreign Policy публикуют вдумчивые статьи, где пытаются вскрыть всю сложность ситуации и одновременно устыдить тех многих из нас, кто избирательно скорбит по одним жертвам, и игнорирует других.
В глобальном плане образ мусульман и ислама уже испорчен, и этот инцидент только подлил масла в огонь ненависти. Люди, которых я снимал во Франции, не просто шокированы или убиты горем — они разуверились. Такие происшествия делают сбалансированные дебаты невозможными, затмевают старания большого количества людей, которые призывают к разумному и критическому пониманию проблем мусульман на Западе. Эти люди теперь помечены как сочувствующие террористам. Все и всё сейчас рассматривается только в двух цветах: ты или с ними, или с нами. Мусульманам во Франции никогда не было легко, и произошедшее сильно усложнит им жизнь.
В 2010 году я поехала в Америку по программе студенческого обмена. Первое время я жила в Вашингтоне у женщины лет 50-ти с её четырьмя котами из приюта. Она всегда чрезмерно вежливо улыбалась, когда меня видела, угощала фруктовыми смузи на завтрак. В холодильнике всегда были низкокалорийный сорбет Ben and Jerry и продукты из отдела органической еды. Ей нравилось принимать студентов по обмену, потому что это не только способ подзаработать, но ещё и удовольствие показать чудесный американский мир иностранцам. У неё было только одно правило: никаких студентов-мусульман. На мою фразу «Вообще-то я тоже мусульманка» после многозначительной паузы она ответила: «Ты знаешь о чём я. Настоящих мусульман…».
Я никогда не сомневалась в том, что являюсь мусульманкой. Я верю в Аллаха и его мудрого пророка Мухаммеда. Я молюсь перед сном и хочу быть похороненной по мусульманским обрядам. Я знаю, что любая религия в итоге сводится к интерпретации и традициям. Поэтому не думаю, что моя религия вступает в конфликт с выбором моего способа жизни, профессией или времяпрепровождением. Но чтобы соответствовать образу, сложившемуся в головах людей, каждый раз, когда я говорю о своей религиозной принадлежности, я добавляю «либеральный», «этнический», «не практикующий», «неправильный», «постсоветский» и «да, я пью алкоголь и пытаюсь не есть свинину».
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_01.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 1" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_02.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 2" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_03.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 3" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_04.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 4" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_05.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 5" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_06.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 6" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_07.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 7" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_08.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 8" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_09.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 9" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_10.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 10" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_11.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 11" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/ziyatdinova_12.jpg", "alt": "Эмине Зиятдинова 12" }
Трагические события в Париже, но в большей степени — реакция медиа на теракт, опять подняли дискуссию о религиозной идентичности. Общество снова громко кричит через Фейсбук, Твиттер и новостные сайты: «Ни ты, ни твоя семья не соответствуют нашему представлению об исламе». Но одной вашей религиозной принадлежности уже достаточно, чтобы государство применяло к вам антитеррористическую политику. Так что не удивляйтесь, если ФСБ постучит к вашим родителям в поисках исламской литературы.
Политическому лицемерию нет границ. Вчерашний марш за свободу слова и единство, в котором поучаствовали высокопоставленные представители Кремля, сегодня в России превращается в прикрытие для власти, преследующей неугодных под видом «борьбы с исламистами-террористами». Ещё до событий в Париже российские спецслужбы проводили обыски крымско-татарских семей и мечетей в Крыму под предлогом поиска оружия и запрещённой мусульманской литературы.
Проект «Нет другого дома» — это документация жизни моей семьи, соседей и знакомых крымских татар, которые вернулись в Крым после более 50 лет проживания в местах депортации.
После войны в Чечне потоки беженцев хлынули в Финляндию и были втянуты в долгий бюрократический процесс легализации. Проект «Не хороните меня здесь» рассказывает историю троих мужчин и троих женщин, которые живут в Финляндии с разными официальными статусами. Эта история — о решениях ведомств, определяющих дальнейшую судьбу этих людей. В современной финской бюрократической системе беженцев воспринимают как ходячую заявку на оформление статуса, а не как личностей со сложными и трагическими историями.
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/meeri_03.jpg", "alt": "Мери Коутаниеми 1" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/meeri_02.jpg", "alt": "Мери Коутаниеми 2" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/meeri_01.jpg", "alt": "Мери Коутаниеми 3" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/meeri_04.jpg", "alt": "Мери Коутаниеми 4" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/meeri_05.jpg", "alt": "Мери Коутаниеми 5" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/meeri_06.jpg", "alt": "Мери Коутаниеми 6" }
Мы остаёмся во власти стереотипов и специфически подобранных образов, когда говорим о разных социальных, политических и этнических группах. Когда дело касается мусульман, медиа с осторожностью продвигают новый визуальный подход к расширению концепции ислама.
Реакция западных СМИ на события в Париже лицемерна. Отвратительно и бесчеловечно то, насколько меньше внимания медиа уделили жестокой бомбёжке в Нигерии по сравнению со смертью белых людей, которые, конечно же, заслуживают сочувствия и уважения.
Партии правых экстремистов и расисты используют трагические события во Франции как политический инструмент с целью распространить предрассудки и ненависть к мусульманам. Поэтому очень важно рассказывать о разнообразии мусульман и навести людей на мысль, что убийцы были экстремистами, которые не имеют ничего общего с 99,9% мусульман мира или их позицией.
«Новообращённые» — проект, который исследует опыт американцев, принявших ислам. В нём запечатлены женщины и мужчины, которые не были рождены в мусульманских семьях, но сами выбрали свою веру. «Новообращённые» рассматривает один из аспектов американской идентичности: что заставило этих людей пойти другой дорогой в обществе, в котором понятия «американец» и «мусульманин» считаются диаметрально противоположными?
Сама я не обращалась к исламу и до начала работы над этим проектом не знала никого из обращённых. Я наблюдала за тем, как относились к мусульманам (или людям, похожим на мусульман) в США сразу после 11 сентября. Мне было около двадцати тогда, и ханжество и ненависть к мусульманам действительно бросались в глаза. Спустя долгое время я поняла, как отразить эти идеи в моей работе, когда сняла серии о другом опыте мусульман, включая жизнь в смешанных христианских, анимистических, мусульманских сообществах в западноафриканском Бенине.
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_01.jpg", "alt": "Клэр Беккет 1" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_02.jpg", "alt": "Клэр Беккет 2" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_03.jpg", "alt": "Клэр Беккет 3" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_04.jpg", "alt": "Клэр Беккет 4" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_05.jpg", "alt": "Клэр Беккет 5" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_06.jpg", "alt": "Клэр Беккет 6" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_07.jpg", "alt": "Клэр Беккет 5" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/beckett_08.jpg", "alt": "Клэр Беккет 6" }
Как и любое меньшинство, американские мусульмане сталкиваются с непониманием со стороны американцев-немусульман. Причина этому — стереотипы в СМИ (например, создание базы всех мусульман на Fox News), и в развлекательных (вездесущий злодей «джихада» с коричневой кожей). Мусульмане в Америке сталкиваются со множеством предубеждений и в медиа, и в повседневной жизни.
Пока я не хотела бы говорить от лица своих друзей-мусульман или от лица людей, которых снимала. Недавние события в Париже наверняка сказались на них. Они много пишут в соцсетях о случившемся, о том, какой должна быть реакция мусульманина. Также у них есть опасения по поводу правильного представления ислама. Поизиция моих друзей: теракт в Париже — дело рук преступников, массовый ислам запрещает насилие, а экстремисты не говорят от лица простых мусульман.
Мусульманское общество в европейских городах растёт, что может причинить неудобство немусульманской части населения, которая под влиянием СМИ склонна рассматривать мусульман как угрозу. Сравнительно ранние браки, более высокая рождаемость, а также второе или третье поколения иммигрантов, которые возвращаются к видимым исламским практикам (которые были запрещены их родителям, когда они только поселились на Западе), может также увеличить напряжённость среди немусульман. В то же время многие европейские мусульмане чувствуют себя жертвами явной или неявной исламофобии и возвращаются к религиозным принципам. Их подавляющее большинство согласилось бы, что вера — это одно, а фанатизм — другое.
Тридцать лет назад я с удивлением увидела сотни Коранов дешёвого издания, разбросанных на коврах на полу парижских станций метро. Моё исследование ислама в Европе началось именно тогда и с тех пор не прекращалось. Сквозь войну и мир, горечь и радость я путешествовала и путешествовала, через ислам и его разные толкования, Грецию и Балканы, Восточную Европу и Средний Восток, всегда разрываясь между стремлением, с одной стороны, запечатлеть то мгновенное сочетание человеческого света и тени и, с другой стороны, моей осторожностью — не навредить, не оскорбить.
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/sarri_01.jpg", "alt": "Фанни Сарри 1" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/sarri_02.jpg", "alt": "Фанни Сарри 2" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/sarri_03.jpg", "alt": "Фанни Сарри 3" },
{ "img": "/wp-content/uploads/2015/01/sarri_04.jpg", "alt": "Фанни Сарри 4" }
Я изучаю человека-мусульманина, который строит свою жизнь в соответствии с книгами, традициями и практиками. Ислам и исламы, Бог и боги, идеал и идеалы, практика по книге и ересь, понятия и ощущения чистоты, смеси, примеси, очень часто в виде спирали взаимозаменяемых позиций, побуждают меня к наблюдению. Сегодня, когда «джихад» стал банальным термином и осязаемым страхом (в основном перед нематериальными, загадочными вещами), я снимаю ислам и мусульман в Европе. Я показываю, что мы можем открыть для себя вещи, которые являются не тем, чем кажутся. Я работаю с этой темой, потому что хочу показать другой образ хорошего повседневного ислама и исламов. Но я не знаю, что произойдёт сейчас, после теракта в Париже.
