Эмили Ренье: «Для африканских женщин даже стиль Рианны и Бейонсе простоват»
Идея проекта «Волосы» родилась у Эмили Ренье после просмотра журналов в парикмахерских в Абиджане, крупнейшем городе Кот-д’Ивуара. А случайно найденный на рынке в Бамако, столице Мали, плёночный «Полароид» вдохновил её на создание серии «Паспорт», которая сейчас выставлена на фотофестивале в Лагосе. В интервью Bird In Flight Эмили рассказала о проектах, в которых исследует идентичность жителей Западной Африки.
Канадско-гаитянский фотограф. Родилась в Канаде, большую часть детства провела в Африке. В 2009 году переехала в Дакар (Сенегал). Работала на Ближнем Востоке, в Восточной Европе, странах Карибского бассейна и в Африке. Её работы публиковались в Le Monde, Le Monde Magazine, The New York Times, Der Spiegel, International Courier, Express, Jeune Afrique, Foam, Yet и многих других. В 2014 году участвовала в мастер-классе Joop Swart.
После изучения фотографии в Монреале единственным местом, которое мне хотелось исследовать, была Африка, где я провела большую часть своего детства. И я решила переехать в Сенегал.
Я всегда считала фотографию одним из самых важных инструментов коммуникации. Часто фотография влияла на ход событий и конфликтов. К примеру, фотография вьетнамской девочки, бегущей от бомбардировки, изменила позицию государства. Поэтому я всегда хотела быть военным фотокорреспондентом. Я утопист. Как и многие, я хочу изменить мир. И, конечно, чтобы быть фотографом, нужно быть утопистом.
Первый конфликт я снимала в Кот-д’Ивуаре в 2010 году. Работа казалась мне захватывающей, и я не думала об опасности.
Позже я начала освещать конфликт в Мали, и когда я очутилась в самой гуще боёв, то кардинально изменила свой взгляд на военную фотографию.
Во-первых, я поняла, насколько это опасно. Во-вторых, я поняла, что просто не могу делать снимки, каким-либо образом задевающие достоинство погибших людей. Даже понимая, что такие фотографии нужны и важны, снимать их невыразимо тяжело.
Решив прекратить заниматься военной фотографией, я не думала о дальнейших темах для проектов. Я просто искала красоту, искала, что я могу фотографировать. Я всегда больше любила работать с плёнкой. Я была в восторге, когда нашла на рынке в Бамако старую плёночную камеру — «Полароид» для создания четырёх фотографий на документы. У неё прекрасный цвет. Так начался проект «Паспорт».
В какой-то момент я остановилась и задумалась над смыслом того, что снимаю. Я начала задавать себе вопросы про идентичность малийцев. Оккупация джихадистов на севере Мали принесла множество ограничений, в то время как на юге страны люди жили свободно. Я пыталась продемонстрировать это в фотографиях. Люди с Севера, люди с Юга, молодые женщины с Юга, молодые женщины с Севера. И тогда я попыталась расширить этот проект на регион. У всех стран, где я фотографировала, общие границы, установленные после обретения этими государствами независимости. Мне было интересно, как эти границы повлияли на идентичность африканцев — чем жители Кот-д’Ивуара отличаются от жителей Сенегала и Мали.
В 2014 году я стала участником мастер-класса Joop Swart. Нужно было сделать проект за несколько месяцев. Сначала я думала взяться за тему отбеливания кожи — это огромная проблема в Западной Африке. Несколько недель я встречалась и беседовала с людьми, но они не чувствовали себя достаточно раскрепощённо, а у меня не было времени, чтобы выстроить доверительные отношения.
Зато, переходя из одного салона в другой в поисках людей, которые отбеливают кожу, я нашла журнал с фотографиями предлагаемых стрижек и париков.
Это были склеенные пары кадров, показывающие стрижку с разных сторон. Я была очарована! Фотографии были подписаны неким Адамом. Я позвонила ему и напросилась в ассистенты.
На следующий день он отвёл меня на рынок, где я купила старый Pentax, просроченную плёнку и вспышку. Он показал мне, как работать, и я провела с ним почти два месяца, посещая три раза в неделю парикмахерские в разных районах. Он продавал свои фотографии салонам, а я просто отдавала их моим моделям. На мой проект повлиял его технический подход к работе. Адам делал аккуратные изображения, а я была намного более хаотичной со светом и позированием.
Во всём мире причёска — часть вашей личности. Я спрашивала женщин, которых фотографировала, об их выборе того или иного стиля, и большинство из них отвечали, что хотели бы выглядеть, как Рианна или Бейонсе. Но для африканских женщин даже стиль Рианны и Бейонсе простоват — они стремились сделать его более сумасшедшим.
Сейчас в Нигерии, Кот-д’Ивуаре и частично в Сенегале набирает популярность движение нэппи (от англ. «natural» — «натуральный» — и «happy» — счастливый. — Прим. авт.), ратующее за возврат к естественности. Многие нэппи считают, что парики, которые носят чёрные женщины, — это знак неоколониализма, потому что они хотят выглядеть, как белые. Я абсолютно не согласна с этим. Конечно, это веяние пришло из колоний, но потом женщины превратили его в свой собственный стиль. Всё не так просто.
Движение нэппи — это способ для чёрных женщин освободиться от общественного давления, принуждающего носить парики.
К тому же это очень дорого. Существует документальный фильм Криса Рока «Красивые волосы» о миллиардной индустрии волос для чёрных женщин. Большинство женщин, которых я фотографировала, — из бедных кварталов, но они тратят сотни долларов на уход за волосами. И нэппи, кроме прочего, выступают против этого империализма, который обязывает иметь идеальные шелковистые волосы. Моя котдивуарская подруга сказала, что, когда она решила присоединиться к нэппи и вернулась к своим натуральным волосам, люди в автобусе говорили ей: «Фу, как ты ужасно выглядишь, вернись-ка домой и сделай что-то с волосами».
Сейчас я также работаю над проектом об идентичности, пытаясь построить связь между Центральной и Западной Африкой и западным миром. Я исследую то, что их объединяет, а не разделяет.
Новое и лучшее
