Костя Смолянинов: «Есть два города: потёмкинская деревня для туристов и настоящий Львов»
Работая над проектом Street Theography, фотограф Костя Смолянинов в течение десяти лет наблюдал на улицах Украины, России и Польши диссонанс между верой и показной набожностью. Результатом исследования стал выход одноимённой книги в октябре прошлого года. На снимках из этой серии нет богослужений в церквях — запечатлены проявления религиозных чувств в обыденной жизни, на улицах, в публичных местах (отсюда и название проекта). В беседе с Bird In Flight Смолянинов рассказал, что думает о родном Львове, почему не пьёт и кого девушки любят больше, чем художников.
Родился и живёт во Львове. Фотограф, куратор. Участник фестивалей современного искусства и фотографии в Украине, России и Восточной Европе.
Я старший научный сотрудник лаборатории иммунологии в Институте биологии животных. Это, наверное, и привело ко всему, что мы сейчас видим.
В начале двухтысячных я из любопытства начал покупать фотожурналы. То, что там пропагандировалось, показалось мне интересным, но было сразу понятно, что я могу делать всё то же самое, только лучше.
Есть два города: потёмкинская деревня для туристов и настоящий Львов. Первый — бутафорский, такой себе Париж для бедных. А второй очень интересный, глубокий и непростой для понимания. Тот, который я называю настоящим, и есть мой любимый.
Публичная религиозность меня заинтересовала главным образом потому, что во Львове, где я живу, эта тема лежит на поверхности. В силу традиций Галичины, вероятно. Тут эту тему попросту невозможно обойти, об неё спотыкаешься.
Я не атеист, я верю в суеверия. Если есть такая религия.
Метафизическая фотография возникла в Живом журнале. Именно тогда, когда Сан Саныч Слюсарев и несколько близких к нему фотографов, таких как Дима Музалёв, Вадим Саханенко и другие, решили сформулировать такое определение для фотографии, которую они практиковали. Ничего у них не вышло в плане формулировок, но движение возникло, начало шириться. Я внимательно следил за дискуссией, но, честно говоря, мало что в ней понимал — потому я и не участвовал в их совместных акциях. Соответственно, я считаю, что никогда не занимался метафизической фотографией. Возможно, то, что я иногда практикую, похоже на метафизическую фотографию, но на самом деле ею не является. Так бывает. Странно звучит, но всё же.
Мне интересны Слюсарев, Максимишин, Боб Михайлов. Ещё очень люблю Игоря Мухина. Всё, что он делает. Также для меня важно творчество музыкантов авангардной джазовой сцены, Петер Брётцман как-то устроил мне сильную встряску. Британский художник-перформер Найджел Ролф тоже пододвинул мне точку отсчёта на пару делений. Тиберий Сильваши очень важный человек для меня.
Уличная фотография в последнее время демонстрирует только три вещи: в кадре всё может красиво сложиться; на улице, бывает, случается всякое интересное; кто-то куда-то постоянно идёт отбрасывая живописную тень, порой забредая в сверкающий гармонией кадр.
Наверное, стрит-фото, да и метафизическая фотография — это не совсем стили в фотографии. Это некие субкультурные практики, если можно так выразиться, то, чем занимаются сообщества фотографов или одинокие любители фотографии. Ню-фотография — тоже что-то из этой же категории, только менее распространённая. Для меня эти «стили» являются лишь инструментом в исследовании тех тем, которые меня интересуют.
«Шило» — очень хорошая группа. Иногда мне кажется, что они бывают немного конъюнктурны, но я верю, что у них это всё искренне получается.
Возможно ли сегодня существование непризнанных гениев? Конечно, возможно. Сейчас, правда, таких возможностей всё меньше, но если постараться, то можно остаться незамеченным.
Кому-то шнапс помогает в творчестве, мне — наоборот мешает и в работе и в творчестве. Я человек крайностей и всё могу довести до абсурда, потому не пью, не курю и не употребляю наркотиков. Я всё время фотографирую или сплю.
Сейчас главное зло — это ненависть.
Про переоценённое стараюсь не говорить, чтобы не вызвать обвинений в зависти — такой аргумент тяжело крыть. Недооценённого же очень много. Любой человек самым недооценённым считает именно себя. Но это, наверное, просто банальный комплекс. А с комплексами надо бороться.
Девушки любят художников. Чуть меньше, чем гитаристов и поэтов.
С Эболой всё просто. Либо она нас, либо мы её. Третьего не дано.
За что подбил глаз Олегу Усатюку? Ну, чего только не бывает в пылу дискуссии.
Новое и лучшее
