Черно—быль: Как снимали сериал о трагедии

Chernobyl — художественный сериал, а не документальный. Однако создатель, сценарист и исполнительный продюсер проекта Крэйг Мазин называет свое детище докудрамой: он сотни часов изучал документы, воспоминания очевидцев, отчеты о катастрофе и документальную хронику. На исследования и подготовку к написанию сценария у Крэйга ушло больше двух с половиной лет (он уточняет, что это была не единственная его работа). Погруженность, с которой Мазин рассказывает о проекте, завораживает: он знает об аварии в разы больше рядовых украинцев — людей, которых она коснулась напрямую.

Мини-сериал выходил чуть больше месяца — пять серий примерно часового формата. К каждому эпизоду создатели выпустили подкаст, в котором Мазин аргументирует незначительные отступления от истории и художественные решения. Например, он сознательно вынес самоубийство Легасова в открывающую сцену. Говорит, что это было честным решением, — зритель смотрит события прошлого, понимая, что главный герой мертв.

Где это было

Сериал снимали в Литве и Украине. Литва была выбрана, чтобы удешевить съемки: это одна из стран, где налог на кинопроизводство может быть уменьшен, если привлечены местные специалисты, — и здесь их было достаточно, чтобы потянуть шоу такого масштаба. Для проекта Мазина сумма налога была уменьшена на 20%. По словам создателей, именно из-за отсутствия подобных условий в Украине только треть сериала снимали в Киеве и Припяти. То, что на северо-востоке Литвы расположена частично остановленная Игналинская АЭС с таким же типом реактора, как на ЧАЭС, стало плюсом, — но без выгодных налоговых условий это не имело бы большого значения.

В Литве сумма налога была уменьшена на 20%.

Часть сюжета разворачивается в Москве и Минске, но ехать туда ради нескольких кадров — дополнительные расходы (не только технические, но и налоговые), поэтому соседние столицы подменял Киев. Это типичная история: в запрещенном в России фильме «Смерть Сталина» Москву тоже «играл» Киев. А в хите BBC America «Убивая Еву» московские сцены снимали в Бухаресте — и там льготы составили 35%.

Белые корпуса КНУ имени Тараса Шевченко в роли ЦК Компартии БССР — не экзотизация советской действительности или неуважение к украинской истории, а прагматичное решение, которое сэкономило ресурсы на другие нужды — к примеру, проработанные декорации и пугающий саунддизайн.

Детали были важны для команды: мусорное ведро Легасова, граненые стаканы, одежда жителей Припяти — все отвечает эпохе. Декорации искали по киевским блошиным рынкам — там нашли старые часы, пепельницы и телефонные аппараты. Костюмеры очень переживали за точность воспроизведения униформы пожарных и ликвидаторов, но все оказалось не так сложно — например, вариант пожарной униформы был всего один. Его и воссоздали в сериале: брезентовая роба, рукавицы и каска. Отшивали все в Литве; часть вещей купили онлайн.

Товарищ Хомюк

Уже в первом эпизоде сплетаются педантичное следование истории и вымысел. Сцена катастрофы восстановлена с поминутной точностью и уместно разбавлена документальными вставками — использованы реальный разговор с диспетчером пожарной службы и врезка с выпуском новостей. Но тут же появляется и Ульяна Хомюк.

Сцена ее представления зрителю реальна: по словам Крэйга, на одной из ближайших к Чернобылю АЭС именно так зафиксировали смену радиационного фона. А вот сама Ульяна — собирательный образ ученых, которые помогали устранять последствия катастрофы. Таких специалистов было намного больше, чем может показаться по фильму: как отмечает консультантка сериала и заместительница директора по научной работе Национального музея «Чернобыль» Анна Королевская, в ликвидации участвовало 40 министерств, и при каждом был оперштаб с опергруппой.

Собирательную роль этих ученых не случайно отвели женщине — Крэйг говорит, что если руководящие партийные должности женщины не занимали, то в науке и медицине картина была другая. Объяснения не слишком устроили придирчивых зрителей. Кто-то видит в Ульяне гендерную квоту; другие отмечают, что именно выдуманной героине досталась роль голоса совести и самые нереалистичные и пафосные монологи. Ульяна стала одновременно уступкой феминизму и подтверждением стереотипа сердобольной женщины, готовой положить себя на алтарь справедливости.

Правда, как всегда, где-то посередине. В 2019 году сделать большой сериал-событие без крепкого женского персонажа — не лучшее решение. Характер же хоть и имеет яркие черты «женской» социализации, прописан ровно и сыгран отлично — это сглаживает неровности образа. За комрада Хомюк сложно не переживать — возможно, поэтому зрители так расстраиваются, когда узнают, что Ульяны не существовало.

Голая правда

Другое резонансное решение — раздевающиеся шахтеры из третьей серии: в Сети шутят, что это был бы не сериал HBO, не будь в нем обнаженки.

Шахтеры из Тулы и правда копали тоннель под ЧАЭС: 150 человек из «Новомосковской», «Никулинской» и ПО «Тулауголь» прибыли в Чернобыль 14 мая. И хотя консультанты и чиновники говорят, что шахтеры не могли быть голыми, ликвидатор Сергей Трофимов в интервью изданию E1 сказал: они отлично понимали, что униформа не спасет от радиации, поэтому сняли одежду. В подкасте Мазин поясняет, что это не художественный прием, а достоверная картина событий.

Интересно, что нагота — одна из самых громких претензий к сериалу и воспринимается как покушение на честь шахтеров. Это занятно перекликается с лейтмотивом сериала — соврать о степени катастрофы, но не опозорить страну. Неужели раздеться догола в пятидесятиградусную жару кажется чем-то настолько ужасным и стыдным?

Неужели раздеться догола в пятидесятиградусную жару кажется чем-то настолько ужасным и стыдным?

Впрочем, физиологическая аккуратность выдержана не везде: в интервью изданию «Йод» Королевская отмечает, что краснота на лицах ликвидаторов преувеличена для шокирующего эффекта. В зависимости от дозы полученной радиации кожа могла не только краснеть, но и становиться мертвенно бледной; краснота же проявлялась не так быстро.

Королевская также рассказала, что замерять уровень радиации ездил не генерал из Москвы Пикалов, а Александр Логачев. Машину для поездки не пришлось обшивать свинцом: существовали готовые решения с дозиметром внутри. Есть и другие неточности: например, вертолет упал в реактор гораздо позже, чем показано в сериале (2 октября 1986 года — во время сооружения саркофага).

Смешанную реакцию вызвало повсеместное обращение «товарищ» — но Крэйг говорит, что вписано оно по настоянию украинских консультантов.

Слова из «Молитвы»

Интересно отношение режиссера Йохана Ренка к подаче персонажей: он работал с походкой и осанкой актеров, чтобы в них читался груз прошлого, который лежит на плечах героев. Крэйг говорит о столетии трудностей и горя, которые являются частью советской идентичности. Частично это передается и словами — в монологе пожилой женщины из четвертого эпизода. Она перечисляет все пережитые несчастья: от большевиков и Голодомора до новой невидимой угрозы.

Вокруг сцены поднялся небольшой скандал. Украинский драматург Павел Арье на своей странице в фейсбуке обвинил создателей в плагиате монолога из его пьесы. Правда, кроме канвы и настроения, общего в двух текстах не найти, а образ используется довольно универсальный. Крэйг отписался в твиттере, что с пьесами Павла не знаком, а на сцену его вдохновила одна из историй «Чернобыльской молитвы» Алексиевич. Как и в сериале, ее героиня доит корову и отказывается покидать свою землю и дом.

Из «Чернобыльской молитвы» заимствована и сюжетная линия беременной Людмилы и пожарного Василия. Создатели сериала получили разрешение на использование книги, но сама писательница фильм еще не видела.

Chernobyl завершился эффектно: эпизод в среднем набирал больше просмотров, чем хиты HBO — Barry и Veep, рекламные бюджеты которых в разы солиднее. Кроме того, рейтинги шоу росли от серии к серии — это исключение эпохи «Пика ТВ», для которой типичен высокий старт, падение аудитории в течение нескольких эпизодов и выход на средний показатель к трети забега. Общий рейтинг сериала на IMDb — 9,7 из 10.

Возможно, это произошло потому, что сериал со слоганом «Цена лжи» стал пронзительно честным — как в плане точности, так и в плане драмы. У Крэйга Мазина и команды получилось показать ужас советской катастрофы и ее человеческое лицо.

Reuters уже пишет о всплеске запросов на посещение Зоны отчуждения от иностранцев — так что будем ждать туристов и учить историю. Похоже, нам еще предстоит объяснять гостям, что водка — популярный, но не обязательный напиток.

Все изображения: Courtesy of HBO.