Как ужаснуть всех тем, что у тебя есть работа

LIFE поднял одну из самых болезненных тем послевоенного периода. За годы войны гендерное соотношение на рынке труда серьезно изменилось: 6 миллионов американок впервые вышли на работу, а главное — их наконец допустили до традиционно «мужских» профессиональных сфер. По умолчанию считалось, что после победы их снова займут мужчины и все станет как раньше.

Оказалось, что как раньше не получается. Поверив в свои силы и оценив плюсы финансовой независимости, женщины совсем не жаждали вернуться на кухню. Массмедиа и поп-культура пытались напомнить нахалкам, что женщина — хранительница домашнего очага, общественные деятели называли работающих женщин «невротичками, теряющими половую идентичность», но процесс было уже не остановить. Выпускницы послевоенных лет, получив школьный аттестат, все чаще стремились не замуж, а в колледжи и офисы. Сотни девушек бросали свои родные городки и ехали в Нью-Йорк с твердым намерением добиться успеха. И пока общество и СМИ обсуждали, что не так с этими девушками и куда катится мир, в редакции LIFE решили дать слово им самим.

Считалось, что после войны «мужские» должности снова займут мужчины и все станет как раньше.

…На подготовку материала ушло несколько месяцев. Решено было опубликовать не просто редакционную статью или интервью, а фотоэссе — двенадцать страниц со снимками и подписями к ним. Фотоэссе выходили в LIFE и раньше, но всегда были постановочными, с прописанным заранее сценарием и планом съемок. Фотограф Леонард Маккомб, взявшийся за этот проект, постановок не любил, зато был гением репортажа. Он считал, что репортажные снимки убедительнее всего тогда, когда герои забывают о камере и перестают позировать. А для этого фотограф должен уметь становиться частью пейзажа.

Героиню, 23-летнюю Гвинед Филлинг, выбрали из тысячи претенденток. Важно было найти яркую, но при этом типичную представительницу «молодых карьеристок», и Гвинед идеально подходила: выросла в небольшом городке в Миссури, прослушала курс журналистики и пиара в Мичиганском университете, взяла в банке ссуду в размере $250 и отправилась покорять Нью-Йорк. Через месяц хождения по собеседованиям ей наконец повезло — ее приняли копирайтером в рекламное агентство на ставку $35 в неделю. К моменту подготовки фоторепортажа она жила в Нью-Йорке уже полгода, снимала на двоих с подругой крошечную меблированную комнату за $75 в месяц (самый дешевый вариант, который они смогли найти), выплачивала ссуду и недавно получила повышение — теперь ей платили $52 в неделю и доверяли самостоятельно писать слоганы.

Маккомб был всего на два года старше героини и совсем недавно перебрался в Штаты из Британии. Тем не менее в LIFE он уже считался звездой. В 1945-м он снял драматический репортаж о наводнивших послевоенный Берлин беженцах — этнических немцах из Восточной Европы, которые, опасаясь мести победителей, бросали свои дома и массово бежали в Германию. В 1948 году привез уникальный фотоматериал из резервации индейцев Навахо. В 1949-м в техасском супермаркете заметил колоритного ковбоя, сделал несколько кадров, отправил в LIFE — и рекламщики Philip Morris наткнулись на эту публикацию именно тогда, когда ломали голову над новым, более брутальным имиджем женских сигарет Marlboro. Так с легкой руки Маккомба ковбой из глуши стал мировой знаменитостью, а Marlboro — мужскими сигаретами.

С легкой руки Маккомба ковбой из глуши стал мировой знаменитостью, а Marlboro — мужскими сигаретами.

…Гвинед Филлинг он снимал четыре недели и все это время находился рядом с ней почти непрерывно. Каждый день он сопровождал ее в офис, на планерки с коллегами, в кабинет начальника, в кафе, на встречи с друзьями, даже на свидания. Он практически поселился в комнате Гвинед и Мэрилин. Он фотографировал ее смеющейся, плачущей, зевающей, нарядной, в ночнушке. На его фотографиях она держится за руки с поклонником, гладит плюшевого котика, останавливает кровь из носа. Довольно трудно уговорить героя, чтобы он не обращал внимания на человека с фотоаппаратом и забыл о том, что его снимки скоро увидит вся Америка. А вот если несколько недель постоянно находиться в поле зрения героя, то довольно скоро он искренне перестанет обращать на тебя внимание, как не обращает внимания на мебель в своей квартире. «Мы с Гвинед в конце концов начали чувствовать себя как брат и сестра, — вспоминал потом фотограф. — Мы настолько привыкли к обществу друг друга, что всякая неловкость исчезла».

Номер LIFE с лицом Гвинед на обложке вышел 3 мая 1948 года. Из 4 тысяч отснятых фотографий в репортаж вошли 30. Первый кадр в хронике — комната, утро, одна девушка уже встала и теперь будит другую. Дальше фото из ванной: Гвинед лежит в ванне, соседка сидит рядом и читает газету, дожидаясь своей очереди. Потом автобусная остановка. Забегаловка, где Гвинед всегда завтракает (каждый день одинаково — кофе и два тоста за 15 центов).

Следующие несколько страниц — кадры из офиса: планерки, совещания, обсуждения макетов, общение с заказчиками. Уходя с работы, Гвинед часто берет охапку скетчей на дом и допоздна сидит, придумывая подписи, внося правки и куря одну сигарету за другой. Она увлекается и не замечает, что пепельница переполнилась, окурки прожигают скатерть, а наблюдающая за этим Мэрилин готова ее убить. Иногда у них действительно доходит до ссор — бурных, но коротких. Через пять минут они уже вместе конструируют какой-нибудь наряд из подручных материалов: денег у обеих едва хватает на еду и жилье, но они прекрасно умеют придумывать и шить модные вещи из ничего. А так как размер у девушек одинаковый, то и одеждой можно меняться.

Он фотографировал ее смеющейся, плачущей, зевающей, нарядной, в ночнушке.

Дальше — несколько страниц про личную жизнь героини. У Гвинед много поклонников (даже в ее офисе за ней ухаживают сразу двое). Иногда она с ними куда-нибудь ходит, но старается никого не обнадеживать: слишком много сил она потратила, чтобы начать карьеру в Нью-Йорке, чтобы бросить все это ради любви и замужества. Как минимум ближайшие пять лет она точно намерена посвятить работе. Впрочем, один поклонник ей в глубине души нравится больше остальных — Чарли Штраус, талантливый, но страшно застенчивый копирайтер из ее агентства.

Поклонники Гвинед — частая тема для разговоров и шуточек между девушками агентства, но с недавних пор коллеги чаще обсуждают ее повышение и рост зарплаты: «Сколько ты здесь работаешь, полгода? Странно… А ведь эта умная, талантливая мисс Джонс работает уже два года, и до сих пор ничего!» Гвинед старается не обращать внимания — что поделаешь, издержки конкуренции.

На предпоследней странице — фото на целую полосу: Гвинед рыдает на плече Мэрилин. Она надеялась, что Чарли пригласит ее куда-нибудь вечером, как уже делал в прошлые субботы. Но Чарли, позвонив ей, ни словом не заикнулся о планах на выходные. Вытерев слезы, она клянется никогда с ним больше не разговаривать и назло отправляется на ужин с другим поклонником. Когда Чарли наконец набирается решимости и перезванивает с приглашением, момент уже упущен.

…Такого честного, обстоятельного и неангажированного репортажа о жизни молодых работающих американок не делал еще никто. Номер пользовался таким спросом, что тираж почти сразу же пришлось допечатывать. Гвинед стала знаменитостью: люди узнавали ее на улице, просили автографы, слали письма. Ходили слухи, что Голливуд собирается снимать по ее истории фильм.

На редакцию LIFE обрушилась лавина писем. Одни читатели благодарили и радовались, что журнал наконец-то поместил на обложку «женщину с серьезным, целеустремленным и умным лицом вместо одинаковых смазливых девиц с улыбками во все 32 зуба». Другие негодовали по поводу «откровенных» фотографий и неженского образа жизни героини. Читатель из Детройта заявил, что если публикация «хотя бы нескольких девушек предостережет от отъезда из своих родных городков, значит, она принесет хоть какую-то пользу человечеству, потому что большие города — угроза нашей цивилизации». «Многих возмутило, что такие, как я, ворвались в „мужской бизнес“, — вспоминала Гвинед много лет спустя. — Раньше у женщин был четкий список социально одобряемых профессий: медсестра, школьная учительница, секретарша. А мы посмели выйти за его пределы и конкурировать с мужчинами на их территории».

На редакцию LIFE обрушилась лавина писем.

Сама девушка, по рассказам сотрудников LIFE, относилась к своей известности на удивление спокойно — учитывая, что появление на обложке этого журнала в Америке считалось абсолютной вершиной популярности. «Она не искала публичности, — вспоминали журналисты. — Она действительно хотела реализоваться в работе, заслужить уважение за профессиональные качества, а не за фотографии на обложке».

Данное себе обещание отложить личную жизнь хотя бы лет на пять Гвинед нарушила еще до конца года. После выхода статьи нерешительный Чарли почти сразу сделал ей предложение. Девушка согласилась, хотя это автоматически ставило крест на ее карьере в агентстве: там были запрещены браки между сотрудниками.

В том же 1948-м Гвинед и Чарли поженились и прожили в браке 54 счастливых года. Корреспонденты LIFE присутствовали на свадьбе и публиковали фотографии медового месяца — за судьбой девушки теперь следила вся страна. Любители патриархального уклада были довольны: посмотрите, мы же говорили, что все женщины на самом деле хотят только замуж!

Но Гвинед снова их разочаровала. Она на собственном примере показала, что счастливый брак и воспитание двух сыновей прекрасно уживаются с карьерой. В последующие годы она успешно занималась рекламой, девелопментом и общественной деятельностью, работала в благотворительных организациях и даже открыла собственный бизнес по пошиву одежды.