Греты на вас нет: Как подростки пытаются изменить мир

История Греты Тунберг показала, насколько изменилась сегодня роль подросткового активизма. Еще недавно невозможно было представить, что все население планеты, позабыв о других новостях, будет несколько дней взахлеб обсуждать речь 16-летней школьницы. Или что на акции протеста, инициированные этой школьницей, будут синхронно выходить миллионы ее ровесников по всему миру.

Конечно, молодежь протестовала всегда, но масштабы были несравнимы. Все же раньше у подростков было не слишком много возможностей донести свои идеи в массы и найти сторонников (по крайней мере, без поддержки взрослых), а сейчас социальные медиа позволяют это делать мгновенно и без дополнительных ресурсов. Это превращает подростков в силу, которую нельзя просто проигнорировать. Политики могут сколько угодно говорить о молодых людях, что «они некомпетентны» или «ими манипулируют», но факт остается фактом: сегодня подростки получили возможность влиять на сферы, которые традиционно были для них закрыты.

Экология

Экология — главная тема подросткового активизма, в этом году уж точно. Во многом, конечно, благодаря Грете Тунберг: ее акции протеста FridaysForFuture переросли в глобальное молодежное движение, а «климатические забастовки» собирают миллионы молодых людей (20 сентября в одном только Берлине на улицы вышли 250 тысяч человек, в Германии — полтора миллиона). Почти в каждой стране появляются свои подростковые экокампании и свои активисты: в США, к примеру, все больше набирает обороты климатическое движение ZeroHour, созданное 16-летней Джейми Марголин из Сиэтла.

Казалось бы, экоактивизм — идея далеко не новая. Почему же он много лет не выходил за рамки субкультуры и лишь сейчас превратился в массовое движение? Все просто: изменилась повестка. Теперь экоактивизм — это не забота об абстрактных полярных медведях, китах или тропических лесах, как было еще недавно. Теперь речь идет об угрозе для человека и его «среды обитания». Причем угроза эта стремительно приближается и нависает не над далекими будущими поколениями, а над нынешним — над теми самыми людьми, которые сейчас учатся в школе. А поскольку взрослые решают проблему недостаточно активно, подростки все чаще берут инициативу в свои руки.

Так, еще недавно Индонезия была одним из крупнейших в мире производителей пластиковых отходов, большая часть которых попадала в океан и оседала на пляжах. В попытке изменить ситуацию сестры Вийсен, 10-летняя Мелати и 12-летняя Изабель, запустили на своем родном острове Бали кампанию Bye Bye Plastic Bags. Они начали с того, что создали петицию, собрали 100 тысяч подписей и направили документ губернатору острова. Чиновники петицию проигнорировали, и тогда сестры объявили голодовку.

Чиновники петицию проигнорировали, и тогда сестры объявили голодовку.

Это сработало: уже через сутки губернатор принял сестер в своей резиденции, поблагодарил их, а позже подписал закон о запрете на Бали одноразового пластика. В ожидании вступления закона в силу Мелати и Изабель собирали под свои знамена волонтеров и устраивали рейды по уборке пляжей (на одну из таких акций удалось привлечь 12 тысяч человек), читали лекции о вреде пластика в школах и раздавали сумки из органических материалов. А с июня 2019-го власти Бали полностью запретили продажу и использование не только полиэтиленовых пакетов, но и упаковки, одноразовой посуды, стаканов, соломинок и других предметов из «одноразового» пластика. К 2021 году аналогичный запрет планируют ввести на всей территории Индонезии.

В Великобритании такую же задачу пытаются решить другие сестры — 14-летняя Элла и 16-летняя Эми Мик из Ноттингема. Они создали движение Kids Against Plastic и борются за снижение потребления пластика, а в идеале — за полное исчезновение одноразовой пластиковой посуды из британских школ и с полок супермаркетов.

Некоторые начинают заниматься экоактивизмом еще в младших классах — например, немецкий школьник Феликс Финкбайнер. Ему было всего 9 лет, когда он сделал на уроке доклад на тему глобального потепления и предложил решение: пусть дети посадят миллион деревьев в каждой стране мира. Вместе с одноклассниками Феликс вскоре основал движение Plant-for-the-Planet и высадил первую яблоню перед зданием родной школы, а уже через три года в рамках кампании было посажено миллионное дерево. Кампанию поддержала ООН, в акциях по высаживанию деревьев приняли участие известные люди (от Ангелы Меркель до Харрисона Форда). Сегодня движение насчитывает 70 тысяч сторонников в почти 100 странах мира, проводит образовательные мероприятия для подростков и стремится к новой цели — миллиарду высаженных деревьев.

Ограничение продажи оружия

14 февраля 2018 года бывший ученик школы Марджори Стоунман Дуглас в Паркленде, штат Флорида, устроил в учебном заведении массовую стрельбу. 17 человек погибли, еще 14 получили ранения разной степени тяжести. История трагическая, но, к сожалению, типичная: только за первые полтора месяца 2018-го это был уже четвертый случай стрельбы в американских школах. По статистике The Washington Post, за последние 50 лет в школах страны произошло 150 массовых расстрелов, в которых погибли 1 077 человек (не считая случаев «единичной» стрельбы).

Но на этот раз оставшиеся в живых подростки объединились и потребовали у властей ограничить продажу оружия. Хештег #neveragain, который использовали молодые люди, мгновенно разлетелся по соцсетям; на Эмму Гонсалес, одну из активисток движения, за первые десять дней подписались миллион человек — в два раза больше, чем за предыдущие десять лет на Национальную стрелковую ассоциацию (НСА), главную организацию оружейного лобби.

В марте парклендские школьники провели в Вашингтоне акцию «Марш за наши жизни», которую поддержали в 800 американских городах: тысячи людей с разными политическими взглядами вышли на улицу, чтобы потребовать ужесточения правил продажи оружия. И хотя правительство не спешило менять закон, общественное мнение уже склонилось на сторону протестующих. Целый ряд крупных компаний отменил многолетние льготы для членов НСА, а две ведущие оружейные сети по собственной инициативе ужесточили правила продажи. В апреле 2018-го журнал Time вышел с фотографиями юных активистов #neveragain на обложке и заголовком «Взрослые не смогли остановить расстрелы в школах. Теперь это пробуют делать дети».

В конце концов правительству штата пришлось уступить. Флоридские сенаторы увеличили возраст покупки оружия с 18 до 21 года и включили в правила обязательный трехдневный период ожидания.

Права женщин

Афганская активистка Сонита Ализаде борется за права женщин в исламских странах, выступая в первую очередь против принудительных браков. Эта проблема знакома Соните не понаслышке: впервые ее попытались выдать замуж, когда ей только исполнилось десять; второй раз — в шестнадцать (родители не скрывали, что планировали выручить за дочь неплохую сумму и решить таким образом свои финансовые проблемы).

Сонита отказалась подчиняться требованиям семьи и написала рэп «Девушка на продажу». Записывать его пришлось тайно: в Иране, где она тогда жила, женщинам запрещается петь сольно без специального разрешения. Выложенный на ютьюбе клип, в котором Сонита появляется со штрихкодом на лбу, в свадебном платье и в синяках, быстро стал популярным, и девушке предложили стипендию для изучения музыки в частной американской школе. Родители были в ярости и смирились только тогда, когда Сонита отправила им гонорар за свой первый концерт. Сейчас ей двадцать три; она живет в США и записывать песни о положении женщин в исламском обществе.

Родители были в ярости и смирились только тогда, когда Сонита отправила им гонорар за свой первый концерт.

В Индии похожими проблемами занимается Пайал Джангид, лидер Детского парламента в Раджастане. Детский парламент, или Bal Panchayats, — проект, созданный при участии ЮНЕСКО и реализованный в нескольких районах Раджастана; он призван привлекать подростков к местному самоуправлению. Каждая деревня выбирает своих представителей в возрасте от 9 до 16 лет (их количество зависит от численности населения деревни); им помогает взрослый консультант. На «парламентских сессиях» обсуждают насущные проблемы местных детей (от бешеных собак по дороге в школу до принудительных браков), ищут возможности решения этих вопросов и утверждают план действий. Для его реализации юные парламентарии активно взаимодействуют с местными муниципалитетами и отделами образования, что иногда приводит к впечатляющим результатам (например, удалось добиться открытия начальной школы в одной из деревень и прекращения использования детского труда на местной фабрике).

Две проблемы занимают Пайал больше всего — право девочек на образование и принудительные браки. С последней она столкнулась лично: когда ей было одиннадцать, родители едва не выдали ее замуж, и Пайал спасла только поддержка местных правозащитников. Теперь она сама отстаивает права других девочек — организовывает акции протеста, а иногда и лично ходит по домам в окрестных деревнях и убеждает отцов семейства, что дочерям нужно ходить в школу, а насилие — не лучший способ коммуникации с женами и детьми.

Пакистанской правозащитнице Малале Юсуфзай активизм едва не стоил жизни. С 11 лет она вела блог для BBC, где рассказывала о жизни при талибах и выступала за доступ женщин к образованию. Когда девушке было пятнадцать, школьный автобус, в котором она возвращалась домой, остановили вооруженные боевики в масках; один из талибов зашел в салон и выстрелил девушке в голову. Несколько дней Малала лежала в коме, и врачам только чудом удалось ее спасти.

В 2013-м, в день своего 16-летия, Малала выступила в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке; в том же году вышла ее автобиография, после чего представители «Талибана» заявили: «Если у нас появится еще один шанс, мы обязательно убьем ее. Ислам запрещает убийство женщин, но можно сделать исключение для тех, кто поддерживает неверных». В 17 лет Малала получила Нобелевскую премию, став самой молодой лауреаткой за всю ее историю. Сейчас девушка учится в Оксфорде и, несмотря на все угрозы, продолжает заниматься активизмом.

Впрочем, за права женщин приходится бороться и в благополучных странах. 17-летняя британская школьница Амика Джордж, узнав, что многие ее соотечественницы из бедных семей регулярно пропускают занятия, потому что им не на что купить прокладки и тампоны, инициировала кампанию #FreePeriods. Помимо протестов в соцсетях Амика организовала уличную акцию: более 2 тысяч человек, одетых в красное, собрались у резиденции премьер-министра. В этом году власти наконец пообещали обеспечить все школы и колледжи страны бесплатными гигиеническими средствами — и это целиком заслуга Амики.

Равные возможности и права иммигрантов

Самую молодую активистку в истории зовут Софи Круз. Дочь мексиканцев-нелегалов, в 5 лет она уговорила отца отвезти ее в Вашингтон, чтобы встретиться с папой римским Франциском во время его визита в США. Каким-то чудом ей удалось прорваться через охрану, подбежать к автомобилю папы и передать записку с просьбой обратить внимание на положение иммигрантов. Папа сдержал обещание и действительно поднял этот вопрос на встречах с американским руководством.

Позже Софи написала тогдашнему президенту Бараку Обаме и получила персональное приглашение в Белый дом. А после избрания Дональда Трампа стала самой юной участницей акций «Женского марша» в Вашингтоне: девочка выступила с трехминутной речью на двух языках (английском и испанском), которую, по словам родителей, написала полностью сама.

А вот афроамериканка Марли Диас борется за репрезентацию темнокожих людей в детской литературе. В 11 лет она поймала себя на том, что ей порядком надоело читать детские книги «про белого мальчика и его собаку». Диас запустила хештег #1000blackgirls, чтобы собрать книги, где главной положительной героиней была бы темнокожая девочка, с которой Марли могла бы себя идентифицировать. Она перевыполнила план: ей прислали почти 10 тысяч таких книг, которые она пожертвовала в библиотеки бедных районов. Но главное — Марли смогла обратить общественное внимание на проблему этнического разнообразия в детской литературе, которая действительно стояла очень остро. По данным исследований, только в 11% опубликованных в 2014 году книг персонажи были не белыми.

Новые СМИ

15-летняя Оливия Зельцер из Санта-Барбары, штат Калифорния, заинтересовалась темой подростковых СМИ после выборов 2016 года. Обсуждая последние события с одноклассниками, она обнаружила, что большинство из них не пользуются традиционными новостными ресурсами, — но не потому, что не интересуются новостями, а потому, что их не устраивает подача материала. Эти ресурсы создаются взрослыми для взрослых, подросткам же нужны другие форматы, решила она.

В попытке восполнить этот пробел Оливия в феврале 2017 года запустила theCramm — ежедневный дайджест с обзором мировых новостей. Каждый день девушка встает в пять утра, чтобы перед школой успеть прочесть новости. Она мониторит разные источники (BBC, CBS, NBC, The New York Times, Politico, Reuters и другие): хочет, чтобы ее читатели получали «непредвзятую точку зрения на события». После этого Оливия выбирает 30 заголовков, сортирует их по темам и пересказывает — кратко, емко, на понятном подросткам языке. «Я пишу дайджест так же, как говорила бы с друзьями: без лишних слов, сразу к главному, но с юмором».

Она начала с рассылок по электронной почте, но, осознав, что для большинства подростков электронка давно перестала быть основным инструментом коммуникации, сделала акцент на социальных медиа. Большие новостные сюжеты она сокращает до коротких емких сообщений, за которыми удобно следить в ленте соцсетей.

Эти ресурсы создаются взрослыми для взрослых, подросткам же нужны другие форматы, решила она.

«Правильное преподавание математики, английского, истории, физики — важность этого признают все. А вот на медиаграмотность в школе почему-то не обращают внимания. При этом от нас ждут, что когда нам исполнится восемнадцать, мы как по волшебству окажемся способными голосовать и понимать, за кого и почему мы голосуем. А ведь чтобы у человека возникло понимание политической ситуации и сформировалась осознанная позиция, нужно время и опыт», — объясняет Оливия значение своей миссии. Ее мечта — создать масштабный круглосуточный новостной ресурс: как BBC, NBC или CNN, но для подростков.

Что дальше

У многих подростковый активизм вызывает скепсис — и не без оснований. Да, дети-активисты действительно могут стать (и иногда становятся) объектом манипуляций. Да, возможно, для кого-то из них активизм — лишь форма подросткового бунта и через несколько лет они будут больше озабочены собственной ипотекой, чем правами женщин или изменением климата.

Однако это не отменяет факта, что прямо сейчас на наших глазах меняется расстановка сил. Выступление Греты Тунберг это отлично иллюстрирует: хотя дети и раньше обращались к политикам (на постсоветском пространстве в эти дни активно вспоминали Саманту Смит), но никогда не отчитывали их в таком тоне. Трудно представить Саманту Смит, кричащую Андропову «Как вы смеете!».

Интересно и то, как бурная реакция на речь Тунберг высветила эйджизм современного общества. Все прогрессивные идеи об уважении к детям и признании их личностями оказались наносными: в глубине души подростков по-прежнему считают «недолюдьми», которые «ничего не понимают» и которым «рано иметь свое мнение». А если оно у них есть — они наверняка «чей-то проект».