Хржановский рассказал Собчак о сексе с подчиненными, младенцах и сцене с бутылкой

Осенью творческим руководителем Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр» стал российский режиссер, автор кинопроекта «Дау» Илья Хржановский. Недавно его фильмы были выложены в Сети. И тут же оказались в центре скандалов. Зрителей шокировали сцены избыточного и, как многие подозревают, не игрового насилия в кадре. В Харькове, где проходила основная часть съемок, в отношении Хржановского уже возбудили уголовное дело — по факту пыток и пропаганды насилия. 23 апреля на ютьюб-канале «Осторожно, Собчак!» вышло почти двухчасовое интервью с режиссером. Bird in Flight пересказывает его вкратце.

О «Дау»:

— «Дау» — это пространство. Самое важное, что зритель может там узнать, — это что-то о себе через людей в тех обстоятельствах, в которых он бы никогда не смог их увидеть. Мы сейчас существуем в изоляции, и люди, которые там снимались, тоже были в изоляции. В замкнутом пространстве все отношения активнее, концентрированнее.

— Для арт-проекта, с которого все начиналось, это тоже был большой бюджет. На самом старте мы начинали с $3,5 миллиона, но уже при подготовке стало ясно, что с этой суммой не справиться. Первоначальный бюджет «Дау» — $7 миллионов. У фильма «4» был бюджет $700 тысяч. Масштаб стал расти из-за исторического контекста.

— У нас была договоренность [носить нижнее белье эпохи СССР]. Если у тебя были месячные, ты не могла войти с «тампаксом». Как тогда было? Марли, вата. […] Это же все игра. Это вопрос не того, что ты в другом нижнем белье, а вопрос того, что ты идешь «в шаг», когда ты его меняешь. Ты этими шагами подтверждаешь переход.

— Мы любим иметь некого хозяина. Ощущали ли на площадке «Дау», что хозяин — это я? Нет, конечно. Я являюсь человеком, который определяет. Такой проект ты не можешь делать, не беря на себя ответственность и не принимая очень разные решения. В этом смысле все претензии могут быть только ко мне, безусловно.

Об актерах:

— Взгляды Максима Тесака я не разделяю. Я правда писал ему рекомендацию с места работы. Он обратился ко мне с вопросом, можно ли получить рекомендацию, потому что другого места работы, кроме «Дау», у него никогда не было. Первая реакция была сказать «нет», но затем я подумал, что он выполнил все обязательства. Я написал, что в проекте он сыграл роль комсомольца Максима, корректно себя вел и предлагал много интересных творческих решений.

— В роли «чекистов» были люди, которых мы по договоренности со службой исполнения наказаний вместе с охраной пригласили на один день. Они мгновенно нашли общий язык с приглашенными политиками, образовали одно тело.

— [С непрофессиональными актерами] нужно договориться, что они внутри определенных правил. Они могут позволять себе существовать по-другому, более открыто, чем в реальной жизни, в связи с тем, что в другой жизни, которая им предлагается, у них «платеж» маленький. Тебя не могут посадить, убить, но ты можешь пережить модель этого ощущения.

— Когда ты делаешь проект много лет, внутри него у тебя много отношений. Эти отношения бывают интимными без всякого секса. Знаешь, как я Олю Шкабарню нашел? Мне моя ассистентка говорит: «Я хочу показать тебе небольшое видео, но дай мне слово, что ты досмотришь его до конца». Я смотрю 20 минут до конца и понимаю, что в девушке, которая снимается в этой сцене, есть абсолютная магия. Я зову Юргена Юргенса и прошу его посмотреть видео. Он сказал, что это выдающаяся девочка.

— В статье Le Monde культурный журналист, попытавшийся сыграть роль следователя, перемешал факты и слухи и подал их как реальность. Например, история, что я нашел Наташу в БДСМ-борделе, — неправда.

— Правда, что я предлагал роль Льва Ландау Максиму Галкину: он талант. Максим — очень яркий персонаж в том, что он делает как актер. Он «мерцающий», как Ландау. Я подумал, что при определенном решении проекта, от которого я потом отказался, он может быть человеком, в котором есть много слоев. У меня с Максимом были пробы, и пробы были блестящие. Он в какой-то момент стал хотеть большие деньги, но испугался. Было понятно, что если он примет участие, его жизнь поменяется.

— Я пробовал много кого. В какой-то момент мы говорили с Эдрианом Броуди.

О насилии и сексе на площадке:

— Проникновение бутылки могло бы быть, могло бы не быть. Это вопрос, который они решали внутри действия. Наташа знала, что есть такая ситуация. Но внутри она может выбирать, двигаться к ней или не двигаться. Ты говоришь, какие есть модули. Все сцены, где есть сильные акты, связанные с насилием, проговариваются. Внутри отношений Ажиппо и Наташи она понимала, что у нее будет допрос. Она не может его бояться, потому что он нереальный. Я ей говорил, чтобы она не «перехамила» ему, потому что иначе это деформирует историю. Это вопрос не того, садится ли человек на бутылку, а того, как далеко он идет в ощущении себя.

— Секс в жизни важен. Порочный ли я человек, судить не мне. Не думаю, что сексуальные пороки являются для меня важнейшими, потому что я в этом смысле человек довольно консервативный. Для меня отношения с женщиной всегда были большой частью моей жизни. […] Были ли у меня отношения с кем-то из тех, с кем я работал когда-либо? Конечно, были. Внутри истории проекта у меня были отношения с теми, с кем я работал в том числе. Но это отдельная часть жизни, и она не связана с тем, что происходило там. Ты спала с людьми, с которыми работала? И я спал.

— На протяжении всей жизни у меня, наверное, были отношения с женщинами, которые были ниже меня по позиции.

— Судьба свиньи в том, чтобы быть убитой. Так устроен мир. Нет другого мира для свиней в данный момент. Но, посмотрев фильм «Дау. Дегенерация», ты не захочешь есть свинью. Она может дать понимание, что то, что ты ешь, было убито. Не надо делать вид, что ты этого не понимаешь.

— Над младенцами не делали никаких опытов. Со всеми этими младенцами находились медсестры и нянечки, это видно в кадре. Младенцы плакали, когда их переодевали, что свойственно младенцам. Плач их не означает выражение боли, а реакцию на мир. Это были младенцы из детского дома. Мне было важно показать их разных, в том числе — которые не были абсолютно здоровы. Это согласовывалось с врачами.