Когда духи просят закурить:
Шаманизм как профессия XXI века

Катманду. Переулок за переулком я приближаюсь к потомственному шаману Карагаю — встречу помог устроить его помощник Илья, с которым мы случайно познакомились в инстаграме. Мы встречаемся в кафе в темном сыром дворе рядом с их отелем. Они, молодые москвичи родом из Сибири, курят за столиком; на Илье толстовка с предводителем белых ходоков из «Игры престолов».

Дом шамана там, где его бубен. Шаманы переезжают всякий раз, как место «отдает свой сок». Сейчас Карагай кочует между Москвой, Тывой, Хакасией и Непалом, где набирает адептов в школу ведического шаманизма.

В Катманду они с Ильей прилетают уже третий год подряд. Оба знают, где встретить редких каннибалов агхори, и получают сокровенные предложения от местных — например, один мужчина пытался продать для ритуалов свою дочь за $7 000.

Шаманизм — это древнее сибирское и центральноазиатское явление. У него нет сакральных книг и храмов; вместо молитв у шаманов горловое пение и алгыши — звуки, что вырываются глубоко изнутри. Шаманы верят, что каждая субстанция на земле имеет своих духов: есть духи предков, духи стихий, духи местности. Шаман же — мастер транса, который умеет повелевать и налаживать контакт с духами, не становясь при этом их орудием.

Действительность Карагай видит иначе, чем мы: на улицах встречает духов, бросает им сигареты в воздух, если те просят покурить. Говорит, что по запаху может определять предметы и человеческие чувства, обладает рентгеновским зрением. Рассказывает, как корреспонденты французского телевидения заливали ему в рот расплавленный свинец — правда, сколько бы я с помощью своего слабого французского ни искала это видео, найти его не удалось. Но Карагай утверждает, что свинец — это не предел человеческих возможностей: его коллеги и вовсе левитируют.

В Республике Тыве шаманизм является официальной религией наряду с буддизмом и христианством. Это профессия, которую фиксируют в трудовой книжке. В Тыве шаманы освящают открытие фестивалей, помогают в медицине, раскрывают убийства, общаясь с духом умершего, занимаются сохранением культурного наследия. Например, по их настоянию из Новосибирска вернули мумию алтайской принцессы Укока. Также шаманы проводят камлания (пение и удары в бубен) в защиту гор — есть планы превратить их в горнолыжные спуски, — совершают моления земле, дабы ее задобрить.

В Тыве семь официально зарегистрированных шаманских обществ — Карагай состоит в организации «Дух Медведя». Также он является полномочным представителем Верховного Шамана Республики и доверенным лицом президента тувинских шаманов.

Для простых смертных его имя — Монгуш Борахович Кенин-Лопсан, для тувинцев — «Живое сокровище шаманизма»: этого звания он был удостоен от «Американского фонда шаманских исследований» наряду с еще 11 шаманами во всем мире. Карагай — духовное имя, в течение пяти поколений оно переходит от Мастера к лучшему ученику. Люди часто пытаются называть Карагая его старыми именами, которых хватает: Дмитрий Соколов при появлении на свет, Лука Соколов в период колдовства, Карагай Нурсат — прозвище в интернете, Черный волк по небесному происхождению и Человек мира согласно собственным амбициям.

В жизни эзотерический тандем — простые парни, которым нет и 30. Они любят поболтать, горланят песни на концертах Гребенщикова, ездят наперегонки на арендованных непальских рикшах и сами порой удивляются сумасшедшим запросам визитеров.

Наша беседа остро делится на информацию для СМИ и мое личное глубинное посвящение. Внезапно они дарят мне амулет «шаманское зеркало» и предлагают приобщиться к их мистической элите через 15 лет — описывать «накопившийся пласт опусов жизни». Во время интервью я задаюсь липким вопросом: читает ли шаман мои мысли? Границ личной свободы терять не хотелось.

Мой герой считает себя скептиком: чтобы во что-либо уверовать, он должен прочувствовать это лично. Мыслями о мироздании он не задается, но знает наверняка, что бога-создателя зовут Тэнгри и он — бескрайнее синее небо над нами.

Карагай — темпераментный, крупный, покрытый татуировками и броско одет. Он явно в своей тарелке, прочно верит в то, что делает. Родился в Хакасии, погружаться в шаманизм начал в 12 лет после смерти деда. Карагай был «избран духами»: ему стали слышаться голоса и являться видения. Сначала он отвергал их, пытался вести мирскую жизнь — выучился на юриста, затем преуспел как семейный психолог и сексолог. Но, говорит, «если дар не реализовывать, тот съедает изнутри». Какое-то время Карагай наводил порчи — по происхождению он черный, а не белый шаман. Но сейчас стремится помогать людям.

Практика шамана довольно обширна: обучение, обряды, предсказания по оракульной системе «хуваанак» на 41 камне из разных устьев рек. По бараньим косточкам, картам Таро и астрологическим знаниям «джьотиш» он определяет пути решения проблем. Также в ход идут обряды для призыва духов из потустороннего мира с помощью камлания.

Карагай пытается внедрять в шаманизм новшества. Так, однажды при обряде «сек-сек» у него не было под рукой молока для кормления духов — и он использовал колу. Говорит, они аж чавкали от удовольствия. В преддверии полнолуния и новолуния он публикует в инстаграме посты о грядущем обряде, к которому можно примкнуть удаленно.

Илья Смолин — ученик и фотограф шамана. Пять лет назад Карагай помог ему полностью избавиться от болей, связанных с ДЦП, с тех пор Илья и шаман работают вместе. Илья снимает групповые шаманские мистерии в Сибири, а в Непале — жизнь и встречи простых людей. Фотографировать таинство — дело не из легких: обряд происходит в центре круга, куда фотографу заходить не положено, ровно как и смотреть шаманам в глаза.

— Самое главное правило во время обряда — движение внутри круга исключительно по часовой стрелке, — поясняет Илья. — Причем правило распространяется и на фотографа. Построить кадр становится сложнее, но со временем учишься предугадывать действия шаманов, каким бы глупым это занятие ни казалось. Считается, что возле огня в процессе камлания собираются духи, поэтому вход в круг опасен для человека неподготовленного. Так что моя вторая обязанность — выгонять за его черту тех, кто впечатлился и решил подойти поближе. Впечатлиться нетрудно: при больших обрядах шаманы говорят не своим голосом. Бывает жутко, особенно когда они обращаются к тебе.

Карагай поясняет, что в Непале шаманы не чистой веры: под давлением индуизма и буддизма они обращаются больше не к духам, а к богам. Настоящими считаются джакри — те, кто похищен и обучен йети, горными духовными существами.

Обряды шаманизма в разных частях мира схожи, параллели можно провести и с религиями. В шаманизме брызгают молоком или водкой в святых местах — у христиан окропляют святой водой. Повсеместно используется огонь: свеча, дрова или лампадки. Обязателен звук, чтобы привлечь внимание потустороннего: пение, бубен, колокол, гонг. Очищение во всех традициях происходит через окуривание. В христианстве для этого используют ладан, у шаманов — траву артыш, у индуистов — благовония.

Духи воспринимают все просьбы линейно, поэтому самое важное в ритуалах шаманизма — дать правильный запрос. Карагай рассказывает, как одна женщина пожелала спокойной жизни, а в итоге потеряла всех близких и домашних животных и осталась одна. Шаман долго беседует с клиентами, чтобы беспроигрышно очертить потребность. Духам невозможно объяснить современный уклад мира: на просьбу притока денег они советуют посадить огород — тогда и деньги будут, и еда.

По тувинской шаманской мифологии существует три мира — нижний, средний и верхний, — которые окружены материей Черного неба. После смерти человек отправляется в нижний мир, откуда может перейти в очередную жизнь или остаться духом, чтобы охранять потомков или местность — последнее, как правило, в наказание. Два года назад Карагай якобы совершил Великое шаманское посвящение: прошел все миры, преодолел Черное небо и вернулся. Во время путешествия он встретился с шестью живыми драконами разных цветов. Знает наверняка, что когда дышит синий дракон — рождаются новые шаманы.