Забомби Иисуса

В 2017 году власти Львова проводили фестиваль молодежи в местном Парке культуры. Cделать граффити к празднику попросили уличного художника Сергея Радкевича. Когда Сергей закончил работу, оказалось, что он изобразил главную святыню христиан — Гроб Господень. Как реагировать на рисунок, чиновники не знали и, помявшись, ушли. Сейчас художник открыто называет свое граффити провокацией.

Работы Радкевича разбросаны по всей Украине: от росписи на Бессарабском рынке в Киеве до наскального рисунка в Карпатских горах, где его не видел никто, кроме самого автора. Его мурал с покровителем Парижа святым Дионисием, который держит в руках отрубленную голову, нарисован на одном из домов по улице Оберкампф.

Однажды Сергею пришлось подменить жену, расписывавшую храм. Этот опыт так повлиял на него, что он решил отказаться от традиционных граффити и делать работы на сакральную тематику.

О реакции на работы

— Я работал со стрит-артом как легально, так и нелегально. По ночам бегал и оставлял по городу надписи, потом шел в академию и работал с обнаженной натурой, а параллельно расписывал церковь. Когда произошло мое «обращение», я понял, что все это можно объединить.

Большинство людей реагируют на работы положительно, даже священники. Но мой мурал в селе Поповичи в 2013 году был забрызган краской «а-ля Поллок». За несколько дней до этого возник конфликт с местным священником Московского патриархата — это я говорю без политических предубеждений. Потом этот священник, в пиджаке и джинсах, под видом обычного жителя подъехал на автомобиле и спросил, что я здесь рисую. А рисовал я святых Кузьму и Демьяна — был как раз их день по православному календарю. Работа была посвящена всем жертвам терактов в мире. Как я понял по реакции священника, он не знал, кто эти святые.

После этого с его подачи начала возмущаться общественность, и мурал был испорчен. Я думаю, это претензия к форме, а не содержанию: работа была сделана в публичном пространстве, а оно «грязное». У людей духовность почему-то ассоциируется только с институтом церкви и конкретным зданием. Может, были и другие разрушения, но я о них не знаю. Я легко отношусь к тому, что мои работы разрушаются со временем или кто-то их закрашивает.

Я не считаю, что своими образами посягаю на иконы.

Некоторые работы, которые я сделал в 2011-2012 году, я бы сейчас не рисовал. Тогда я слишком откровенно изображал религиозные переживания. Сейчас я думаю, что некоторые смыслы нужно прятать, а не бить ими в лоб. Я не считаю, что своими образами посягаю на иконы. Называю их «светской живописью на тему сакрального».

Граффити во львовском Парке культуры было провокацией. Другие уличные художники, половина из которых были атеистами, признавались, что не смогли бы закрасить мою работу — из мистических соображений. Потом я много думал об этом: почему срабатывают такие рефлексы, если убеждения другие. Получилось своего рода исследование, как общество влияет на людей и почему неверующие боятся прикасаться к таким изображениям.

Для Arsenale 2012 я хотел сделать мурал на сакральную тематику: распятие с открытой грудной клеткой и обнаженными внутренними органами Христа. Тогда куратор Дэвид Эллиотт объяснил мне, что рядом находится Киево-Печерская лавра, а биеннале финансируется из государственного бюджета, поэтому работа должна быть сдержаннее.

Граффити «Социальные гонки» я сделал накануне своего тридцатилетия. Пространство под ногами спортсмена должно было стать черным, как космос. Но жильцы дома выступили против из-за того, что незадолго до этого здесь умер ребенок. Отказываться от проекта было поздно и пришлось выкрасить часть мурала в фиолетовый. Многие люди до сих пор суеверно боятся черного цвета, потому что он ассоциируется у них с трауром.

О христианстве

Сейчас я не выпячиваю свои религиозные убеждения так, как раньше. Да, я верующий человек. Но я пытаюсь объединять институты и ходить в разные церкви. Пробую «спамить»: приходить в какую-нибудь христианскую общину и делать там вещи, которые считаются недопустимыми — не из-за канонов, а по каким-то человеческим соображениям. Зачем нужен этот «спам»? Чтобы вызывать диссонанс, дискомфорт, который будет раздражать людей и заставлять их задумываться. Большинство законов очень условны. Некоторые протестанты вообще против иконопочитания и изображения Бога.

Я не вижу агрессии по отношению к христианам. Зато сталкиваюсь с подменой понятий среди верующих людей. Бывают ли христиане агрессивными? Бывают. Иногда и я бываю агрессивным. Я бы пошел на Марш равенства, если бы знал некоторых людей оттуда лично. На Марше равенства тоже могут быть коррупционеры и насильники. Но я и на христианские шествия не хожу. Вообще не люблю любых массовых мероприятий.

Об уличном искусстве

Сейчас я больше интересуюсь современным искусством, чем классическим. Талантливыми украинскими художниками считаю графика Александра Аксинина — в его работах как раз присутствует мистицизм, — Павла Макова и Александра Животкова. Большое влияние на меня оказали иконы Ежи Новосельского. В них есть все каноничные элементы, но они современные. Нравится греческий художник Фикос, который работает с иконописью. Одна его работа есть и в Киеве. А из старых мастеров люблю Феофана Грека — его пластика агрессивнее, чем у Андрея Рублева.

С 2011 года я зарабатываю продажей своих рисунков, организацией выставок, подаю заявки на гранты и стипендии. С того же времени я нигде не работал официально. Раз в год беру «халтуры» — роспись или дизайн на заказ. Этого срока хватает, чтобы забыть о том, как тяжело находить общий язык с заказчиком. Его желания не всегда совпадают с моими, и я начинаю ценить то, что делаю сам. За месяц могу сделать полноценный проект для галереи, то есть 15-20 работ. Некоторые из них могут быть размером два на три метра.

Сейчас работы уличных художников выставляются в галереях, их покупают музеи. Это нормально, но когда стрит-арт становится легальным, он приобретает другую форму и вступает в отношения с бюрократией. Если граффити в современном государстве имеет право на существование, значит, оно никому не мешает.

Об изображении трагедии

Я должен был стать участником проекта по росписи станции метро «Осокорки» в Киеве, но отказался по субъективным причинам. Результат вышел хаотичным, ничего хорошего о нем не скажешь, конечно. Вначале шла речь о том, что разные художники сделают проект, объединенный одной темой. Сейчас это просто набор иллюстраций, и некоторые из них ужасно примитивные. Есть интересные работы, но неясно, почему они там, почему именно в метро. Я знал только одного из заявленных художников, а остальных было тяжело даже найти в интернете.

Большинство муралов в Киеве — это вообще не муралы.

Киев перенасыщен муралами, но его главная проблема не в них, а в хаотичной архитектурной застройке. Это худшее, что произошло с городом за последние годы, и это уже никак не исправить. Большинство муралов в Киеве — это вообще не муралы. Их выполняют иллюстраторы, которые просто владеют баллоном и акрилом и удачно выполняют свои работы на больших поверхностях. Они, конечно, привлекают глаз прохожего, но никак не связаны со средой. Хороший художник до того, как начать работу, ставит перед собой задачи. Давить на зрителя или «входить» в стену и «сидеть» там аккуратно? Если ты попадаешь в историческую среду, ты ее разрушаешь или будешь сотрудничать с ней?

Я был против того, чтобы делать мурал в Чернобыле. Дело уже дошло до реализации? Нет? Отлично. Скорее всего, это просто медийный проект для фото и рефлексия в пустоту: вряд ли сотрудникам ЧАЭС действительно нужна эта работа. Мурал с Карлином в этом смысле честнее. Я не знаю, можно ли вообще передать трагедию через изображение. Закрасить черным, обложить землей и залить ртутью — возможно. Но точно не рисунок.

Для меня показательной является история о проведении конкурса на создание памятника жертвам концлагерей. В жюри того конкурса был скульптор Генри Мур, а одним из участников стал художник Йозеф Бойс. Когда он понял, как трудно изобразить жертву, то набросал тряпок, вещей, залил их воском и сказал, что через скульптуру нельзя объяснить трагедию — это стало бы подменой. Просто эмоциональным переживанием художника и все.

Все фотографии предоставлены Сергеем Радкевичем, если не указано иное.