Тоска по овчизне
Родился и живёт во Львове. Работает над персональными документальными и арт-проектами. Публиковался в The New York Times, The Telegraph, The Wall Street Journal, The Washington Post, Der Spiegel, Die Weltwoche, Mirror, La Repubblica и многих других изданиях. Автор персональных и участник коллективных выставок в Украине, России, Польше, Австралии, Камбодже.
— Впервые я поехал к пастухам в 2005 году. Тогда это было обычное путешествие: я был слишком юн в фотографическом плане, чтобы снимать проект. Мне хотелось свежих впечатлений: увидеть, как живут эти люди, покорить горную вершину и просто отдохнуть от города.
Поселившись в селе Дземброня, в самом сердце Гуцульщины, я ежедневно поднимался на пастбище Смотрич, где стояла пастушья колыба. Поскольку через это место проходил популярный маршрут на гору Поп Иван, вторую по высоте вершину после Говерлы, пастухи привыкли к туристам и охотно фотографировались.
Из этого путешествия, как мне тогда казалось, я привёз много материала. У меня была карта памяти всего на 500 мегабайт, и я умудрился целую неделю снимать на неё не только пастухов, но и пейзажи, и свою девушку, и себя.
Первая поездка настолько меня впечатлила, что в следующем году я отправился в то же место с целью снять историю о пастухах. Подъёмы на пастбища и возвращение в село на ночлег отнимали много времени — на съёмку оставалось всего несколько часов. И уже в 2007-м я купил палатку, чтобы проводить больше времени в пастушьих посёлках.
Часто проблемой становилась карпатская погода. В горах не угадаешь, когда пойдёт дождь. Однажды я едва успел разложить палатку, как начался ливень, который не прекращался несколько дней. Всё это время у нас не было возможности развести костёр и приготовить пищу. Кроме этого, казалось, что молния вот-вот ударит именно в нас. Пастухи шутили: мол, ты, Юрко, не бойся — молния сперва ударит в дерево, а как оно сгорит, тогда уже в твою палатку. Обуглившееся дерево неподалёку придавало вес их словам.
Я хотел запечатлеть промысел, который сегодня выглядит так же, как и много веков назад. Хотел показать, что, несмотря на прогресс, некоторые профессии остаются неизменными. В 2005–2011 годах, когда я работал над проектом, овцеводство приходило в упадок, и, казалось, вот-вот исчезнет. Иногда я возвращался на те пастбища, где был летом ранее, и находил их заброшенными. Не покидало ощущение, что это конец. Но, к счастью, в последние годы ремесло начало возрождаться, так как возник большой спрос на органический продукт. Поэтому, несмотря на тяжёлый труд и непростые бытовые условия, в ближайшее время овцеводству ничего не грозит.
Для меня этот проект — ностальгия по молодости. Это воспоминания о том, сколько радости приносили походы, какими бы изнурительными для меня, физически неподготовленного, они ни были. Это тоска по тому, какими глазами я на всё смотрел. Сегодня я снял бы всё это иначе.
