Абхазия жива: Путешествие по непризнанной республике

— Эта история началась два года назад. Она родилась в моем путешествии по Абхазии — стране, границ которой не увидеть на геополитических картах. Фактически Абхазии не существует, но она живая, звучит громким южным разноголосьем, пропахла морским воздухом, пронизана молчанием гор. Здесь пульсирует жизнь, но эта жизнь не признана.

Все произошло гораздо раньше, более двадцати лет назад. Началом послужил вооруженный конфликт между Грузией и Абхазией: Грузия претендовала на целостность территории после распада СССР, а Абхазия в свою очередь отстаивала независимость своей земли.

Сегодня Абхазия — тот же живописный уголок со своим укладом и круговоротом событий. Костры из сухого золотарника, густо покрывающего поля и горы, позволяют дышать почве, избавиться от тяжести, начать новый виток жизни. Так здесь говорят, ежегодно поджигая безжизненную растительность.

Вокзал в стиле грузинской архитектуры в советские годы — это оживленная действующая железнодорожная станция с красивым названием «Псырцха», что в переводе с абхазского языка означает «пихтовый родник».

В одной из сельских школ, расположенных в горах Абхазии, живет и работает старенький армянин. Заступив на службу еще будучи молодым человеком, недоучившимся студентом, он и по сей день трудится на благо школьников. Его сторожка больше похожа на небольшую квартиру со всеми удобствами.

Круговорот счастья, значительных и маленьких событий — все это по-прежнему существует в этой небольшой непризнанной республике, отражаясь в детях.

Путешествуя дорогами, порой обходя туристические маршруты, частенько знакомишься с чем-то или кем-то интересным. Открытием для меня стало то, что по численности населения Абхазия почти на четверть состоит из армян, что способствовало открытию национальных общеобразовательных учреждений.

Дядя Завен — мастер с полувековым стажем. Его неприметная парикмахерская находится при въезде в Новый Афон. В свое время, по его рассказам, он лихо обривал головы опасной бритвой — «опаской», а сейчас руки уже не те. Зато доброе и открытое сердце — первое, что я увидела в Завене.

Муса — мусульманин. В годы конфликта с Грузией он воевал, получил серьезные ранения, и они остались неизгладимыми отпечатками на его лице и сердце. Сегодня у него свой маленький бизнес в собственном саду — кустарное производство чачи, излюбленного крепкого алкогольного напитка на Кавказе.

Бабушка Зина живет в горах. Она держит небольшой продуктовый магазин, единственный в селе Эшеры. В нем можно найти все необходимое, чтобы, к примеру, сварить нехитрый суп или приготовить незамысловатый ужин. Местные жители прозвали ее цены «бабушкиными», что означает слишком высокий прайс.

В Абхазии очень много коров. Порой кажется, что их больше, чем людей. Они всюду: в селах, в городах, свободно прогуливаются по фактически единственной и основной трассе, тянущейся через всю республику вдоль черноморского побережья. Быть может, это и есть тот самый добрый знак, который позволит Абхазии выйти из более чем двадцатилетнего изоляционного периода.