Запомни ее такой: Фотопроект о том, как работает память

«Воспоминание — это не валяющаяся в чулане старая вещь, с которой стоит только смахнуть пыль, и она как новенькая. Памяти нельзя доверять полностью», — пишет норвежская специалистка в неврологии Кайя Норденген. Наш способ хранения информации, считает она, больше похож на «скелет воспоминаний», где «кости» — то, что было важным, когда событие происходило. «Мышцы и кожа» будут зависеть от множества вещей: настроения, с которым мы предаемся воспоминаниям, частоты, с которой мы их прокручиваем, и даже последующего опыта.

Проект и фотокнига москвички Аллы Мировской «Полуночное солнце» иллюстрируют избирательность памяти на примере снимков из Исландии. Именно так, возможно, выглядели бы воспоминания, если бы мы могли напрямую извлекать их из мозга: с расплывчатыми белыми пятнами и непонятно почему выхваченными деталями.

— Интересом к Исландии я заразилась еще в институте от преподавателя зарубежной литературы. Он был влюблен в исландский эпос и о стране рассказывал так, что оставаться равнодушной было невозможно. Попав в Рейкьявик, я сразу ощутила себя дома.

Из столицы я направилась в Западные Фьорды — на ныне необитаемый полуостров Хорнстрандир в заброшенную деревню Хейстейри. Деревня (вернее, то, что нее осталось) произвела на меня сильное впечатление: это было старое открытое всем ветрам кладбище на пригорке, а рядом — разрушенные почти до основания дома. Могилы исчезали под толстым травяным ковром, с надгробных плит стирались даты и имена.

Мне тогда казалось, что это самое тихое, уединенное и забытое всеми место на земле. Низкое красноватое солнце освещало кладбище, и у меня в памяти остались одновременно напоминание о неизбежном и радость ощущать себя живой. Думаю, именно это сочетание чувств во многом определило интонации будущей серии.

Понятно, что подобное настроение может возникнуть где угодно, — заброшенные места есть в любой стране. Его «специфичность» для меня была связана со светом: мягким, замершим в переходе между днем и ночью. Поэтому проект получил название «Полуночное солнце».

В серию вошли фотографии из самой первой поездки (всего их у меня было больше десяти). Помню эмоциональный подъем, жадность к съемке, желание схватить и унести с собой буквально все, что я видела: марсианские ландшафты, вулканы, поля, покрытые слоями тысячелетней лавы, водопады, гейзеры, заснеженные фьорды, простой жизненный уклад.

Пытаясь осмыслить функцию памяти в фотографии, в «Полуночном солнце» я удаляю части изображений, добиваясь сходства снимков с моими воспоминаниями, которые мозг не может воспроизвести в первоначальном виде. Как и большинство фото в проекте, выбор, какой именно фрагмент снимка удалить, случаен: исчезнуть могла и любая другая часть.

Новый вид изображений в «Полуночном солнце» действительно похож на исландский ландшафт, освещенный полуночным светом, — когда многое из того, что можно увидеть, оказывается скрытым от глаз.

Исчезнуть могла и любая другая часть снимка.

Не могу сказать, что сегодня я не помню мест, которые посетила во время того путешествия, и людей, которых встретила там. Но мозаика, которая складывается из получившихся кусочков, гораздо больше соответствует образу острова и впечатлению от него, оставшемуся в памяти, чем та — более полная — картина, что предлагают цельные, «нормальные» фотографии.