Это у меня от бабушки: Семейное гнездышко и травмы

— В своем проекте «Сплетение» я хочу визуализировать процессы изменения поколений, передачи травм и знаний, влияющие на каждого конкретно и общество в целом. Отправной точкой этой истории стали события в жизни моей бабушки, которая потеряла отца во время Второй мировой войны и росла вдали от матери, а затем повествование становится абстрактным.

Над идеей проекта я работала еще в 2015-м, когда умерла бабушка, но тогда эмоции мешали его начать. В прошлом году отчасти из-за Брекзита и пандемии я со своим партнером переехала из Лондона в бабушкин дом. Дед жив, он сейчас перебрался в дом престарелых. Я же планирую отремонтировать усадьбу, сделать ее более пригодной для жизни, обустроить там мастерскую и галерею, чтобы сотрудничать с другими художниками.

В этом доме я провела большую часть своего детства. Мне потребовалось некоторое время и расстояние, чтобы заново ощутить связь и по-новому взглянуть на это место. Иногда нужно отдалиться, чтобы лучше понять, что ближе всего. Многие вещи в доме старые, даже древние, не целые. Предназначение каких-то из них уже нельзя объяснить, и это создает ощущение тайны. В некоторых стенах все еще можно увидеть конструкции дверей, которые были там, — они замурованы или прикрыты другими импровизированными элементами. Порой это немного пугающе, но в хорошем смысле.

Иногда нужно отдалиться, чтобы лучше понять, что ближе всего.

Я не хочу описывать события точно или в хронологическом порядке, выделять лишь одну жизненную историю. Я использую найденные в доме документы и другие фрагменты прошлого, чтобы показать те психологические процессы, которые происходили со мной. В основе моей работы личный опыт, но я пытаюсь свести его к сути, которую можно воспринимать и в более широком смысле.

Мужчина на фотографии — отец моей бабушки, мой прадед. Он погиб в бою в 1944 году, по этой причине бабушка выросла в Баварии, на другом конце Германии. Туда ее отправила овдовевшая мать, так как ей сложно было растить двоих детей. Интересно, что, если бы мой прадед не исчез, нас с мамой не существовало бы, потому что бабушка именно в Баварии встретила моего дедушку. И после ей пришлось пустить новые корни в этом доме, который принадлежал семье деда. Она сильно изменила внешний вид дома и действительно сделала его своим, буквально свила гнездо. Но все же потеря отца оказала огромное влияние на ее личность и, в свою очередь, на мою мать и меня.

У меня всегда возникает странное ощущение, когда я смотрю на снимки кого-то, кого уже нет в живых, особенно родственников. Мне нравится интерпретировать фотографии как окна в другое время и реальность, но вместе с тем и как иллюзии. Когда знание о контексте снимка теряется, никто больше не может быть уверен, что именно на нем изображено, и я часто задаюсь вопросом, что же произошло до и после того, как фотография была сделана.

Когда знание о контексте снимка теряется, никто больше не может быть уверен, что именно на нем изображено.

Глядя на фотографии прадеда, я, например, придумываю сказки, представляю, что он за человек. Прадед был скульптором по дереву, и в доме до сих пор хранится несколько его работ. Мне сложно представить его резкое перевоплощение из художника в солдата, вынужденного убивать, и мне грустно и страшно, когда я думаю о многих жизнях, которые он, должно быть, забрал из-за войны.

Некоторые образы проекта основаны на снах или рассказах родственников. На другие повлияли мои исследования, искусство или повседневная жизнь. Иногда я вынашиваю идеи для изображений неделями и месяцами, а потом не могу успокоиться, пока наконец не реализую их. Случается, что это происходит спонтанно: я натыкаюсь на что-нибудь — на что угодно неочевидное — и вижу в этом наложение внутренней и внешней реальности, которое пытаюсь уловить. Птицы — один из многих символов, появляющихся на протяжении всей моей работы даже до этого проекта. Очень часто я сначала фотографирую их, а потом осознаю; это инстинктивный процесс. Возможно, все из-за голубей, которых разводил мой дед. В «Сплетении» можно увидеть разные виды птиц — в основном уток, гусей, голубей, скворцов.

Когда я снимала их, проект становился чем-то вроде неразрешимой головоломки, временами напоминавшей мне Франкенштейна: это нечто, что на самом деле никогда не принадлежало друг другу, но все равно было связано, чтобы создать новое существо. По-моему, именно так работает объединение этой фрагментарной истории — оно, вероятно, говорит больше о зрителе и процессе, а не о реальных событиях. Я считаю, что история никогда не может быть точной до конца.

С другой стороны, я всегда воспринимала птиц как существ, связанных с человеческим жилищем, ведь люди часто их подкармливают зимой или даже держат дома. Процесс постройки гнезда, постройки дома также имеет большое значение в рамках этой работы. Еще одна интересная особенность птиц — это их существование между мирами, между небом и землей, а иногда и водой.

Процесс постройки гнезда, постройки дома также имеет большое значение в рамках этой работы.

Фото автора: Тери Вархол