Острова подсознания: Олег Климов исследует Сахалин вслед за Чеховым

Этот проект — попытка рассказать через фотографию о человеке и социуме на примере конкретного региона — Сахалинской области. Естественно, такого рода визуализация требует объяснений. Поэтому это фотокнига, а не фотоальбом.

Пару лет назад, когда я только собирался надолго уехать на Дальний Восток, я разговаривал с директором одного государственного фотоагентства. Он мне жёстко сказал: «Забудь про Сахалин, мы его потеряли, и он никому не нужен в пространстве массмедиа, потому что там ничего не происходит. Там качают нефть и газ, но это давно не новость». К тому времени я уже много раз был на Сахалине, и столь категорическое заявление меня ужасно возмутило. Я попытался говорить о людях, которые там живут, но это вызвало лишь ироническую усмешку как у директора агентства, так и у других представителей массмедиа, присутствовавших на встрече.

Никто не поддержал мою идею фотопроекта о сахалинцах кроме одного человека — им был Антон Чехов, написавший книгу «Остров Сахалин». Поэтому мой фотопроект посвящён писателю в знак благодарности от читателя.

Кроме того, с самого начала Чехов хотел сделать первое издание иллюстрированным, в начале рисунками, а затем фотографиями. Об этом мало известно, но ему помогали фотографы-любители Иннокентий Павловский и Александр Щербак. Однако в силу финансовых трудностей «Остров Сахалин» так никогда и не был иллюстрирован. В некотором смысле я считаю себя последователем этих двух замечательных фотографов, биографии которых мне пришлось собирать по крупицам. Истории их жизни не вошли в фотокнигу, но я использовал несколько фотографий, сделанных ими, и надеюсь подробнее написать их биографии в будущем.

Если прочитать «Остров Сахалин», то можно легко убедиться, что за 125 лет мало что изменилось в ментальности российского человека. Во времена Чехова Сахалин был «остров-каторга», в наше время это «остров-вахта». Безусловно, есть какие-то технократические изменения, например, на острове появился интернет, но в целом человек как был, так и остался «каторжным», как жил в рамках сословий, так и живёт до сих пор. Российский человек и ныне не является гражданином своей страны, из каторжника и комсомольца он превратился в ресурсополучателя, по-прежнему мечтающего обрести русскую волю взамен гражданских свобод.

Люди живут там потому, что они ресурсополучатели: нефти, газа и рыбы. Прибыль от ресурсов распределяет государство между сословиями, а не рынок между классами общества. Не имеет значения, какая из этих моделей распределения ресурсов социально справедливее, потому что сами люди считают, что они живут там из-за любви к своим островам и удивительной природе.

Но на островах ничего не производится, даже инфраструктура в большинстве своём ещё японского происхождения — например, железная дорога, часть морских портов.

Все современные технологии, нефтяные и газовые — выполнены за счёт иностранных инвестиций. Добыча нефти, газа и рыбы настроена на экспорт, и поэтому красная икра в магазинах Сахалина стоит столько же, сколько и в Москве. Это миф, что на Сахалине красной рыбы бери не хочу. Рыба действительно гниёт на берегу во время нереста, но потому, что браконьерам выгодно продавать красную икру, а не красную рыбу, и поэтому её просто выбрасывают там, где поймают, предварительно выпотрошив. Эти варварские методы никогда не использовали коренные островитяне.

«Острова подсознания» — фразеологизм, и естественно в нём присутствует эмоциональная окраска, в данном случае авторская. Он возник в результате попытки ответить на вопрос, почему Антон Чехов, несмотря на все препятствия и даже риск, всё-таки совершил путешествие через всю Российскую империю на каторжный остров.

Мне помог ответить на этот вопрос Дональд Рейфилд, профессор литературы Лондонского университета и автор монографии «Жизнь Антона Чехова». Английское название фотокниги иное — No Man Is an Island — и означает, что человек — не остров, он не может быть сам по себе. Это тоже фразеологизм, но уже английского происхождения — начало известной цитаты Джона Донна, часть которой использовал Хэмингуэй в романе «По ком звонит колокол».

Иногда, чтобы объяснить иррациональные знания и таким образом превратить их в рациональные, используют метод «топографического фрейдизма», например, отождествляют топографию страны с разумным организмом, выделяя области сознательного и подсознательного. Нетрудно понять, что если острова Дальнего Востока являются подсознанием, то сознание страны, эго огромного государственного организма, находится в столице. Во времена Чехова это был Санкт-Петербург, сегодня это Москва. Таким образом мой рассказ не столько об островах, сколько о России.

В основе проекта — цитаты Чехова из книги «Остров Сахалин», а также письма и дневники писателя. Я прочитал все дневники и письма Пилсудского, бывшего каторжанина на Сахалине, интервью с самыми разными людьми, от профессоров до простых людей, использовал статистику разных лет и архивные документы. Всё это, прежде всего, мне было нужно для личного понимания. В качестве визуализации я использовал фотографии 1890–1891 годов, сделанные Иннокентием Павловским и Александром Щербаком, и свои, сделанные в 2014–2015 годах.

В России нет ни одной области, где кто-либо мог конкурировать на улице с культом Ленина. Феномен Сахалина в том, что на острове больше Чехова, чем Ленина. Именем Чехова названы улицы, сопки, скверы и парки, есть даже полуразрушенный город Чехов на берегу Татарского пролива, где Чехов никогда не был. Главная улица в Дуэ, откуда начиналась каторга и «самое отвратительное место на земле», по выражению самого писателя, — улица Чехова. Его именем названы музеи, ему посвящают творческие выставки, книги, а каждого второго островитянина можно назвать чеховедом.

Но если спросить на улице, кто такой Чехов, то самый интеллектуальный ответ будет: писатель, кто впервые сделал перепись населения Сахалина.

Эта мысль в устах простых людей делает гуманиста Чехова чем-то похожим на революционера Ленина. При этом никто не расскажет вам о разнице между гуманизмом и диктатурой пролетариата.

Сахалинская область, состоящая из 59 островов, — единственная островная область континентальной России. Многие жители материка не считают Сахалин островом — как я убедился, не просто по географическому невежеству, а и «по Фрейду» — подсознательно. Лишь в 1945 году острова стали полностью принадлежать нам, количество граждан СССР увеличилось в результате переселения народа с 70 тысяч до 450 тысяч человек, при этом около 300 тысяч японских граждан были репатриированы в Японию.

В современной России есть ещё одно такое особенное место — Калининградская область. Это не острова, но анклав, не имеющий общих границ с государством. Я называю это Дальним Западом России. В такого рода местах у людей часто нет исторической памяти. Например, нет даже русских кладбищ.

На острове Итуруп я видел, как люди хоронят своих близких на старых японских кладбищах, заменяя могильные камни на православные кресты.

Я не говорю о моральных аспектах этих поступков, а хочу сказать, что человеку важно сознавать, что это земля принадлежит ему, его семье и его стране, и одной из причин этого осознания является историческая память у проживающего там народа, которую невозможно навязать пропагандистскими учебниками, как это пытается сегодня делать наше правительство.

В Сахалинской области проживает очень мало коренных островитян. В основном это пришлые с материка. Достаточно посмотреть статистику, чтобы убедиться в этом. Поколения рождённых на островах по разным причинам покидают их и предпочитают жить на материке. Конечно же, и из-за нашей истории колонизации Сахалина и Курил. К сожалению, эта история полна насилия по отношению к своему народу и агрессии против народов местных.