10 любимых фотографий Анастасии Руденко

Главная функция фотографии — документирование, и эту функцию у неё не отнять, какие бы ни велись споры относительно фотографии и её дальнейшей судьбы. Я всегда считала, что фотографией занялась случайно. Первое фото я сделала лет в восемь. Это была фотография моей собаки.

Эта фотография у меня как визитная карточка, но сделана она была c негативными эмоциями, это иногда тоже полезно.

Я была в командировке в Сибири, базировалась в Новосибирске, и мне надо было съездить в Кемерово, чтобы сфотографировать одного из героев материала, который никак не давал на это согласия. Когда он вроде бы уломался, я рванула туда автостопом. Мы обсудили завтрашнюю съёмку, и вечером я не знала, чем заняться в незнакомом суровом городе, и пошла осматривать достопримечательности и искать гостиницу. Чтобы не описывать все мои приключения, скажу лишь, что Кемерово — самый жуткий и депрессивный российский город, в котором я была, да ещё и герой на следующий день снова отказался от съёмки. Я была очень зла на этот город и на прощание сделала это фото. Потом поймала машину и умчалась в Новосибирск.

Эту фотографию я загадала.

В Новосибирске я застряла почти на неделю по той же причине — герои не давали согласия на съёмку. В какой-то момент я заскучала и вечером, возвращаясь из кино, увидела на уличных часах 22:22. Я загадала желание, что хочу снять какой-нибудь экшен. Пройдя ещё метров 50, я увидела потасовку между двумя друзьями возле кафе. Рядом визжали девчонки. Когда они уже помирились, а я пошла дальше, думая: «Ну вот экшен и закончился», из-за угла появилась кучка парней, и они побили этих друзей хорошенько. Я оставила побитым друзьям телефон, если им нужны будут фото для милиции, но никто не позвонил.

Собачек я люблю. У меня их много. Раньше у меня было их много в родительском доме, теперь просто на фотографиях. Каждый раз, глядя на эту фотографию, я вспоминаю, что я всего лишь Чебурашка, которому каждая дворняжка лапу подаёт.

У меня есть любимая страна — Таиланд. Когда я приехала туда в первый раз, я была как обезьяна с пулемётом — я фотографировала каждый камень на своём пути, со всех ракурсов и сразу серией, это было как раз перед тем, как я стала осмысленно заниматься фотографией, и, возможно, даже спровоцировало этот процесс. Во вторую поездку я уже привезла пачку просто хороших фотографий и даже поступала с ними в школу Родченко, хотя мне сказали что «тревел» — это несерьёзно. В третью поездку я привезла одну хорошую фотографию, вот эту. (Когда я говорю хорошую, я имею ввиду, что её не стыдно показать друзьям фотографам.). А сейчас и вовсе не привожу.

В 2011 году я объездила треть Казахстана в поисках кочевников и так нигде их не нашла. Говорят, Казахстан стал зажиточным для этого. На фото изображена очередная неудавшаяся поездка в горы к мечте о кочевниках. Владелец этого автомобиля получил его в обмен на стакан гашиша. Все пять километров, которые мы успели промчаться по казахской степи, двери надо было держать руками, чтобы они не отваливались. Два раза машина глохла и толкалась, а на третий раз заглохла насовсем. Хорошо, что рядом было какое-то поселение. Я люблю идти на поводу у судьбы и не расстраиваюсь, если что-то не складывается, потому что есть возможность сделать фотографии, на которые не рассчитывал.

Среднеформатную камеру я купила, чтобы быть как все добропорядочные фотографы. Я, как и многие из них, по сей день верю, что как только я куплю себе ту или иную фичу, фотография и жизнь мои сразу изменятся и наступят долгожданные слава и успех. Это была Fuji 6×4,5 с автофокусом.

Будучи в любимой и родной Орловской области, я хотела снять портрет бабули, но камера заела. Я расстроилась и повесила камеру на шею. В какой-то момент она сама сделала эту фотографию, и я обнаружила её уже только после проявки. И это единственная удачная фотография с этой камеры.

Эту фотографию я люблю, потому что на неё меня вдохновила эта девочка Аня. Она из серии о жизни психоневрологических интернатов. Попасть в них сложно, а когда попадаешь, то времени даётся мало, от пары часов до 10 минут. В эти минуты на интуитивном уровне включается мозговой штурм: «Что же делать, что же делать?». Ты в панике бегаешь по зданию с крашеными стенами и люминесцентными лампами и пытаешься извлечь шедевр. Аня не умеет членораздельно разговаривать, но она жестами показывала и даже требовала, чтобы я её сфотографировала, поэтому мне хотелось сделать ей что-то красивое. Так получился этот кадр.

Этот кадр из той же серии. Обычно я не всегда довольна фотосъёмкой и даже не люблю пересматривать фотографии сразу. Они могут лежать у меня месяцам или годами. Эту фотографию я отрыла примерно через два года. За это время что-то успевает поменяться во мне и в моём взгляде на фотографию. Эта фотография мне понравилась тем, что на остальных этот пациент интерната — эдакий смешной дурачок, а здесь я могу посмотреть на него как на мужчину.

Хочется закончить тем, чем я и начала.
Эта фотография для меня — всё в одном: любимые люди, автопортрет, северное сияние, которое я всю жизнь мечтала увидеть, а в этом году оно само пришло к нам в гости. Для меня фотография в первую очередь — это возможность сделать на память образы родных для семейного альбома.