Как сделать реалити-шоу, если вы советский пропагандист из 30-х

Идея съемки родилась в австрийском «Обществе друзей СССР за границей»: там готовили фотовыставку, которая должна была рассказать Западу о повседневной жизни в молодой советской стране. За помощью организаторы обратились в Союзфото — только что созданное государственное агентство, которое курировало выпуск фотоиллюстраций для советских и зарубежных газет и вообще любые проекты, связанные с фотографией.

В Союзфото идею охотно поддержали. Но вместо отдельных снимков решили отправить на выставку фотоповесть, в которой быт советского рабочего класса был бы показан на примере конкретной семьи. К работе над фотоповестью привлекли трех фотографов — Аркадия Шайхета, Макса Альперта и Соломона Тулеса, а возглавил проект Леонид Межеричер, заведовавший иностранным сектором Союзфото. Он сам написал сценарий и наметил перечень эпизодов, которые обязательно должны были войти в репортаж.

Оставалось найти героев, и быстро: на создание фотопроекта отвели всего пять дней. К счастью, в завкоме завода «Красный пролетарий» (Межеричер специально выбрал не самое знаменитое предприятие, чтобы никто не обвинил его в попытке приукрасить реальность) сразу предложили идеальную кандидатуру: Николай Филиппов, рабочий-металлист, ударник производства, отец пятерых детей и, что немаловажно, обладатель недавно полученной квартиры в новом доме, которую нестыдно показать западной аудитории. Вся семья — образцово-пролетарская, будто сошедшая с агитационного плаката о счастливой советской жизни: два старших сына учатся и работают на том же заводе, что и отец, две взрослые дочери тоже работают. Младший сын ходит в детский сад, а мать семейства — на курсы ликвидации безграмотности.

В течение следующих дней три фотографа всюду сопровождали Филипповых и фиксировали каждую минуту их жизни. За пять дней они отсняли 110 кадров, выбрали лучшие, и вскоре 78 стеклянных негативов размером 9 на 12 отправились в Вену.

Все фотографии Межеричер снабдил подписями, которые подчеркивали прогрессивность советского быта по сравнению с капиталистическим. Например, один из текстов гласил: «Коммунальное строительство и общественное питание облегчают хозяйственные заботы Анны Ивановны. При доме есть прачечная, обед готовит Анна Ивановна только себе, все остальные обедают у себя на работе. Витя — в детсаде». Также подписи рассказывали о благосостоянии советских рабочих: «Благодаря приличному заработку семьи (свыше 500 рублей в месяц) и налаженному снабжению на жизнь вполне хватает. У троих есть сбережения на книжке. Сравнительно большая затрата на квартиру, свет и газ — до 45 рублей в месяц — легко одолевается, ведь это меньше 10 процентов бюджета. До 700 рублей семья вложила в государственные займы».

Выставка прошла летом 1931 года — сначала в Вене, потом в Праге и Берлине. Но настоящая известность к фотопроекту пришла в тот день, когда немецкий коммунистический ежедневник AIZ посвятил ему целый номер, который так и назывался — «24 часа из жизни московской семьи». 52 снимка фиксировали один день Филипповых час за часом: утро, общий завтрак, потом Филиппов едет на работу, а его жена отводит младшего сына в детский сад; рабочий день; обеденный перерыв; вечерний досуг. На самом деле снимки были сделаны в разные дни, но, расположенные якобы в хронологической последовательности, они вызывали у зрителя острое ощущение сопричастности — как будто он смотрит реалити-шоу. Жизнь этих симпатичных советских людей казалась удивительно насыщенной, разнообразной, безбедной и очень счастливой — особенно на фоне нестабильности, царившей тогда в Германии.

Номер имел такой бешеный успех, что полумиллионного тиража не хватило — пришлось допечатывать. На каждом немецком предприятии рабочие бурно обсуждали фотографии; кое-кто сомневался в их достоверности — ведь западные СМИ описывали жизнь в СССР совсем по-другому. Всего через две недели после публикации в Москву прибыла делегация германских рабочих — специально, чтобы познакомиться с Филипповыми и убедиться, что они не выдумка. А еще через пару недель главная газета страны, «Правда», торжественно объявила проект «образцом фотопропаганды».

Насколько эти кадры отражали реальную жизнь советских рабочих? Чего в них было больше — репортажа или пропаганды? Сами авторы в статье «Как мы снимали Филипповых» настаивали, что «в основу серии был положен принцип снимать только действительность» и в фотосессии не было ни одного инсценированного момента. Но первый же снимок, который AIZ поместил на обложку, вызывает много сомнений — на фото дочь Филиппова с подругой позируют в белоснежной спортивной форме с теннисными ракетками в руках и выглядят как западные кинозвезды на отдыхе. Не случайно это изображение практически не использовали в советской прессе: если немецкая аудитория могла поверить, что девушки из советских рабочих семей в свободное время играют в большой теннис, то убедить в этом сограждан было бы проблематично. Советские читатели даже к невинной фотографии, где Филиппов едет на работу в трамвае, отнеслись с иронией: они-то знали, что в московских трамваях по утрам не протолкнуться, а на этом снимке всем пассажирам достались сидячие места и никто не стоит в проходе. Правда, авторы фотопроекта честно фиксируют, что продукты Филипповым приходится получать по талонам в заводском распределителе, а костюм старшему сыну — по «ордеру на готовое платье», но даже эти трудности в такой подаче кажутся незначительными и временными.

Истина где-то посередине — чтобы репортаж превратился в пропаганду, врать и не обязательно: достаточно правильно выбрать героев, расставить акценты, подчеркнуть одни детали и оставить за кадром другие.