Шадман Шахид: «Я задумывал историю о насилии над женщинами в целом»

Фотографу и режиссеру Шадману Шахиду 31 год; он родился и вырос в Дакке — столице Бангладеш. С прошлого года он учится на магистерской программе в Королевской академии искусств в Гааге, но продолжает называть себя бангладешским фотографом.

Шадман участвовал в фотофестивалях и выставках в странах Европы, Китае, Индии, Корее. Среди его наград — World Press Photo’s Joop Swart Masterclass, British Journal of Photography Ones to Watch и Burn Emerging Photographer of the Year. В этом году к ним добавилась победа в Bird in Flight Prize за проект «Без пощады» о насилии над женщинами в Бангладеш. В иллюстрациях к материалу использованы работы из серий Ajna, Another day in Paradise, White Elephant, Youvochon.

Твои проекты, особенно победивший в премии, работают с очень болезненной реальностью. При этом ты используешь не только документацию, но и вымысел. Как он помогает понимать и чувствовать эту болезненную реальность?

Думаю, у вымысла есть особая способность влиять на людей эмоционально. Когда люди смотрят на документальную работу, они могут воспринять ее как информацию. Но когда ты рассказываешь историю определенным образом, добавляешь в нее элементы художественности или структурируешь ее так, что она становится не просто сведениями, она более живо передает эмоциональный аспект контента. Выдумка так работает во всех формах искусства, в том числе в фотографии.

Для меня было очень важно, чтобы эмоциональный аспект истории был передан аудитории, и лучшим способом достижения этого стал вымысел.

Ты используешь в проекте реальные снимки главной героини, которые ты у нее позаимствовал. Остальные ты инсценировал?

В этом проекте присутствуют три типа фотографий.

В нем есть архивные снимки, взятые из их семейного альбома, — очевидно самые реальные фотографии. С их помощью мои герои запечатлевали свои счастливые моменты, как делают любые люди для своего семейного архива.

Также есть изображения, которые я воссоздал, используя актеров и актрис. Эти фотографии сделаны по мотивам воспоминаний героини. Я брал у нее интервью, говорил с ней много-много раз. В этих интервью я находил истории и хотел пересказать их, воссоздавая.

Также есть снимки предметов быта, ее личных вещей и дома, являющиеся чисто документальными.

Проблема насилия над женщинами в Бангладеш стоит очень остро, большинство из них в опасности. В своем проекте ты предлагаешь решение проблемы или остаешься наблюдателем?

Я об этом много думаю — полагаю, многие другие фотографы тоже. Какова роль фотографов, которые заинтересованы в улучшении общества? Мы не активисты, не социальные работники, не политики, которые принимают решения в правительстве. Но для меня недостаточно назвать свою работу искусством и на этом остановиться. Весь смысл в том, чтобы проливать свет на события в обществе, начинать дискуссию, — это минимум, которого я хочу достигнуть.

Я могу только размышлять об этих проблемах и делиться размышлениями с вами, но вряд ли сам могу разрешить их. Например, судя по моим исследованиям и личному опыту, насилие над женщинами — глубоко укоренившаяся системная проблема в Бангладеш. Во многом она связана с искаженным пониманием религии, традиций и маскулинности.

При этом систему правосудия можно улучшить для поддержки жертв насилия — вместо того, чтобы преследовать их. Система также предполагает экономические предрассудки в отношении женщин: большинству жительниц Бангладеш не позволяют быть финансово независимыми. Это одна из главных причин, по которой женщины страдают от насилия, — они вынуждены быть зависимыми от кого-то экономически, чтобы выжить.

Начать дискуссию — это минимум, которого я хочу достигнуть.

Проблемы идеологические и проблемы системы, как мне кажется, взаимосвязаны и создают эту жестокую реальность. Если мы собираемся бросить вызов этой реальности, если мы хотим изменить ее, то наши решения, действия и альтернативная идеология должны работать в унисон. Но это мое личное видение ситуации.

В проекте «Без пощады» — история одной женщины. Она релевантна всей системе или у каждой проблемы разные?

Да, это история одной семьи, но очень много женщин имеют похожие. Они страдают от тех же проблем.

Когда я начал работу над этим проектом, я задумывал историю не только о домашнем насилии, но и в целом о насилии над женщинами. Я переделывал проект много раз, перекраивал его в течение трех лет и пришел к такой форме.

Это типичная проблема национального масштаба — не думаю, что в Бангладеш есть хоть один человек, который не пострадал от ее последствий. Я знаю таких людей лично: например, моя мама боится выходить из дома, делает это только по веской причине и перемещается только на машине. Я много раз видел, как к моей жене пристают на улице. Человек, чью историю я рассказываю, — член моей семьи. Даже я, не будучи женщиной, подвергнут влиянию этой проблемы.

Моя мама боится выходить из дома.

Ты снимал проект после переезда в Нидерланды?

Нет, до него.

Я пытаюсь понять, когда для тебя стало возможным публично говорить об этом. После того как ты показал проект широкой аудитории, его можно представить в Бангладеш или могут возникнуть проблемы?

Я хочу показать его там, когда получится. Героиню не узнают, потому что она показана инкогнито, — а других причин не показывать проект в Бангладеш нет.

В «Без пощады» ты используешь изображения и текст. Для других серий ты пользуешься видео. По-твоему, для художника сейчас важно охватывать весь инструментарий или может быть достаточно одного выразительного средства?

Какой медиум и какую эстетику использовать, полностью зависит от содержания работы. Например, когда я делал этот проект, для меня он не сработал как видео — только в виде изображения и текста. Я хотел увидеть, как фотография может говорить сама за себя, какие уникальные черты и характеристики у нее есть, как человечество уникально использовало фотографию. Семейный альбом — это очень фотографическая вещь; я хотел понять нарратив, который есть у семейного альбома, вникнуть в его структуру. Семейный альбом вызывает эмпатию — у всех они есть, они вызывают очень личные переживания у человека. Я хотел показать, что человек в моем проекте — реальный, это не статистическая цифра или жертва из газеты, а человек — такой же, как ты или я. А текст дает контекст того, через что человек прошел. Это как дневник — он тоже очень личный.

Микс семейного альбома и личного дневника помогает зрителю представить эту личность, поэтому ей легче сочувствовать. Эта история не сработала бы для меня в любом другом виде. Поэтому да, форма действительно зависит от того, что ты пытаешься сказать и кто является твоей аудиторией.

И какая аудитория у этого проекта и у тебя как художника?

Моя аудитория не фиксирована. Я работаю над одной историей или одним контекстом за раз. Аудитория проекта «Без пощады», как мне кажется, обычные люди, любой нормальный человек. У меня не было в задумке какой-то конкретной аудитории, история для тех, кто может узнать, что происходит в Бангладеш.

Если зритель представит себе эту личность, ей будет легче сочувствовать.

Ты работаешь с черно-белой фотографией и с цветом, с разными формами и сюжетами, изображаешь объекты и разных героев. При этом мне показалось, что во всех своих работах ты говоришь об одиночестве. Если я неправа, поправь меня.

Хм, это интересное наблюдение. Не знаю, хотел ли я когда-либо намеренно говорить об одиночестве в своих работах, но мне очень нравится твое предположение.

Я не хочу быть очень строгим и определять, как зрителю воспринимать мои изображения, тексты и темы в целом. Пусть аудитория решает — я больше узнаю о себе, когда получу отклик. Создание фотографий и любого другого искусства — не всегда полностью осознанный процесс, он во многом связан с тем, что у художника в подсознании. И когда ты производишь что-то, подсознательное всплывает на поверхность.

Когда ты сказала, что работы об одиночестве, это меня действительно поразило, потому что, похоже, они действительно об этом. Но при этом я не хочу их ограничивать или «упаковывать» до единого тезиса. Новые смыслы каждый раз продолжают всплывать.

Мой процесс в искусстве — это смесь интуиции и планирования. В каком-то смысле я следую за своим чутьем. Это может быть любопытством, или желанием что-то изменить, или откликом на то, что меня сильно зацепило. Может, когда-то, завершив свой последний проект, я сяду и попытаюсь найти связующие нити между своими работами. А может, оставлю это зрителю.