Вспомнить все: Люди, которые ничего не забывают

Статья приводится в сокращении. Оригинал читайте на сайте The Guardian.

Если вы попросите Джилл Прайс вспомнить любой день из ее жизни, она ответит не задумываясь. Что она делала 29 августа 1980 года? «Была пятница, и я поехала на выходные в Палм-Спрингс с подругами, близнецами Ниной и Мишель, и их семьей. А перед этим мы зашли сделать эпиляцию зоны бикини, и они обе страшно орали». Прайс тогда было 14 лет и 8 месяцев.

Когда она в третий раз села за руль? «10 января 1981-го. Суббота. Урок в школе вождения». 15 лет и 2 недели.

Когда она впервые услышала песню Рика Спрингфилда Jessie’s Girl? «7 марта 1981 года». Она была в машине с матерью, и та на нее кричала. 16 лет и 2 месяца.

Прайс родилась 30 декабря 1965-го в Нью-Йорке. Ее первые воспоминания начинаются с 18 месяцев: в то время она с родителями жила напротив больницы Рузвельта на Манхэттене — она до сих пор помнит звук сирен скорой помощи. Когда ей было 5 лет и 3 месяца, семья (отец — импресарио, мать — бывшая танцовщица, и маленький брат) переехала в Саут-Ориндж, штат Нью-Джерси. Там они жили в трехэтажном доме из красного кирпича в колониальном стиле: с просторным задним двором и громадными деревьями. Джилл обожала это место. Когда ей было 7, отцу предложили работу в Columbia Pictures в Лос-Анджелесе, и он целый год мотался из Калифорнии в Нью-Джерси, пока в 1974-м они не переехали в Лос-Анджелес всей семьей. 1 июля 1974 года, когда Джилл было 8 с половиной лет, в ее мозгу «что-то переключилось».

У нее всегда была хорошая память, и Прайс всегда побаивалась перемен. Переживая по поводу отъезда из Нью-Джерси, Джилл попыталась хорошенько запомнить мир, из которого ее вырвали. Она составляла списки, фотографировала, сохраняла каждую мелочь. Если это была сознательная тренировка мозга, то она сработала — причем гораздо лучше, чем ожидала Джилл.

Прайс — первый в мире человек, у которого диагностировали синдром сверхточной автобиографической памяти, или гипертимезию. Пока известно всего о 60 людях с таким синдромом. Почти любой день своей жизни Джилл может вспомнить до мельчайших деталей: сейчас Прайс 51, и о любом дне, начиная с 1980-го года, она помнит, где была, чем занималась, кто был рядом. Иногда эти воспоминания возникают помимо ее воли.

Это как будто экран, разделенный надвое, объясняет Джилл: левая часть показывает настоящее, правая непрерывно демонстрирует прошлое, и триггером для воспоминаний может стать что угодно.

До Прайс ученые и не подозревали о существовании гипертимезии — и до сих пор бы не подозревали, если бы однажды (8 июня 2000 года, четверг, Джилл 34 года и 5 месяцев) она сама не написала на электронную почту доктора Джеймса Макго из Калифорнийского университета в Ирвайне. Джеймс Макго, который тогда возглавлял исследовательский центр нейробиологии памяти, тоже помнит этот день и это письмо. Джилл Прайс в нем жаловалась на проблемы с памятью. Макго вежливо объяснил, что у них исследовательский институт, а не клиника, и добавил, что он с удовольствием порекомендует ей хорошего специалиста. Ответ Джилл оказался совершенно неожиданным: «Когда я вижу по телевизору (или где бы то ни было еще) дату, я автоматически переношусь в тот день и вспоминаю, где я была, что делала и так далее и тому подобное. Это бесконечно, неконтролируемо и изнурительно. Кто-то может счесть это даром, но для меня это тяжкий груз. Мой мозг ежедневно проживает всю мою предыдущую жизнь, и это сводит меня с ума!!!»

Хоть Макго и не вполне поверил письму, ему стало любопытно. Он назначил Джилл встречу. Утром 24 июня 2000-го Прайс проснулась в предвкушении. Упаковав в сумку дневники, которые она вела с 1980 года, она отправилась на встречу с профессором.

На прошлое Рождество Макго подарили увесистую книгу «XX век день за днем» — с фотографиями и короткими заметками о важнейших событиях последних 100 лет. По этой книге он и протестировал память Прайс.

«Когда произошел захват американских заложников в Иране?»

«4 ноября 1979-го», — ответила она почти не задумываясь.

«Неправильно. 5 ноября».

«Это было 4 ноября», — настаивала Джилл. Он проверил в других источниках: ошибалась книга, а не Прайс.

На остальные вопросы Джилл отвечала так же быстро, уверенно и правильно. Когда лос-анджелесская полиция избила водителя такси Родни Кинга? В воскресенье, 3 марта 1991 года. Что произошло 16 августа 1977-го? Умер Элвис Пресли, это было во вторник. Когда умер Бинг Кросби? В пятницу, 14 октября 1977 года, на поле для гольфа в Испании (Прайс услышала об этом по радио в машине, когда мать везла ее на тренировку).

Макго много лет изучал особенности памяти, но он в жизни не видел ничего подобного. Домой Прайс возвращалась разочарованной. Она-то надеялась, что профессор объяснит, что с ней происходит. И выпишет какие-нибудь таблетки.

…Макго — действительно выдающийся специалист по исследованию памяти. Он написал более 550 книг и научных статей, причем специализировался как раз на механизмах формирования долговременной памяти. За свой вклад в исследование памяти Макго в 2015 году получил престижную премию Grawemeyer. Он надеялся, что уникальная особенность Прайс поможет еще лучше понять процесс формирования и хранения воспоминаний.

Макго собрал команду, которая должна была определить масштабы памяти Джилл. Нейропсихолог Элизабет Паркер тестировала способность пациентки к обучению и запоминанию, нейробиолог Ларри Кэхилл помогал анализировать результаты. В следующие 5 лет Прайс прошла бесконечное количество тестов на память, интеллект и способность к обучению — как стандартных, так и разработанных специально для нее.

Проверить точность ее автобиографических воспоминаний было бы проблематично — но, к счастью, Прайс вела дневник. Впервые она начала записывать события своей жизни в 1980 году, во время школьного романа, который хотела запомнить получше. С тех пор Джилл каждый день делает как минимум одну (а обычно больше) запись в дневнике. Фиксируя воспоминания на бумаге, она подтверждает их реальность; кроме того, дневник помогает привести в порядок мысли. Но ни одну из многочисленных тетрадок она впоследствии не перечитывает. А если учесть, что Макго и его помощники во время тестов предлагали ей даты и вопросы в случайном порядке, не было никаких оснований предполагать, что дневники могли бы помочь Джилл подготовиться. Она действительно все это помнила.

Со временем стало очевидно, что хотя автобиографическая память Прайс беспрецедентна, эта способность не распространяется на запоминание не относящихся лично к Джилл фактов. Она так хорошо помнила дату захвата заложников в Иране, потому что эта новость переплелась с ее личными впечатлениями о том дне. Школьная программа для нее всегда была мучением — Джилл никак не могла запомнить факты и цифры; зато отлично помнила мельчайшие детали телесериалов, которые смотрела в 60—70-х. Если информация не имела отношения к ней или ее интересам, Прайс ее благополучно забывала; однажды Джилл попросили закрыть глаза и описать, во что одеты ее интервьюеры (в обществе которых она в тот день провела несколько часов); Джилл не смогла. В другой раз ей предложили взглянуть на ряд случайных чисел и запомнить их порядок, но она только рассмеялась и сказала, что это невозможно. То есть память Прайс так же избирательна, как память любого другого человека. Она сохраняет лишь вещи, которые значимы для Джилл, — просто у нее это гораздо лучше получается.

Научной литературы о сверхточной памяти на момент начала исследования было крайне мало, и в ней не было описано ни одного примера, хотя бы отдаленно похожего на случай Джилл Прайс. В основном там шла речь о людях, которые могут запомнить число Пи с точностью до 22 514 знаков после запятой или воспроизвести порядок карт в перетасованной колоде; причем большинство ученых сходились во мнении, что это не врожденная способность, а результат долгой практики и специальных мнемонических техник.

13 августа 2003-го, спустя три года после начала работы, Макго, Паркер и Кэзилл представили научному сообществу первый доклад, основанный на изучении памяти Джилл Прайс. На мероприятие пригласили и саму Джилл, чтобы она могла продемонстрировать свои способности. Именно там она впервые осознала, что все эти годы страдала не напрасно: ее необычная память может послужить научному прогрессу.

Еще через два года Макго, Паркер и Кэзилл дали Прайс прочесть черновик научной статьи. В тексте они называли Джилл «одновременно тюремщиком и узником» ее собственных воспоминаний. «Я читала и плакала. Наконец меня услышали. Я всю жизнь провела крича о своей проблеме во всю глотку, но никто не обращал внимания», — вспоминает Джилл.

«Случай необычного автобиографического запоминания» был опубликован в нейропсихологическом журнале Neurocase в феврале 2006-го. «Мы совершили огромную ошибку, назвав это явление гипертимезией. Когда ты придумываешь такие формулировки, возникает иллюзия, что ты знаешь, о чем говоришь», — отмечает Макго. А на деле у них была одна «подопытная», множество описаний и никакого ясного понимания причин и механизмов этого феномена. Впрочем, людей с такими способностями скоро прибавилось.

12 марта 2006 года статья об открытии гипертимезии вышла в местной газете. К обеду того же дня еще пять газет попросили об интервью с Прайс. На электронную почту Макго посыпались письма от людей, уверенных, что они или их знакомые тоже обладают сверхточной автобиографической памятью. (В одном письме, кстати, указывалось, что случай Прайс далеко не первый: в журнале за 1871 год нашлась статья о Дэниеле Маккартни, 54-летнем слепом мужчине из Огайо, который тоже мог описать подробности любого своего дня вплоть до 9-летнего возраста.) Кандидатов приглашали в лабораторию Макго, где его ассистенты проводили первичное тестирование. Вторым человеком, у которого обнаружили синдром, стал Брэд Уильямс, радиоведущий из Висконсина. Позже нашелся и третий, Рик Бэрон, сестра которого случайно прочла об исследовании в интернете. Четвертым был Боб Петрелла, стендап-комик, писатель и продюсер телевизионных реалити-шоу. Он с юности догадывался, что его память работает немного не так, как у остальных людей, но ему и в голову не приходило, что это настолько необычно: «Я думал, это как быть рыжим или левшой».

Ученые увлеченно продолжали исследования, но вместе с тем их беспокоило, что это может оказаться пустой тратой времени: ведь что определенного можно сказать о синдроме, который диагностирован у такого крошечного количества людей? И как изучение уникальных особенностей памяти этих людей может помочь исследованию памяти в целом? Состояние, переименованное в синдром сверхточной автобиографической памяти («гипертимезия» звучит как название венерического заболевания, говорит Макго), пока что было диагностировано только у шести человек. Именно тогда им позвонили из развлекательной программы «60 минут».

В августе 2010 года шоу взяло интервью у людей с «волшебной» памятью: Боба Петреллы, Брэда Уильямса, Рика Бэрона, Луизы Оуэн и Мэрилу Хеннер. Это был первый случай, когда обладатели сверхточной автобиографической памяти встретили себе подобных: они испытали и шок, и радость узнавания. Программу, вышедшую 19 декабря 2010-го, посмотрели 19 миллионов человек.

Как только она закончилась, Макго включил компьютер и обнаружил 600 писем от новых потенциальных носителей синдрома. Большинство из них, правда, не прошли первичный тест, но несколько десятков человек были приглашены в институт для дальнейшего тестирования. К 2011 году синдром диагностировали у 22 человек. К проекту стали подключаться все новые ученые.

В 2012-м было опубликовано еще одно исследование. Авторы, сотрудники того же Калифорнийского университета Крейг Старк и Аврора Лепорт, утверждали, что Джилл Прайс и другие носители синдрома — не просто обладатели «очень хорошей» памяти в рамках традиционной шкалы. Они — обладатели отдельного, очень далекого от обычного вида памяти, которая работает совсем по-другому. К примеру, большинство людей с автобиографической памятью рассказывают об изобретенных ими «ментальных системах», которые сортируют воспоминания по хронологии или по категориям (например, «каждое 15 апреля») и легко упорядочивают их — будто помечают тегами. Все те, у кого был выявлен синдром, признавались, что им нравится мысленно воспроизводить воспоминания и стараться при этом запоминать даты и события. Пока Джилл Прайс сушит волосы феном, она «листает» воспоминания про каждое, скажем, 4 октября в ее жизни. Когда Боб Петрелла стоит в пробке, он скроллит события, произошедшие в этот день год-два-три назад, каталогизирует лучшие июньские воскресенья или пытается вспомнить каждый из дней 2002 года.

Исследовали также обнаружили, что у большинства людей, способности которых они изучали, обнаружились те или иные виды навязчивого поведения. Рик Бэрон складывает все банкноты в алфавитном порядке по названиям городов, в которых они были выпущены. Дома у Прайс есть целый склад расположенных в идеальном порядке «личных артефактов», от которых она не может избавиться: старые куклы, игрушки, аудиокассеты, записанные ею с радио… Боб Петрелла, вернувшись из супермаркета, протирает все покупки антибактериальными салфетками. «Существует заметная корреляция: чем лучше у них память, тем более они подвержены обсессивно-компульсивным расстройствам», — пишет Лепорт. И это не случайно: люди с ОКР могут и собственные воспоминания разложить по полочкам с той же тщательностью. А постоянное мысленное проигрывание этих воспоминаний еще больше их укрепляет, ведь повторы — один из самых надежных способов запоминания информации. Впрочем, есть и нейропсихическое различие между носителями сверхточной памяти и обычными людьми: сканирование мозга людей с синдромом обнаружило структурные особенности в его областях, отвечающих за создание автобиографических воспоминаний.

Но ни одно из этих открытий не способно до конца объяснить, как именно людям со сверхточной памятью удается запоминать так много, тем более что обнаруженные корреляции вполне могут быть и случайными. Даже структурные различия мозга сами по себе ничего не значат — известно, что наш мозг может физически изменяться от того, как мы его используем. Поэтому непонятно: эти отличия в мозге людей со сверхточной памятью — причина огромного количества воспоминаний или их результат? К тому же другие исследования показали, что память носителей синдрома во многих аспектах не слишком отличается от памяти обычных людей. Например, обладатели феноменальной памяти точно так же подвержены ложным воспоминаниям, «редактированию» и «смешиванию» воспоминаний и другим когнитивным искажениям.

Возможно, дальнейшие исследования синдрома помогут разгадать важнейшие загадки человеческой памяти — а возможно, и нет. Но, по крайней мере, это явление уже сейчас демонстрирует огромный потенциал автобиографической памяти, утверждает основатель Центра исследований автобиографической памяти Орхусского университета Дорте Бернцен: «Возможно, в памяти любого из нас хранятся воспоминания каждого дня нашей жизни, просто мы пока не можем до них добраться. Это очень важная тема, которая может заставить нас полностью пересмотреть представления о человеческой способности запоминать прошлое».

Каждый исследователь памяти рассматривает воспоминания как то, что определяет человека как личность, — эти воспоминания и есть мы. Именно поэтому люди больше боятся деменции, чем рака. Когда умирают близкие, мы заранее страшимся того дня, когда не сможем вспомнить звук их голоса или смеха. Больно думать, сколько чудесных, важных, удивительных, страшных вещей мы забываем. А вот люди со сверхточной памятью помнят их все. Но даже если бы у нас тоже была такая возможность — так ли она нам нужна?

«Простое хранилище информации довольно бесполезно, — говорит Старк. — Смысл в том, чтобы извлечь из него что-то важное, то, что мы называем знанием или мудростью. Память ведь дана человеку не для того, чтобы оглядываться назад, а чтобы прошлый опыт помогал лучше адаптироваться в настоящем и будущем». Тем не менее когда Лепорт спросила людей, способности которых она изучала, считают ли они свои воспоминания бременем, большинство ответили отрицательно. Разве что Джилл Прайс всегда осознавала это как проблему: «Да, все люди время от времени подвержены мыслям „Если бы я тогда сделал то-то или поехал туда-то, то…“. Но эти люди не помнят каждую такую развилку в своей жизни, а я помню». Ее память — карта сожалений, альтернативных жизней, которые она могла бы прожить, бесконечных «что было бы, если бы…».

Макго любит повторять, что память — наш мост в будущее. Но для Прайс все иначе. «Меня парализует мысль, что моя память испортит мне еще одно десятилетие», — говорит она. Это ощущение не покидает ее с 30 марта 2005 года, дня, когда умер ее муж Джим. Прайс по-прежнему несет всю тяжесть воспоминаний об этом — она одинаково отчетливо помнит их свадьбу в субботу, 1 мая 2003-го, и пустые, широко открытые глаза мужа после того, как он перенес инсульт и впал в кому 25 марта 2005-го.

Так что, считает Макго, главный вопрос феномена сверхточной памяти не в том, почему у них получается помнить, а у нас получается забывать. Забывать — естественно для человека, а зачастую и жизненно необходимо. «Уникальная смесь того, что мы забываем, и того, что мы помним, — писал один из основателей современной психологии Уильям Джеймс, — это тот самый киль, на котором строится весь наш ментальный корабль. Если бы мы все помнили, это было бы для нас так же опасно, как если бы мы не помнили совсем ничего».