История одного тела: Вебка, которая объединяет

На карантине фотографы столкнулись с очевидной проблемой: многим стало нечего снимать. Для тех, кто делал портреты или репортажи, запрет на выход из дома равнозначен потере ремесла.

Некоторые фотографы попытались переквалифицироваться — и веб-камера послужила инструментом, позволяющим снимать портреты и исследовать чужие города. Проекты, реализованные с помощью веб-камеры, стали первым и самым очевидным выходом для части фотографов.

Елена Двухглавова начала свой проект еще до карантина. В его основе — попытка изучить, как работает телесность, созданная с помощью двух экранов.

— Задолго до карантина я поддерживала отношения на расстоянии с тогдашним партнером. Мы постоянно общались в видеочате: делали друг другу туры по комнатам, показывали выставки, которые проходят в наших городах, проигрывали музыку, гладили котов, обнимались, занимались сексом и засыпали вместе.

Полгода назад во время звонка в вайбере ярко-синий цвет одежды партнера отразился на моем лице и руках. Этот момент сильно меня впечатлил, потому как виртуальная взаимосвязь преодолела свою цифровую суть и стала физической. С этого сильного переживания и начался проект.

Для меня очень важным в осмыслении этой практики стали тексты Ролана Барта. Он размышляет о фотографии, обращаясь к телесному опыту ее познания: что знает о фотографии мое тело? Например, он пишет: «Свет, хоть и неосязаемый, представляется… телесным проводником, кожей, которую я разделяю с тем или той, что сфотографирован(а)».

Телесная связь при виртуальном общении весьма иллюзорна. Она существует прежде всего именно в плоскости экрана, где одновременно появляются оба собеседника. Это дает ощущение новой телесности: на экране ты можешь с помощью линий, формы и света имитировать касания и конструировать некое совместное тело. В этих фотографиях я пытаюсь добиться ощущения прикосновений, в которых партнеры сливаются и перестают осознавать границы между своим телом и телом партнера.

Я придерживаюсь самоизоляции, не выходила на улицу уже около десяти дней. На карантине я поняла, что переживания, которые я испытала в тех отношениях на расстоянии, все еще актуальны для меня. И я начала реконструировать их, но уже со своими подругами-художницами, которым тоже тяжело дается отсутствие телесного контакта.

Мы часто созваниваемся, фотографируемся, рисуем друг друга. Мне очень важна их поддержка, их готовность неподвижно позировать и гореть на солнце, пока я подстраиваю свое изображение и нажимаю кнопку скриншота карандашом, который находится у меня во рту.

Для меня очень важным было оставить изображение таким, какое оно есть, ничего не обрезать. Это не коллаж, а скриншот. В скайпе можно менять размер и положение картинки с собственным изображением и таким образом находить общие формы и линии. При малейшем движении общность этих линий разрушается. Это созвучно с хрупкостью связей между людьми.

Я не вижу смысла снимать на веб-камеру изображения, которых можно было бы добиться любым другим способом. Это как получить в подарок цветные карандаши, но выбрать серый — тогда можно было бы рисовать и простым.

Я не вижу смысла снимать на веб-камеру изображения, которых можно было бы добиться любым другим способом.

В изоляции я начала больше читать, слушать лекции. Из последнего могу вспомнить лекцию Катерины Яковленко про искусство во время испытаний (речь о чуме, СПИДе, Чернобыле) и книгу «Агрессия, или Так называемое зло» Конрада Лоренца. Стала много писать, вести страницу в инстаграме, на что не могла решиться уже два года.

Изоляция избавила меня от неких переживаний, связанных с моим телом. У меня нет комплексов, но в присутствии мужчин мне часто сложно выражать свое мнение, я занимаю защитную позицию. Сейчас я даже начала вступать в дискуссии, спрашивать, отвечать на вопросы во время вебинаров. Для меня это что-то очень новое и смелое. И это определенно влияние виртуализации общения и такого платонического, бестелесного взаимодействия.

Изоляция избавила меня от неких переживаний, связанных с моим телом.

Два года назад я сняла свой первый проект, в онлайн-приложении Webcam Toy. Тогда я училась на курсе Игоря Чекачкова и выполняла задание сделать автопортрет. У меня были ужасные сексуальные проблемы, которые я абсолютно не осознавала, — и, сняв серию, я вдруг визуализировала свои переживания и поняла, что со мной происходило все это время. Этот опыт вытащил меня из эмоциональной ямы, фотография буквально спасла меня.

Снимки получились отвратительными, я их ненавидела, краснела, когда показывала фотографии на занятии Игорю Чекачкову и Роману Пятковке. Они сказали, что это очень классный проект и что он будет участвовать в выставке. Я ничего не понимала, просто сказала «Хорошо!», чуть ли не со слезами на глазах.

Потом я поняла, чем хорош этот проект, и сейчас занимаюсь в основном темами телесности, сексуальности, комфорта, агрессии. Это помогает мне понять, что происходит вокруг и как я к этому отношусь.