Сижу я в темнице, орел молодой: Поиск себя в карантине

Одно из качеств художника, на которых акцентируют внимание в арт-академиях, — это откровенность. В первых проектах перед автором часто стоит задача: вытащить из себя самое сокровенное (отсюда засилье проектов, связанных с идентичностью). Можно экстраполировать личное на общее, можно уйти от подобных тем в последующих работах, но самоанализ все равно остается одним из важнейших инструментов художника.

Карантин и вынужденная самоизоляция стали очевидным катализатором подобных процессов, породив огромное количество проектов. Николас Полли тоже нырнул внутрь себя и обнаружил кучу нерешенных проблем, которые пытался спрятать под валом работы. Сексуальная фрустрация, неудовлетворенность собственным телом и одиночество — лишь некоторые вопросы, которые он попытался решить с помощью книги «Когда клубника будет расти на деревьях, я поцелую тебя».

— Из-за пандемии я на три месяца оказался в одиночестве, и поначалу мне пришлось тяжко. Как фрилансер я потерял сразу несколько клиентов, а личный проект, над которым я работал в это время, был приостановлен, поскольку я не мог выйти из своего собственного дома в Лозанне. Моя жизнь быстро изменилась: у меня появилось много свободного времени, что было непривычно. Мне повезло — у меня были хорошие условия для этого вынужденного отпуска. Но я остался один на один с собственными мыслями и проблемами.

Вначале я не хотел делать проект, а только старался занять себя, чтобы не скучать. Натюрморт всегда был моей страстью, и он отлично подходил для работы в сложившихся обстоятельствах. В какой-то момент я расхотел снимать только ради игры и сразу начал сомневаться в себе. Я стал сильно критиковать себя и пару недель не мог сделать ничего интересного. Я чувствовал себя одиноким и подавленным. Старые демоны проснулись в моей голове: я задумался о восприятии собственного пространства, своего места на земле, отношениях с другими.

Если честно, мне было плохо. Я мог не вылезать из постели по несколько дней, ничего не делая и просто думая и оглядываясь вокруг. Именно тогда я осознал, что мне нужно использовать эту возможность, чтобы немного покопаться в себе. Проект был идеальным выходом из ситуации: в какой-то момент картинки, которые я представлял, заставили меня фотографировать каждый день и даже стали причиной просыпаться утром.

Было плохо, я мог по несколько дней не вылезать из постели.

За всем этим не было реального планирования. Как только я понял, что смог трансформировать свое состояние и мысли в образы, то перестал думать — просто открыл свой разум и позволил себе снимать.

Я осознал, что результат имеет смысл не только для меня, но и складывается визуально. В тот момент у меня было около 30 изображений, и я решил сделать фотокнигу — чтобы зритель мог взаимодействовать со снимками приватно.

Для этой серии работа с собственным телом была почти необходима, потому что в проекте я много говорю о себе и своих эмоциях. Я не особенно горжусь своим телом, поэтому иногда мне было трудно и неудобно снимать себя. Почувствовать себя уязвимым, показывая свое тело, — сделка с собой. Я должен был пойти на нее, чтобы воплотить задуманное.

Чувствовать себя уязвимым, показывая свое тело, — это сделка, на которую я должен был пойти с собой.

Я очень плохо фотографирую других людей, но в 2012-м я снимал что-то каждый день в течение всего года и тогда сделал много автопортретов. Работать с самим собой было довольно легко, если больше ничего в конкретный день не придумывалось. Теперь этот опыт пригодился.

Я не люблю делать из дома склад — предпочитаю аскетичный интерьер. На карантине у меня не было желания приобретать новые вещи. Еда была единственным, что я позволил себе покупать. Еда стала важной: я начал тратить время на то, чтобы готовить и пробовать блюда, которые никогда не ел. Еда была моим окружением. Как показывает проект, в моей жизни простота и рутина контрастируют с желаниями и страстью — еда стала необходимой, чтобы отобразить это.

Мне понравилось размышлять, как можно представлять еду и как в культуре мы связываем разные виды пищи с конкретными эмоциями. Связь между изображениями и символикой некоторых фотографий призвана создать в проекте напряжение, пик, где даже самый простой продукт становится чем-то другим: смешением сексуальной фрустрации, ностальгии и черного юмора, красивого мусора и грусти.

Еда была моим окружением.

Я не знаю, смогу ли я помочь другим с помощью моего проекта. Думаю, в целом это немного претенциозно — говорить, что фотография может помочь людям. Но я считаю, что в современном обществе многие чувствуют себя как я, поскольку наша система порождает разочарование, отдаление от реальности и недостаток сочувствия к другим. Благодаря социальным сетям и интернету у нас возникает ощущение, что мы окружены другими людьми, но это только помогает отделить нас от самих себя и остальных.

Проект призван заставить вас думать; он не дает ответа и, вероятно, не дает даже надежды. Но я чувствую, здорово хотя бы осознавать, что нам нужно больше анализировать себя, заботиться о себе, чтобы понять, что нас окружают другие люди, которые, вероятно, тоже плохо себя чувствуют. Понимание того, что я чувствую, заставило меня говорить об этом более открыто, и я вижу, что это создает очень интересные беседы с другими людьми.

Текст всегда был для меня чем-то важным, но я никогда никому не показывал свои тексты, потому что в традиционной системе образования никогда не ценили то, что я писал. Я думал, что мои тексты просто плохи, и скрывал их. Но теперь я взрослею и немного устал показывать себя только через фотографию — я начал осознавать, что важно делиться этой другой частью меня. Книга не имела бы никакого смысла, если бы она была составлена только из снимков: стихи дают работе совершенно иную реальность, раскрывают мою хрупкость и мое мышление.

Если изображения показывают мою повседневную жизнь и меня, то стихи говорят об отсутствии — о том, что с помощью фотографии, вероятно, не удалось изобразить кого-то еще.

Книгу «Когда клубника будет расти на деревьях, я поцелую тебя» можно предзаказать на Ciao Press