Не родишь — поймешь

И что, если бы у этой Наташи был почти такой же аттестат, студенческий билет, фото на паспорт и красное праздничное платье? Какой была бы жизнь этой альтернативной версии «я» Татьяны Гоголевой? Была бы она так же одержима тоской по неродившейся сестре, снимала бы о воображаемой сверстнице проекты и давала бы интервью Bird in Flight?

— Изначально для проекта «Наташа» я хотела создать персонажа, который бы отражал мое альтер эго, был неким лирическим героем, пребывающим в параллельной реальности. Однако с самого начала работы меня смущала его обезличенность. Я забраковала много снимков, которые, как мне казалось, были ни о чем, пыталась понять, почему так происходит. И в один из вечеров меня озарило: в памяти всплыл эпизод со дня рождения моего сына. Тогда мой папа во время очередного тоста обмолвился, что у них мог родиться кто-то еще. Это прозвучало как бы вскользь, между прочим. Но я все поняла.

На следующий день после «озарения» я написала СМС маме с вопросом, делала ли она аборт, и получила положительный ответ. На дальнейшие вопросы мама не ответила, из чего я поняла, что говорить и вспоминать об этом ей не хочется. Вот тогда в проекте и появилась Наташа — и он буквально ожил вместе с ней.

Мой папа во время очередного тоста обмолвился, что у них мог родиться кто-то еще.

Наташа (я даже не беру имя в кавычки, сознательно вынося ее сущность за рамки проекта) до сих пор вызывает у меня мурашки. О создании моего проекта про неродившуюся сестру мама не знала почти до его окончания. А папа не знает до сих пор. Я понимала, что поговорить с мамой придется, но разговор откладывала настолько, насколько могла.

Так уж случилось, что у меня шесть лет не получалось стать мамой, — были выкидыши. Мы вместе с мужем проходили лечение, инсеминацию, ЭКО. Возможно, если бы не все это, тема осознанно не рожденных (в результате аборта) детей волновала бы меня меньше. Однако сейчас я понимаю, что нуждаюсь в Наташе, как, возможно, когда-то станет нуждаться в родном брате или сестре мой сын, у которого их тоже нет, но совершенно по другой причине.

Я нуждаюсь в Наташе, как, возможно, когда-то станет нуждаться в родном брате или сестре мой сын.

Я уважаю и поддерживаю право каждой женщины сделать свой выбор — рожать или делать аборт. Причины для первого варианта могут быть самыми разными, и они должны находиться исключительно в поле privacy, куда доступ посторонним запрещен. Мой проект «Наташа» в том числе и об этом.

Я отдаю себе отчет, что само понятие «репродуктивные права» лежит в плоскости столкновения общественного и личного. У женщины есть потребность в самоидентификации, личностной, правовой и экономической самореализации. Однако та часть общества, которая ставит на повестку вопросы и даже требования о запрете абортов, продолжает рассматривать женщину как биологическую единицу. И, думаю, так будет до тех пор, пока исключительно тело женщины будет способно дать жизнь новому человеку. Вы понимаете, о чем я, — наука не стоит на месте.

Часть общества продолжает рассматривать женщину как биологическую единицу.

Мой проект обращен, казалось бы, к двум противоположным категориям женщин: кому дети даются «без труда» и кому нет — из-за аборта и выкидыша. И тема свободы в этом вопросе для меня, пожалуй, является наиболее сложной. С одной стороны, да, я признаю за женщиной право решать, делать аборт или нет. С другой — я не могу не думать, а действительно ли этот выбор свободен. Свободен от предрассудков, влияния семьи, друзей, общества.

Придумывая свою Наташу, я рассматриваю категорию деторождения не как часть социально-политического явления, целью которого является создание «ячейки общества» или поддержка демографической политики. Мой проект находится целиком и полностью в метафизической плоскости. А что, если бы сестра тогда появилась? А что, если бы появилась она, а меня бы решили не рожать? Все это сложно отнести к разряду рационального и пытаться логически осмыслить, ведь что уже произошло, то произошло.

Мне проект помог выйти на новый уровень доверия с моей мамой, понять и принять выбор женщин, решившихся на аборт, а также переосмыслить личный страх не стать матерью. Сестра Наташа — персонаж свободы творчества, и для меня главным здесь является именно свобода.

А что, если бы появилась она, а меня бы решили не рожать?