У войны — обыденное лицо: Пять историй об украинцах в фильме «Плохие дороги»

Украинский блокпост, утро. Военный с автоматом наперевес тормозит авто. Из окна краснощекий мужчина, щурясь на солнце, протягивает свои документы. Внутри женское фото и имя Галина Сергеевна — паспорт жены, по ошибке прихваченный из дома. Вдобавок водитель не так уж и трезв, а в багажнике авто лежит ни много ни мало калаш. Ситуация — почти анекдотичная, но на блокпосту шуткам не место. Есть только надежда, что оружие в руках военного не окажется тем самым чеховским ружьем, что должно обязательно выстрелить.

Так начинаются «Плохие дороги» — двухчасовая история из пяти новелл об украинцах, живущих в тени войны по обе стороны от линии разграничения. Написала сценарий и срежиссировала фильм Наталья Ворожбит — раньше известная авторством театральных пьес, а последние годы — еще и как сценаристка в кино и на телевидении. Она адаптировала для большого экрана Жадана и школьную классику Нечуя-Левицкого, ее текстами говорят киборги в одноименном фильме Ахтема Сеитаблаева. За историями для «Киборгов» Ворожбит несколько лет ездила на Донбасс, а не вошедшее в фильм 2017 года легло в основу пьесы «Плохие дороги», которую теперь можно увидеть не только на театральной сцене, но и в кино.

«Плохие дороги» продвигают сейчас в связке с громким названием «Спіймати Кайдаша», но сходство этих двух работ разве что стилистическое. Ждать от нового фильма Ворожбит того же трагикомизма не стоит — «Плохие дороги» не развлекают, а элементы юмора, будто нервные смешки, лишь подчеркивают постоянное напряжение. От военного пафоса «Киборгов» здесь тоже нет и следа. На смену громким разговорам о судьбе Украины в «Плохих дорогах» приходят диалоги про личное — порой прямо-таки надрывные рефлексии, которые сужают трагедию одной страны до личных бед, одна страшнее другой.

В большинстве историй, показанных Ворожбит на экране, у войны — обыденное лицо. Здесь выбор, как провести вечер, лежит между просмотром российского ТВ и походом в укрытие. Здесь в машине, везущей труп без головы, из колонок поет Макс Барских. Здесь даже у, казалось бы, абсолютного зла есть банный день по расписанию. Для героев «Плохих дорог» война стала привычным делом. Как и новый язык, что, такое впечатление, был всегда: «бомбоубежище, «блокпост», «двухсотый», «трехсотый», «укропы» и «сепары», позывные вместо имен.

Здесь в машине, везущей труп без головы, из колонок поет Макс Барских. И даже у, казалось бы, абсолютного зла есть банный день по расписанию.

У персонажей, которых выписывает Ворожбит, это привыкание к войне — своего рода защитный механизм, который примиряет с искривленной действительностью. Но для далеких от страшного нового мира людей, в том числе для кинозрителей, эта привычка вредна, она лишает эмпатии. После недавних новостей о том, что Москва массово стягивает войска к границе с Украиной, в комментариях часто можно было увидеть взволнованные возгласы: «Неужели будет война?!» И следом за ними — обязательно — напоминание: «Война идет уже семь лет». «Плохие дороги» — это фильм-напоминание. Некомфортный, тревожный, местами шокирующий, который тычет в лицо действительностью, далекой от сухих сводок новостей.

Однако напоминание это — не только для украинцев. Среди зрительских отзывов на сайте Letterboxd можно увидеть словосочетание torture porn — термин, чаще всего применимый к хоррорам, что эксплуатируют на экране пытки и садизм. Это реакция на новеллу, в которой украинская журналистка оказывается в плену у ополченца. Смотреть, как тот упивается насилием, избивает и принуждает к сексу рыдающую девушку, мягко говоря, тяжело. Но в ситуации, когда это не художественное преувеличение, а пересказ реальных историй, Ворожбит выбирает максимальную прямолинейность — а с ней страх, ужас и отвращение.

Когда это не художественное преувеличение, а пересказ реальных историй, Ворожбит выбирает максимальную прямолинейность.

Сексуализированное насилие в зоне военных действий распространено, и показанный на экране случай далеко не единичный. По последним данным правозащитников, среди пленных в местах незаконного лишения свободы на Донбассе сексуализированному насилию подвергался каждый третий. И это только те, кто набрался смелости рассказать о пережитом. Эти истории так и кричат про злоупотребление властью, но постановщица показывает еще и другую сторону, о которой не говорят вообще.

Главный герой первой новеллы, тот самый водитель с паспортом жены, мельком видит на блокпосту знакомое лицо — восьмиклассницу из школы, которой он заведует. Украинский военный дает «слово командира» — никакой девочки там нет, привиделось. И Ворожбит говорила УНИАН, что эта неясность намеренная, хоть и сама верит, что восьмиклассницы на блокпосту не было. Правда, потом добавляет: «Знаю, что они [школьницы] были на других блокпостах, и поэтому у директора возникает подозрение». Уже в следующей истории три одноклассницы на автобусной остановке будут обсуждать, как встречаются с военными, шутя называя друг друга «подстилками фашистов» и советуя, куда надо «давать», чтобы «остаться целкой».

Последние семь лет кинематограф планомерно переваривает события 2014-го — едва ли не самого переломного в современной украинской истории. Евромайдан, захват Крыма и начало войны на Донбассе глубоко пустили корни во все возможные сферы жизни страны, не говоря уже о культуре. Ее, однако, за эти годы не раз пробовали загнать в рамки «вне политики» хотя бы на словах — правда, выглядит это как попытка не замечать слона в посудной лавке.

Тем не менее война перезагрузила украинское кино и стала магистральной темой для многих режиссеров. «Черкассы» Тимура Ященко показывали начало российской оккупации Крыма, «Киборги» Ахтема Сеитаблаева — бои за донецкий аэропорт в мае 2014-го, «Вулкан» Романа Бондарчука — соседствующую с Крымом Херсонщину, которая живет как на пороховой бочке, «Домой» Наримана Алиева — трагедию одной крымскотатарской семьи, «Атлантида» Валентина Васяновича — Украину после войны. И это только игровое кино. «Плохие дороги» встраиваются в этот спектр со своим взглядом на Донбасс наших дней — Донбасс, застрявший в военном безвременье.

Кадры из фильма предоставлены кинокомпанией «Артхаус Трафик»