Франция уже не та: Как исчезает жизнь в провинциальных городах

(Bird in Flight публикует фрагментарный пересказ статьи Адама Носситера в The New York Times — оригинал можно прочитать на сайте газеты.)

Город Альби, Франция. Краска уже выцвела, но буквы еще различимы: «Продукты». Напротив — тату-салон без единого посетителя. Улица пуста.

Прогуливаясь по старинному центру этого города, над которым возвышается величавый кирпичный собор XIII века — одно из бесспорных сокровищ Франции, вы встретите еще немало пустых витрин. Туристические лавочки и сетевые магазины с одеждой открыты, но уже не найти бакалейной торговли, кафе и мясницких лавок, которые еще недавно казались квинтэссенцией провинциальной Франции.

От упадка, столь очевидного в Альби, пострадали и сотни других мест. Франция теряет сам стержень, на котором держались старинные провинциальные города — компактные городские центры в глубине сельской местности, где происходило действие романов Бальзака, судьи рассматривали дела, префекты выпускали эдикты, а граждане выбирали среди 50 сортов сыра.

В январе я отправился в Альби в разгар французской президентской кампании. До этого я бывал здесь несколько раз, впервые почти 35 лет назад, в 1982 году, когда оказался в Альби со своей девушкой. Моему взору тогда предстал полный жизни и похожий на драгоценный камень город, чьи красновато-желтые стены были выложены из кирпича. Его производили здесь еще в Средних веках: цвет кирпича вторил жаркому солнцу. Я был очарован.

Я вернулся в январе не потому, что сюда приехал один из кандидатов в президенты, а чтобы лучше разобраться во французском парадоксе, ставшем одной из основ этой кампании. Французы очень гордятся своим образом жизни, равного которому в их понимании нет. Однако сегодня эта гордость сталкивается с постоянной тревогой о том, что французскому образу жизни грозит исчезновение.

Очевидный упадок столь многих центров старых городов тесно переплетен с этой тревогой. Потеря древней провинциальной столицы — еще один удар по французскому духу и осязаемое свидетельство исчезающего образа жизни. Исследование, проведенное в провинциальных французских городах, показало, что доля пустующих торговых помещений за последние 15 лет выросла почти вдвое, достигнув уровня в 10,4%.

Зайдите за угол, и окажетесь рядом с последней школой в историческом центре, заброшенной несколько лет назад. На соседней улице стоит последний магазин игрушек, но и он теперь закрыт; за углом — последняя бакалейная лавка, однако и она заколочена. Прогуляйтесь по пустым узким улицам ночью, и тишина будет столь оглушающей, что вы услышите эхо собственных шагов.

«Если продолжать бездействовать, значительная часть французской души исчезнет, забрав с собой более половины населения Франции», — написал недавно в колонке для газеты Le Figaro бизнесмен Шарль Бегбедер. Он призвал разработать «план Маршалла» для «периферийной Франции».

Я прибыл в Альби, население которого составляет 49 тысяч человек, в четверг вечером, выехав часом ранее из Тулузы. Подъезжая к городу, я заметил гигантский торговый центр под названием Les Portes d’Albi, парковка которого была забита машинами. В том Альби, который я еще помнил, люди жили в квартирах прямо над магазинами. Укрытые тенью деревьев бульвары трещали по швам от столетий накопленной жизни. Посещение магазинов подразумевало в равной степени и общение, и покупки.

Перед выездом я пролистал отчет французского правительства — своего рода посмертное вскрытие многочисленных провинциальных столиц: Ажена, Лиможа, Буржа, Арраса, Безье, Осера, Виши, Кале и других. В этих старинных городах, многим из которых не повезло еще больше, чем Альби, взаимодействие самобытной архитектуры, много чего повидавших камней и кирпича и общественной жизни создавало тигель, из которого столетиями рождались французская история и культура. Сегодня эти города под угрозой исчезновения.

В правительственном отчете говорится: «Девитализация (в медицине — потеря жизнеспособности вследствие болезни или старости — Прим. ред.) городских центров вызывает тревогу, так как магазины делают очень большой вклад в жизнь города и во многом формируют ее».

Первым делом я встретился с Флорианом Журданом, который уже некоторое время разоблачает упадок города, спрятанный на видном месте. Его скрупулезный блог, привлекший внимание французской прессы, вызвал среди коммерсантов Альби такое возмущение, что в прошлом году ассоциация торговцев устроила против него демонстрацию на главной площади города.

Г-н Журдан опубликовал в своем блоге карту, где с помощью черепов и костей отметил все пустующие магазины. Он обнаружил, что почти 40% из тех, что еще остались, продают одежду, и он подозревает, что большая часть их покупателей — туристы. В старом центре Альби осталась лишь одна традиционная пекарня — и ни одной мясной лавки.

Парижанин по происхождению, г-н Журдан работал практически инкогнито, и мало кто в городе, даже среди его союзников, знал его фамилию. Я встретился с ним в пятницу утром, на продуваемой ветрами площади перед католическим собором Святой Сесилии — гигантской кирпичной крепостью, построенной 800 лет назад. Когда мы вышли на главную торговую улицу города рю Марьес, г-н Журдан накинул на голову капюшон, чтобы не быть узнанным, а я попытался мысленно наполнить людьми пустую улицу, оживленность которой очаровала меня 35 годами ранее.

Улица за улицей мы двигались по городу, оценивая его хрупкость. У дверных звонков в старых домах исчезли таблички с именами. Ставни на окнах были закрыты и днем, и ночью. По оценкам, 15% старых домов пустует.

Мы вышли к площади Лаперуза, которая названа в честь великого французского мореплавателя, родившегося в Альби в XVIII веке. Перед моим мысленным взором мелькают воспоминания. Много лет назад, в теплый день, я сидел здесь на скамейке, разглядывая старинные здания вокруг. Было так тихо, что можно было услышать, как птицы чирикали в кронах многовековых деревьев, отбрасывавших на площадь тени.

Теперь это превратилось в безразличный перекресток вкупе с бездушным моллом. Мимо пролетали машины.

Мы двинулись дальше, пройдя мимо двух витрин, на которых было написано «Полная ликвидация». Ощущение насыщенного городского пространства — живого, дышащего организма — исчезло.

«Смотрите, здесь раньше было кафе», — сказал мой спутник, указывая на магазин женской одежды, где по-прежнему были видны поблекшие остатки традиционного для кафе навеса.

Г-н Журдан говорил со страстью разочарованного поклонника. Он переехал в Альби, чтобы наслаждаться его красотой и спастись от парижской шумихи, но вместо этого обнаружил ползучую апатию. Он видел свою задачу в том, чтобы растормошить жителей городка.

Мы перешли на пустую улицу Круа Бланш. И вновь мы, двигаясь мимо закрытых лавок, оказались здесь единственными пешеходами. На улице Пюэшь Берангье мы прошли мимо последней в городе бакалейной лавки. На улице Пейрольер мы увидели заброшенную начальную школу, двери которой закрылись навсегда в 2013 году. В этом классическом здании времен Третьей республики училось немало поколений альбигойцев.

Раньше крытый рынок Марше Кувер был бы полон жизни, здесь бы шла бойкая торговля. Теперь рынок пуст.

В эту солнечную пятницу мы провели в центре города несколько часов, однако на некоторых улицах не встретили практически никого. «Вы сами видите, что мы на умирающей улице», — сказал г-н Журдан, когда мы оказались на улице Эмиль Гранд, последней остановке нашего маршрута.

Я обратился в городскую администрацию, чтобы договориться о встрече с мэром — членом правоцентристской партии. Но пресс-секретарь руководителя встретила мой запрос без энтузиазма. Когда мне все же удалось связаться с мэром, она заявила, что городская «девитализация» оказала «сравнительно умеренное воздействие». Она также гневно осудила деятельность г-на Журдана.

Глава ассоциации торговцев, возглавлявший демонстрацию против Флориана Журдана, был столь же неуловим. Мне не удалось найти торговца в принадлежащем ему безликом подвальном супермаркете, который расположен под Марше Кувер. Никто не знал, когда он появится или как с ним связаться, а офис ассоциации в центре города уже давно закрыт.

Наступила суббота — самый оживленный торговый день недели; витрины обещали скидки, и в магазинах одежды даже были видны покупатели. В воздухе чувствовался какой-то намек на оживление, памятное мне по прошлым визитам, но это были покупатели выходного дня, большинство из них приезжие.

Я отправился на встречу с Фабьеном Лакостом — членом муниципального совета от социалистов, который ждал меня в тени кафедрального собора. Как и почти в любую другую субботу, Фабьен Лакост работал, жаря в своем киоске блинчики.

Он считает случившееся с Альби результатом неблагоприятного стечения обстоятельств. Руководители города потратили большую сумму на модернистский культурный центр на окраине Альби. Был открыт торговый центр. Крупные продуктовые сети построили за пределами города гипермаркеты с бесплатной парковкой. Дело не в том, что в Альби больше нет торговли или активной жизни. Просто дух старинного города утерян.

Увеличение количества торговых центров совпало с резким ростом уровня благосостояния, ставшим результатом 30 блистательных лет с 1945 по 1975 год. Экономический рост составлял около 4% в год, а покупательная способность среднестатистического рабочего выросла на 170%. Традиционная для старых городов структура маленьких лавок и частых, но небольших покупок не могла справиться с ростом потребительского спроса. Так появились огромные торговые центры.

Сегодня плотность таких торговых площадей во Франции — самая высокая в Европе, хотя в 190 провинциальных городах число торговых помещений, которые не сданы в аренду, выросло с 6,1% в 2001-м до 10,4% в 2015 году. И вот он, французский парадокс: новое потребительское общество, лишившее Францию ее «души», — на фоне провала в экономическом росте.

«В городе нет ни бара, ни кафе. Мы на юго-западе [страны], ради всего святого. Это просто позор, — заявил г-н Лакост, подавая покупателям блинчики. — Мы потеряли веселое настроение, которое было нашей отличительной особенностью. Раньше в каждом райончике был свой собственный центр со своим кафе. Теперь все это исчезло».

К воскресенью Альби вернулся в состояние будничной апатии. Я вышел на пробежку по берегу зеленеющей реки Тарн и встретил на своем пути не более полудюжины человек. В сумерках город казался заброшенным.

И тут мне наконец удалось встретиться с главой ассоциации торговцев, который покидал свой супермаркет. Он был не очень-то рад меня видеть. «Есть города, где ситуация гораздо сложнее», — заявил он мне.

Перед отъездом я встретился с Эриком Ламарром. В прошлом году он закрыл последний в городе магазин игрушек. «Двадцать лет назад центр города еще был полон жизни, — сказал он. — Люди приезжали в город за покупками. Здесь было столько прекрасных вещей. Альби был полон народу».

Большой торговый центр открылся в 2009 году, и бизнес Ламарра начал приходить в упадок, пока под конец не стал стоить ему 50 тысяч евро убытка в год.

«Это проблема политики, — сказал он мне. — Эти города поимели. Политики всегда отвечают „да“ строителям торговых центров».

По его словам, Альби «по-прежнему великолепный город — для туристов».