Великолепный день, чтобы умереть на Эвересте

В 1934 году Эрик Шиптон и Чарльз Уоррен нашли на склонах Эвереста обмороженный труп, одетый в свитер и зеленые брюки. Возле останков был дневник, который принадлежал Морису Уилсону и описывал, пожалуй, одну из самых эксцентричных попыток восхождения на вершину мира.

Морис Уилсон родился в 1898 году в английском городе Брэдфорде и, прожив восемнадцать ничем не примечательных лет, записался добровольцем на фронт Первой мировой. С войны он вернулся в звании капитана, сжимая медаль за храбрость в единственной работающей руке — вторая осталась навсегда поврежденной после двух пулевых ранений. В современном мире Морису поставили бы диагноз «посттравматическое расстройство» и отправили бы на терапию. Но сто лет назад о таком не было и речи.

Искалеченные морально и физически, бывшие солдаты искали утешения, убегая прочь из Европы — в Америку или Новую Зеландию. Морис побывал и там и там. За время своих скитаний он успел дважды жениться, дважды развестись и основать магазин женской одежды. Очевидно, ничто из этого не смогло поправить его эмоциональное состояние.

Когда в 1932 году у Мориса диагностировали туберкулез, новость его совершенно сломала. За пару месяцев превратившись из крепкого парня в задыхающийся скелет, Уилсон поднялся на борт Mayfair и отплыл домой, в Англию, чтобы там встретить смерть. Однако на корабле он познакомился с индийскими гуру, которые стали обучать его своей методике молитв и поста. Морис 32 дня постился и читал мантры — и, неожиданно для самого себя, выздоровел.

Сложно сказать, какие трансформации произошли с ним за это время, но известно одно: излечившийся Морис вознамерился совершить нечто невероятное. «Я не сошел с ума и не стал религиозным фанатиком, — писал он. — Я просто хочу доказать, что с верой все возможно».

«Я не сошел с ума и не стал религиозным фанатиком. Я просто хочу доказать, что с верой все возможно».

Его первой мыслью было прыгнуть с парашютом на вершину Эвереста — но идея была совершенно невыполнима. Тогда Морис немного понизил планку и решил долететь до подножья Эвереста, а оттуда дойти до вершины пешком. Стоит отметить, что вряд ли кто-то подходил для этой задачи хуже, чем Морис Уилсон: изможденный болезнью и постом, с больной рукой и крайне ограниченными финансами, он ни разу в жизни не сидел за штурвалом самолета и не поднимался выше брэдфордских холмов.

Мечты установить на Эвересте британский флаг уже давно владели умами английских альпинистов. В 1924-м Джорджу Мэллори и Эндрю Ирвину это практически удалось. После долгих дней подъема в составе хорошо экипированной и подготовленной британской экспедиции они пропали из виду у самой вершины — споры о том, поднялись ли они на пик Эвереста, продолжались долгие годы. Морис перечитал все газетные сводки о легендарной экспедиции и приступил к тренировкам.

Он ходил пешком из Брэдфорда в Лондон и поднимался на низкие английские горы, которые не могли дать никакого представления о суровых гималайских условиях. Но решимость Уилсона не знала границ — он купил самолет. Это была подержанная, многое повидавшая машина с открытой кабиной, на боку которой Уилсон вывел Ever-Wrest (в переводе с английского — «когда-нибудь вырвусь», созвучно с названием «Эверест»).

Его навыков пилотирования едва хватало на то, чтобы преодолевать небольшие расстояния, и перелет в 8 тысяч километров казался невыполнимым. Некоторые даже утверждали, что весь его план — всего лишь помпезная попытка самоубийства человека, который не может найти свое место в послевоенном мире. Как бы там ни было, газетчики не могли не заинтересоваться Морисом. В 1933—1934 годах в одной только Times вышла 151 статья об Эвересте, и 100 из них упоминали авантюру Уилсона.

Он хотел стартовать 21 апреля, в день своего рождения, но первый же пробный старт едва не закончился катастрофой. Британские чиновники попытались остановить Уилсона, прислав ему телеграмму, запрещающую взлет. «Остановить меня? У них нет ни единого шанса», — заявил Морис репортерам и театрально разорвал телеграмму. Ровно через месяц, 21 мая 1934 года, он-таки взлетел, а ему вслед понеслись сотни передовиц, называющих его то героем, то безумцем.

Его путь через Альпы, Средиземное море, Каир и Багдад был не из легких: теряясь в тумане без рации и навигации, Уилсон заливал в бак бензин вместе с водой и изнемогал под палящим солнцем. То, что он добрался до Индии, по своей невероятности уже было равносильно подъему на Эверест. К концу перелета Морис хвастливо называл себя настоящим асом. Он приземлился в Гвадаре, едва не разбившись, и приготовился к самой захватывающей части своего путешествия.

Она же оказалась самой сложной. Для подъема на Эверест любому альпинисту требуется официальное разрешение, и Королевское географическое общество наотрез отказалось помогать Морису это разрешение получить. Чтобы подкрепить свой отказ, они конфисковали его самолет. Морис в своей разудалой манере стал названивать королю Непала в надежде на его поддержку, но так и не дозвонился. Подъем на Эверест был для него закрыт.

Следующую осень и зиму Морис провел в Дарджилинге, совершая небольшие акклиматизационные выходы в горы и пытаясь уговорить кого-то тайно сопроводить его к Эвересту. В конце концов его настойчивость окупилась: трое шерп согласились пойти с ним. Они переоделись тибетскими монахами и под покровом ночи добрались до монастыря Ромбук недалеко от базового лагеря Эвереста. Из-за быстрого набора высоты и длинных пеших переходов вся группа чувствовала себя неважно. В дневнике Уилсона все чаще проскальзывали упоминания о доме, по которому он скучал, и о еде, по которой он скучал еще сильнее. «Сливовый джем, мед, масло, сыр, бисквиты — райские дары», — писал он. Было очевидно, что он уже давно не верил в силу поста. Но бравада не покидала его: «Осталось всего пять километров вверх, и я у цели». Он оставил шерп в монастыре и отправился на вершину.

Они переоделись тибетскими монахами и под покровом ночи добрались до монастыря Ромбук недалеко от базового лагеря Эвереста.

Морис очень спешил, так как, по его представлению, склоны Эвереста должны были быть усеяны альпинистами, пытавшимися украсть его славу. В реальности же гора встретила его лютым холодом, гигантскими ледяными глыбами и безмолвием. Он думал, что найдет тропинку к вершине, протоптанную предыдущими британскими экспедициями, но ничего подобного и быть не могло. Без теплой одежды, альпинистских кошек и веревок Морис скитался по горе девять дней и, полуживой, вернулся в монастырь.

Три недели он провел под присмотром шерп, бредя и временами проваливаясь в сон. Едва избежав смерти, Морис записал в своем дневнике: «Я чувствую себя успешным, я должен победить» — и снова засобирался в путь. Во время второй попытки покорить пик Эвереста его сопровождали двое шерп. Эти закаленные горные жители помогли Морису добраться до третьего лагеря на высоте 6 500 метров. Там, страдая от сильнейших головных болей, недоедания и усталости, он три дня молча лежал в палатке. Шерпы тем временем нашли в окрестностях коробку шоколадных конфет «Король Георг», оставленную британской экспедицией. Перекусив, Морис взбодрился и тут же решил начать штурм вершины, до которой оставалось еще больше двух километров по вертикали. Погода тем временем ухудшалась. Шерпы уговаривали его спускаться, но Морис был неумолим. Он попросил их подождать в палатке десять дней и, если он не вернется, идти вниз. Для покорения вершины Уилсон взял с собой три батона, немного овсянки, британский флаг и палатку — более чем скудный набор.

Поднявшись на 400 метров, вконец измученный Уилсон поставил палатку на высоте 6 900 метров. Там он провел несколько дней, не желая признавать, что его миссия обречена на трагический финал. Утром 31 мая он написал: «Великолепный день, вперед!» На этом записи в дневнике обрываются.

За почти столетнюю историю восхождений на склонах Эвереста собралось много трупов: холод хорошо сохраняет останки, и они продолжают лежать в снегу еще долгие годы. Но иногда их постигает более необычная судьба. Ледники Эвереста находятся в постоянном движении, и если кто-то из покойных попадает в эту ледяную реку, его тело может перемещаться по горе и снова появляться на поверхности в совершенно разных местах.

Когда Эрик Шиптон и Чарльз Уоррен нашли тело Мориса Уилсона, они похоронили его в, как им казалось, надежной расщелине. Но он остался верен себе даже после смерти. Будто с непримиримым упрямством, его тело выныривало из-подо льда еще пять раз — в 1959, 1975, 1985, 1989 и 1999 годах. Морис Уилсон продолжал рваться к вершине.

Фото на обложке: Tashi Sherpa / AP Photo / East News