Тоска по сильной руке: Как сегодня чтут Муссолини

Бенито Муссолини пришел в политику в 1917-м с убеждением, что Италию сможет сделать великой только «жесткий» человек. Через два года он создает организацию, которая впоследствии станет Национальной фашистской партией Италии и приведет его в парламент.

Возглавив правительство, Муссолини запрещает все политические партии, кроме фашистской, вводит цензуру и узурпирует власть в стране — одновременно возглавляя семь министерств. Мечты о возрождении Римской империи заставят его завоевать Эфиопию и вступить во Вторую мировую войну на стороне нацистской Германии. В результате Италия потеряет колонии в Африке, а диктатор будет расстрелян партизанами в 1945 году.

Сегодня в Италии партия Муссолини вне закона. Но другие правые партии проходят в парламент, а часть итальянцев отмечают, что обязаны диктатору мостами, дорогами и победой над сицилийской мафией. Ежегодно люди, симпатизирующие Муссолини, собираются на севере Италии в городке Предаппио, где родился диктатор, чтобы провести парад в его честь.

— Я начал снимать проект четыре года назад и с тех пор старался не пропускать ни одного мероприятия из тех, которые фашисты устраивают в день рождения и день смерти Муссолини на его родине в Предаппио.

На эти церемонии приезжают целые семьи. Многие привозят детей, которых наряжают в черную форму и заставляют отдавать римский салют. При детях взрослые называют Муссолини «дядя Бенито» или «дедушка Бенито», будто он их дальний родственник. Участники ведут себя обыденно, словно их идеология возникла не в самый мрачный период новейшей истории Италии. Фашисты заботятся, чтобы шествие выглядело картинно и не было инцидентов: если что-то пойдет не так, об этом сразу напишут журналисты.

На первый взгляд может показаться, что участники церемонии — чудаки и маргиналы, которые выряжаются в черную одежду. Но к сожалению, среди них много обычных итальянцев. У нас многие считают, что Муссолини сделал страну великой и навел в ней порядок — провел пенсионную реформу, построил дороги. В Италии есть поговорка: «Когда у власти был Муссолини, поезда приходили вовремя». Принятые диктатором расовые законы и участие в войне на стороне Германии в расчет не берутся: люди считают, что это незначительные ошибки, которые ничего не значат на фоне колоссальных успехов Дуче. Переубедить ностальгирующих по Муссолини невозможно.

Фашизм 30-х и 40-х годов очаровал интеллектуалов, которые не понимали опасности этой идеологии, — многие из них со временем дистанцировались от движения, некоторые оставались в партии ради выгоды. Сегодня интеллигенция Италии молчит. Хотя праворадикальные партии не имеют большой поддержки, правоцентристы — сначала Берлускони, затем Сальвини — регулярно проходят в парламент.

Когда-то поклонники Муссолини высказывали свои взгляды только узкому кругу сочувствующих. Сегодня они делают резкие заявления на публике. Тех, кто не согласен с ними, фашисты именуют «радикальным шиком» — так иронично называют представителей среднего и высшего класса, которые симпатизируют социализму. Маттео Сальвини «подмигивает» радикалам и высмеивает тех, кто порицает фашизм. Несмотря на то что закон запрещает пропагандировать фашистскую идеологию, власть не обращает внимания на марши в Предаппио и концерты неофашистских групп.

Нынешних последователей Муссолини мало занимают темы, которые интересовали самого диктатора: им нет дела до завоеваний Италии в Африке и расовой теории (от которой сам Дуче отрекся в конце жизни). Больше всего их волнуют мигранты, которые, как они считают, ущемляют права итальянцев. Многие думают, что в экономических проблемах Италии виноват Евросоюз. Им кажется: наша страна настолько богата, что Сальвини достаточно опубликовать в твиттере гневный пост про ЕС — и политика будут уважать в Европе. Мало кто понимает, какие экономические трудности переживает Италия. Если в прошлом фашисты завоевывали новых поклонников промышленными свершениями, то сегодня правым партиям предъявить своим избирателям нечего.

В Предаппио строят музей Муссолини, и до сих пор идут споры о том, должен ли он осуждать тот режим или прославлять его. Последние семьдесят лет этим городком управляли левые, но недавно их сменили правые. Вероятность того, что музей будет симпатизировать фашизму, выросла.

У меня никогда не было проблем с разрешением на съемку: я коротко стрижен и ношу черную одежду, поэтому неофашисты считают меня своим. Но во время презентации проекта мне приходится объяснять зрителям, что я очень далек от идеологии фашизма. Моя задача — показать, что под пеплом истории фашизм все еще жив.