«Сидящие в деревьях Лутц и Алекс» Вольфганга Тильманса

Вольфганг Тильманс получил добротное художественное образование, но жизнь толкнула его в фотожурналистику. Он снимал для молодёжных и модных журналов безумную и дурную жизнь тинейджеров, студентов, всякого рода бездельников. Конец 1980-х и 1990-е в Западной Европе — это время пустое, безыдейное, в целом гнилое какое-то. Развал СССР и объединение Германии даже усугубили это состояние. Вот юное поколение и погибало от СПИДа, наркотиков, алкоголизма и безделья. Рейвы и гей-парады, демонстрации в защиту секс-меньшинств и оргии слились в один кислотный коктейль.

Тильманс не только фиксировал на плёнку жалкое существование своего поколения, но и вовсю прожигал с ним дни и ночи, отключаясь в сексуальном и героиновом угаре, периодически забывая, что он делает: пьёт или колется, с кем занимается сексом: с мужчиной или женщиной, а может, вообще с какой-то зверюгой или просто мастурбирует. Была в этой хаотичной суете какая-то своя дикая эстетика.

Абсолютная свобода не могла не радовать душу художника, и Тильманс вовремя понял, что больший кайф всё же в творчестве. Его друзья и знакомые не чувствовали пределов, не задавали глупых вопросов, не задумывались о смыслах и прочей ерунде, иногда разъедающей человеческий мозг, жили сегодняшним днём. Они отдавались фотографу с удовольствием, испытывая что-то похожее на оргазм. В это время, в 1992 году, у Тильманса и родилась замечательная серия с Лутцем и Алекс, которые и воплотили представление фотографа о своём времени и его нравах.

Голые или полуодетые, но ничего сексуального: худые до изнеможения парень и девушка сидят на ветках деревьев, дурачатся. Лица у них, как у алкоголиков-наркоманов. Или словно после мучительной отсидки в тюремном карцере. А может, их выпустили, окончив жуткий терапевтический курс в психушке. Или это просто милые обезьянки. Однако в глазах парочки читаются странная невинность и любопытство. Эти ребята — дикари, потерявшиеся в лесу и никому не нужные.

Фотограф заставляет зрителя рассматривать не тела персонажей, а их физиономии. Он любит повторять фразу, мол, если вы теряете интерес к лицам людей, то наверняка с вами что-то не так. Фотограф забавляется Лутцем и Алекс, и те принимают игру, играясь гениталиями друг друга и нелепо позируя. Они изображают болезненную пустоту и в то же время дают человечеству не очень оптимистичную надежду на скорое вымирание.

Тогда, в 1990-е, эти фотографии выглядели свежо, откровенно, необычно. Сделанные дешёвой камерой, они волновали несовершенством. Художник снимал сексуальный сюжет, но уводил образ далеко от эротического начала, забивая его какой-то мифологической историей, предвидением, предчувствием, неясностью. Одним словом, воплотил своё представление о времени, которое переживал.

Работу заметили сразу. В 1993 году, через год после появления фотографии на свет, американская галеристка Морин Пейли предложила показать Лутца и Алекс на молодёжной выставке в Лондоне. Тильманс повесил снимок на прищепках. Дальше пошли МОМА, другие музеи. Фотографии стали иконами 1990-х. Сейчас у Тильманса куча подражателей и он считается живым классиком. Это не означает, что всё его творчество не будет забыто через каких-то 50-60 лет, но шедевры останутся шедеврами.