Война и мир Юджина Смита: Как документалист изменил фотожурналистику
Один из самых известных американских фотожурналистов прошлого века Юджин Смит участвовал во многих высадках союзников во время Второй мировой, включая Гуам, Лейте, Иводзиму и Окинаву. Тогда он сделал ставшие впоследствии иконическими фотографии сражений на Тихоокеанском фронте. Но, раненный шрапнелью в лицо в мае 1945-го, Смит и сам превратился в персонажа своих снимков — солдата, искалеченного на войне. Фотограф перенес 32 операции, реабилитация длилась почти год. В какой-то момент он даже думал, что не вернется к камере, но, конечно же, вернулся. Возможно, без этого трагичного случая трансформация Смита из известного в по-настоящему великого фотографа была бы невозможна. Как, впрочем, и в любителя джаза.
Юджин Смит. Фото: Джун Мики
Юджин Смит и золотая эра джаза
В лофте нью-йоркского здания по адресу 821 Шестая авеню, в поэтично названном горожанами «цветочном районе», с 1957-го по 1965-й работало пространство для записи, репетиций и концертов джазовой музыки Юджина Смита. Демократичный, открытый клуб, на двери которого была записка «Если вы стучите в дверь, то стучите громче», в конечном счете воплотится в монументальную серию из нескольких десятков тысяч снимков. Эта мастерская Смита была местом паломничества не только джазовых музыкантов, но и фотографов; к тому же помещение без замка стало местом встречи богемы. Частыми гостями джаз-лофта были Диана Арбус, Анри Картье-Брессон, Сальвадор Дали, Телониус Монк и Норман Мейлер.
В те годы джаз переживал свой самый экспериментальный бибоповый период, музыкантов считали героями и легендами. И в этом лофте, где звуки городской жизни дополняли какофонию джазовых импровизаций, фотограф всегда оставался в тени. Не выпуская камеру из рук, он незаметно для самих музыкантов, часто фотокамеры не любивших, создавал хронику эпохи. Андеграунд, авангард, свобода творчества и общения, снятие условностей — это была золотая эра.
Почему джаз? Слова Херби Хэнкока, одного из мастеров жанра, могут дать объяснение: «Во время Второй мировой джаз был музыкой свободы, а затем во время холодной войны, за железным занавесом, все было так же… людям нужна была свобода, которую предлагал джаз». А Смит, на какой бы войне он ни оказался, всегда выбирал свободу.
Формула успеха
Юджин Смит родился в 1918 году в городе Уичито, Канзас. Фотография была его страстью с детства, так что уже по окончании школы Юджин устроился фотографом в несколько местных газет. В Нотр-Дамском университете, куда поступил юноша, так оценили его талант, что даже разработали для студента индивидуальную программу по обучению фотографии. Однако все дороги в искусстве ХХ века вели в Нью-Йорк, поэтому в 1937-м Юджин покинул родные края и для начала стал работать в нью-йоркском еженедельнике Newsweek. Именно там он нащупал свой стиль и снискал первую славу, но ушел из издания всего год спустя, потому что не хотел использовать среднеформатную камеру — его интересовал лишь формат 35-мм.
Смит, считавший себя драматургом в фотографии, всегда был перфекционистом с высокими идеалами, благодаря чему и изменил роль фотографов в журналистике. До него отснятые пленки проявляли в редакции без участия автора, затем там же выбирали кадры и дизайн страницы. Смит положил конец этой практике, участвуя в каждом этапе создания журнала. Его снимки всегда отличались качеством печати, но при этом Юджин, как и все великие фотографы, полагался на опыт и вкус, а не на технику, заявляя: «Моя формула успешной печати — обычная химия, обычный увеличитель, музыка, скотч и упорство».
Любимым форматом мастера было фотоэссе, состоящее из нескольких изображений, однако Смита интересовали разные практики и форматы: «Я так никогда и не нашел границ фотографического потенциала. Достигнув каждого горизонта, я обнаруживал вдали еще один манящий знак. Я всегда на пороге…»
Идеализм и реализм
Самые известные фотоэссе Смита, которые сегодня считаются классикой, были опубликованы в журнале Life. В 1948-м там вышла серия «Сельский доктор», повествующая о враче из городка Креммлинг, штат Колорадо. Жизнь и работа простого человека Эрнеста Цериани, единственного доктора на всю округу, предстали перед Америкой. Фотоэссе о враче, отражавшее радости, печали и страхи послевоенной страны, — по сути, портрет нации. Цериани потом рассказывал о творческом методе Смита: «Он всегда присутствовал. Он всегда был в тени. Я представлял его остальным, а затем занимался своими делами, словно он был всего лишь дверной ручкой».
В 1951 году вышла еще одна знаковая серия — «Испанская деревня. Жизнь в древней нищете и вере». В рамках кампании доброй воли между Испанией и Соединенными Штатами Юджину Смиту разрешили въехать в страну. Вместе со своим помощником Тедом Кастлом он преодолел тысячи километров в поисках подходящего места для съемки и в итоге оказался в Делейтосе, деревне с 2 300 жителями в Эстремадуре, одном из самых слаборазвитых регионов Испании. Серия оттуда получилась пронзительной и глубокой, словно классическая черно-белая фотография никогда до этого момента не была столь величественной и столь трагичной.
Луч света выхватывает из темноты шесть фигур в черном и покойника в гробу, в центре красивое лицо молодой женщины — композиция идеальна благодаря суровой правде. Это крестьянские похороны в Испании середины прошлого века, и снимок американского фотографа отсылает зрителя к работам старых мастеров. Критики часто прибегали к терминологии, существующей вне мира фотографии, чтобы описать работы Смита. К примеру, так говорил о нем Джим Хьюз: «Его фотографии — светящиеся репродукции с четкими и точными посланиями — представляли собой сплав из продуманных репортажей, светотени кьяроскуро, тонкой постановки и беспредельной храбрости».
Несмотря на успех своих работ, Смит в 1955 году покинул журнал Life, объяснив такое решение в письме главному редактору Эду Томпсону: «Журналистика, идеализм и фотография — три элемента, которые должны стать единым целым, прежде чем моя работа сможет полностью удовлетворить меня».
Magnum opus
«Фотография — это в лучшем случае тихий голос, но иногда один снимок или группа снимков могут привести нас к осознанию. Многое зависит от зрителя; фотографии могут вызвать достаточно эмоций, чтобы заставить задуматься», — говорил о своем подходе Смит. В 1957-м он стал полноправным членом кооперативного международного фотоагентства Magnum.
Первым репортажем Смита, уже в качестве фотографа агентства, была монументальная серия о Питтсбурге. В 1959 году только часть этого амбициозного и долгого предприятия стала достоянием общественности: «Монументальная поэма городу» с 36-страничным макетом, сделанным самим фотографом, появилась в журнале Photography Annual.
Однако Смит считал эту серию неудачной и мечтал создать книгу об индустриальной Америке, но так и не сумел. Сегодня трудно представить, что редакторы, да и сам фотограф были недовольны отснятым материалом. Серия о Питтсбурге — это торжество фотографии. «Я никогда не делал снимков, хороших или плохих, не заплатив за это эмоциональным потрясением», — позже говорил автор о своих работах. Питтсбург действительно подорвал здоровье и ухудшил материальное положение художника: в процессе съемок он потратил много денег.
Портрет, пейзаж, военный репортаж — Смиту удавалось все. Страны, континенты, родные Соединенные Штаты — любознательности и работоспособности мастера не было предела. И все же он всегда был слегка разочарован собой. «Мир просто не вписывается в формат 35-мм камеры», — говорил он, считая, что никогда не сумеет поймать в объектив смысл нашего существования, наших проблем, болей и радостей.
Он всегда был слегка разочарован собой. «Мир просто не вписывается в формат 35-мм камеры».
Минамата
В 1972 году Смит вернулся в Японию, где не единожды бывал во время войны. В этот раз целью путешествия стал рыбацкий поселок Минамата, где местное население массово страдало от неизвестного недуга, который власти скрывали, пока все не обрело масштабы экологической катастрофы. Виновной оказалась расположенная у залива компания по производству удобрений Chisso, которая сбрасывала в воду химические отходы. Тяжелые последствия вызвала неорганическая ртуть, которую обитающие в воде микроорганизмы перерабатывали в очень токсичную метилртуть. Жители Минаматы, питаясь рыбой из залива, массово страдали от отравления, и в тяжелых случаях болезнь, впоследствии и получившая название Минамата, влекла за собой паралич и смерть.
Владельцы завода никак не решали проблему, пока его работники не устроили бунт. Тогда в Chisso установили фильтры и стали уверять, что вода теперь чистая. Но оказалось, что это лишь спектакль: ртуть из воды продолжала отравлять население. Тогда же на место прибыл Смит. Он прожил в Минамате несколько лет, снимая пострадавших и общаясь с местными жителями. Фотография «Томоко Уемура в ванне» с девочкой, не перенесшей отравление, была опубликована в журнале Life в 1972 году и помогла перевернуть ход событий. Этот и другие снимки Смита привлекли к трагедии внимание мировой общественности. В Минамату съехались экоактивисты, другие страны стали обращаться к Японии с требованиями разобраться в ситуации.
Фотоэссе из Минаматы было последним — в 1978-м Юджин Смит умер от инсульта. Кроме того, Минамата оказалась и самым тяжелым испытанием для фотографа, прошедшего войну. Вот как писал об этой истории Джим Хьюз: «Смит стал защитником жертв и сам стал жертвой, когда его камеры были уничтожены и он был жестоко избит головорезами компании Chisso. После того как он частично ослеп и не мог фотографировать, ему понадобилась помощь жены Эйлин, чтоб продолжить съемку и довести до конца главный фотоочерк своей жизни… Фотографии из Минаматы — и созданная в результате мощная и трогательная книга — ознаменовали последнюю главу творчества Юджина Смита, человека, в котором противоборствующие силы журналистики и искусства, казалось, наконец достигли непростого союза…»
W. Eugene Smith / Magnum PhotosEast News
Похожие материалы
Новое и лучшее
