Львовский Дюрер, Пиранези и Босх: Художник Александр Аксинин

Александр Аксинин родился в 1949 году во Львове. Большое влияние на него оказала бабушка, учительница русской литературы Александра Нестерова, которая провела 10 лет в ссылке. Он окончил Украинский полиграфический институт имени Ивана Федорова (Украинскую академию печати), затем работал художественным редактором в издательстве «Каменяр», а после — художником-дизайнером в проектно-конструкторском бюро Министерства легкой промышленности УССР.

В 1977 году Аксинин решил уйти со службы и «жить на экслибрисы», то есть заниматься искусством. Начинал рисовать акварелью и тушью, но в 1974-м он сделал первый офорт, и с тех пор эта печатная техника стала для него основной.

За четыре года до смерти, в 1981-м, Аксинин подготовил автобиографию для эссе писателя Виктора Кривулина о его творчестве:

«В 1949 году вроде бы русский человек родился во вроде бы европейском городе Львове.
Православный.
1972 год — диплом Полиграфического института, по специальности график.
1977 год — 1-е откровение с сопутствующим ощущением времени.
1981 год — 2-е откровение с сопутствующим ощущением вечности.
1979 год — первая персональная выставка в Таллине.
1981 год — вторая в Польше.
Все».

Прожив жизнь с аэрофобией, художник погиб в возрасте 35 лет в авиакатастрофе недалеко от Львова. После себя он оставил около 350 офортов, более 130 акварелей и 50 работ в смешанной технике тушь-перо, а также несколько живописных произведений и монотипий, 27 томов дневников, где помимо огромного количества зарисовок было более 200 эскизов для офортов.

Так потом написал о нем Кривулин: «Действие работ Аксинина протекает в особом пространственно-временном измерении — в мире, населенном архетипическими образами, в мире платонических сущностей. Художник обращается к древнейшей символике, пользуется алхимическими значками, использует алхимические и астрологические знаки, создает на их базе собственные символограммы, то есть занимается, казалось бы, тем же, чем еще в 30-е годы занимались сюрреалисты. И все же Аксинина трудно назвать сюрреалистом. Перед ним стоят совершенно другие задачи. Задачи, соотносимые скорее с нынешней духовно-религиозной ситуацией в России и на Украине».

Круг Аксинина

Многие историки и культурологи, в частности художник Глеб Вышеславский, считают, что традиции нонконформизма начали зарождаться во Львове после присоединения в 1939 году Западной Украины к УССР. Благодаря контрабанде местные получали доступ к различным книгам, журналам и музыке. И в 1950-х среди львовских художников начали формироваться «кружки по интересам».

«Круг Аксинина» собирался еще во время учебы Александра в полиграфическом институте. Позже жена Энгелина Буряковская познакомила его с художниками из Москвы, Ленинграда и Таллина — Дмитрием Приговым, упомянутым Виктором Кривулиным, Ильей Кабаковым, Оскаром Рабином, Велло Винном и многими другими. Со временем приближенных к Аксинину львовских художников-графиков 70—80-х годов исследователи объединили в так называемую Львовскую школу графики.

Время, в которое жил Аксинин, совпало сначала с периодом хрущевской оттепели, а потом — с брежневским застоем. Не желая попадать в ряды ни рупоров власти, ни диссидентов, а также из-за репрессивных мер тогдашнего государства многие художники прибегали к добровольной изоляции — внутренней эмиграции. Поэтому работам нонконформистов прошлого характерна некая «закрытость»: все делалось с вниманием к внутреннему миру авторов, в почете были индивидуальность и личный опыт.

«Подобно другим творцам контркультуры „круг Аксинина“ существовал как бы в иной с обществом плоскости, стремясь иметь как можно меньше точек соприкосновения с действительностью. Тем удивительнее, что в офортах Аксинина, хотя и в преломленном виде, через абсурд, очень точно выражены как „лицо эпохи“, так и „особенности места“, — такая графика могла быть создана именно в 70-е и именно во Львове», — писал Вышеславский.

Работам нонконформистов прошлого характерна некая «закрытость»: все делалось с вниманием к внутреннему миру авторов, в почете были индивидуальность и личный опыт.

Код Аксинина

За мастерство в технике офортов Александра Аксинина называли «львовским Дюрером», из-за драматичной и досконально выстроенной конструкции — «новым Пиранези», а благодаря циклу «Босхиана» и детализации работ — «Босхом ХХ века».

Стиль художника характеризуют симметричность и ритмичность, внимание к деталям, многоярусные композиции, контрастность, насыщенность различными текстуальными и визуальными цитатами и символами. На первый взгляд может показаться, что работы автора излишне декоративны, но каждый элемент продуман, имеет свое значение и место.

Говоря о наследии Александра Аксинина, исследователи также часто используют термины «интермедиальность», «протовизуальность», «метаязык» и подобные, тем самым подчеркивая способность автора преобразовать в графический символ всякий предмет, любую мысль или идею, создать крепкую спайку текста и изображения.

На первый взгляд может показаться, что работы автора излишне декоративны, но каждый элемент продуман, имеет свое значение и место.

Он использовал свой специальный язык, который зрителю приходилось раскодировать. Разгадка загадок и ребусов открывала мир Аксинина, где художник якобы вступал в диалог с произведениями и идеями, так или иначе на него повлиявшими. Однако его работы, посвященные определенным текстам, были не иллюстрациями к ним, но размышлением на тему. Среди писателей, которыми восхищался Аксинин и с которыми таким образом вел разговор, — Борхес, Гессе, Камю, Сартр, Хлебников, Хармс, Свифт, Кафка и другие. Также его интересовала философия Востока и различные сакральные тексты.

В середине и конце 70-х он часто размышлял о театре, особенно его увлекали современные концепции Антонена Арто, Ежи Гротовского и Самюэла Беккета. Аксинин общался с ленинградским андеграундным художником и театральным режиссером Борисом Понизовским, в 1974 году они обсуждали совместную постановку «Божественной комедии», которая так и не состоялась.

Театр для Аксинина был воплощением общества, в котором он жил, с его противоречивостью и абсурдностью. Эту тему можно проследить в циклах работ «Босхиана» (1977—1978) и «Королевство абсурдов Джонатана Свифта» (1977—1978). А серию «К роману „Процесс“ Франца Кафки» и цикл офортов «Алиса в Стране чудес» (1976—1977) художник построил вокруг обезличенного пространства — декораций, в которых не было ни героев, ни событий.

В 80-х Аксинин начал работать с темой космогонии (серии «Канонические образы», «Космологии», «Кокарды Асклепия», «Числа — Хронос», «Время»), уделять особое внимание философии Востока. После кончины жены художник исследовал вопросы смерти и феномен самоубийства. В год же собственной гибели Аксинин создал циклы «И-цзин», «Проявленный звук», «Месяцы. Восток». Этот период он посвятил темам воскрешения и счастья в одиночестве.

Источники фото: сайт Александра Аксинина, Ukrainian Unofficial