Валерий Ламах: Замечен на Схеме

Валерий Ламах — один из наиболее «скрытных» и неразгаданных художников советской Украины. Его имя стало широко известно миру благодаря выставке современного искусства Documenta 14 в 2017 году, почти через сорок лет после смерти художника. Именно там, в музее Фридерицианум в городе Касселе, были показаны отдельные листы его схематических таблиц — малой части знаменитого труда «Книги схем».

Современники отмечали, что все у Ламаха проникнуто тайной, а наибольшую тайну художник усматривал в человеке. Стремление к неизведанному, видимо, и было для Ламаха возможностью уживаться с банальной трафаретной действительностью.

Созерцать, чтобы выжить

Валерий Ламах родился в 1925 году в Лебедине Сумской области. В 1939-м он поступил в Ворошиловградское (ныне — Луганское) художественное училище, но окончить его смог только девять лет спустя: во время войны Ламах был угнан на принудительные работы в Германию, в город Доллендорф, где чистил цистерны.

Как ни удивительно, именно адские условия жизни в плену сформировали в нем созерцательное, даже философское восприятие жизни. В разбомбленном городе Ламах находил и читал книги: «Зимой после очередной бомбежки я нашел на развалинах Бонна несколько томиков Шопенгауэра и несколько книг индийской философии и религии, — напишет он позже. — Пессимизм Шопенгауэра и индусов хорошо ложатся на опыт военных лет и прекрасно преобразуют солнечную радость весны и освобождения в духовную прозрачность».

Размышления о жизни вообще помогли художнику сохранить свою: мышление стало спасательным кругом, а созерцание — формой выживания. Вернувшись в Советский Союз, Валерий Ламах не перестал рефлексировать — уже в 1948 году он озвучил будущей супруге, художнице Алине Ламах, идею «Книг схем».

Теория всего

«Книги схем» — без преувеличения труд жизни, над которым художник работал больше 30 лет до самой смерти. Это пять томов. Четыре из них («Круг знаков», «Круг жизни», «Круг отражений», «И. Е. Репин») — поэтико-философские тексты автобиографического, порой притчевого характера, а также доклады, комментарии и тексты об искусстве. Здесь содержатся размышления художника о мироздании, месте человека, его взаимоотношениях с окружающей действительностью и природой. Ламах пытался выстроить общие законы, по которым развивается искусство, соединяя различные эпохи и культуры. «Мировоззрение, творчество и характер самого творчества — все, что есть в человеке, и все, что творит человек, — все подчинено единой схеме», — считал Ламах.

Ламах пытался выстроить общие законы, по которым развивается искусство, соединяя различные эпохи и культуры.

Последний том — это схематические таблицы, в которых с помощью знаков и отражены эти законы: «Каждый человек, каждый народ, каждая эпоха имеют свой знак. Под своим знаком проходит вся жизнь человека, народа, эпохи. Человек, народ, эпоха наполняют своей жизнью знак. Жизнь человека, народа, эпохи принимает форму знака».

Одним из центральных был знак «Круга вечного возвращения», который отражает разные энергии и отношение человека к миру. «Круг знаков» демонстрирует переход внутреннего во внешнее, неявного в проявленное и наоборот. В этом знаке черный цвет олицетворяет субъективное, внутреннее, а белый — материальное, внешнее. Ламах еще в 1960-х предложил воспринять целостность мира в его различиях, и это символически отражено в «круге знаков», который «приводит все к единству, и он же порождает все различия. Круг — это то, что держит мир различий как целое».

Ламах начал оформлять свои размышления в тексты только в 1969 году — видимо, нужно было время, чтобы кристаллизовать идеи, появившиеся сразу после войны. Художник делился размышлениями с камерным кругом близких ему по духу друзей.

Обсуждения были сродни тайным сходкам — происходили интимно, по два-три человека. Но не потому, что на них обсуждали политику, — как вспоминал киевский искусствовед Борис Лобановский, «политические разговоры скорее раздражали Валерия, равнявшего государственный строй с климатическими условиями. Если климат морозный, то его нельзя равнять по экватору, и в том и в другом случае человеку туго; ну, строить (дома ли, хижины) приходится по-разному. Но от этого различия в строительстве не зависит духовная свобода».

Для Ламаха свобода была внутренней данностью, за которую не голосуют на выборах и которую не обсуждают на кухнях. Его длинные разговоры с единомышленниками были направлены внутрь — на изучение себя, глубинных универсальных истин, законов развития искусства, смысла всего:

Все что есть
существует в целом
в бытии

При жизни Ламах отредактировал две первые книги, остальные были упорядочены Алиной Ламах. Впервые печатное издание увидело свет в 2015 году под редакторством искусствоведа Людмилы Лысенко.

Не хочешь плакат — делай икону

На счету Ламаха не только «Книги». После училища и графического факультета КХИ он работал в издательствах, где занимался политическим плакатом. Сначала он не очень жаловал этот жанр, но потом нашел к нему подход: «Как раз в год распределения я увлекся византийской культурой. Я понял, что современный плакат может играть роль иконы. Это не только примирило меня с плакатом, но я полюбил его как наиболее близкую мне форму искусства, монументальное искусство», — писал Ламах.

«Я понял, что современный плакат может играть роль иконы».

Одновременно он увлекся абстрактным искусством — создавал пульсирующие красочные формы, плотные и материальные. Интересно его живописное полотно «Живая материя», представляющее собой многослойное наложение пастозных мазков и напоминающее некую живую субстанцию. Поиск нужной формы был возможностью постичь духовное начало, ибо «форма творит жизнь и есть сама жизнь». Однако вскоре художник найдет это начало в фигуре Человека и прекратит эксперименты с абстрактным искусством. Ламах считал, что абстракция возникает, «когда художник вовлечен в непривычный для человеческого существа быстрый темп жизни и работы […]. Поэтому [в абстрактном искусстве] тяжело углубиться в духовную прозрачность изображения человека».

Начиная с 1960-х годов Ламах активно работает в области монументального искусства. С художниками Эрнестом Котковым и Иваном Литовченко он оформляет Речной вокзал, ресторан «Метро» на Крещатике (не сохранился), аэропорт Борисполь (сохранились две композиции — «Мир. Труд. Счастье» и «Икар»). Помимо этого Ламах работал и в других городах: Тернополе, Тамбове, Каменском, Мариуполе.

В этих композициях на первый план выходит фигура Человека с его жаждой познания. В самих названиях — «Во имя жизни», «Жизнь», «Мир. Труд. Счастье», «К солнцу», «Юность» выражены созвучные официальному советскому монументальному искусству ценности, связанные с достижениями человека, верой в его возможности — инновации в области медицины, науки и техники, покорение космоса.

Однако для Ламаха в изображении человека было важно выразить еще идею Прозрачности, связанную с духовным началом, которое заложено в человеке. «После того как я прошел много знаков в освоении изобразительного искусства, в том числе и абстрактной его разновидности, меня перестали занимать все „измы“ искусства, которые я знал. Но жила какая-то идея чистой духовности без всякой замутненности материального».

Часто в своих работах он применяет синий и желтый цвета — по Ламаху, они самые легкие в живописи: «синий уходит от нас, а желтый идет на нас». Объединяя их, художник будто нейтрализует их порывы, выявляя прозрачность, невесомость. Такое ощущение чистоты, легкости вызывают многие мозаичные композиции Ламаха.

Примечательна монументальная роспись темперой «Жизнь», созданная в сотрудничестве с Котковым для Дворца культуры Днепродзержинского химкомбината. Работа увековечивает основные ценности советской жизни: развитие науки, медицину, агрокультуру, уважение к старости, заботу, любовь, материнство — каждой посвящена отдельная фигура. Роспись «Жизнь» как будто воспроизводит райский сад на земле, в котором все утопает в зелени и дарах природы. Особенно привлекает внимание композиция «Материнство»: молодая женщина, играющая с пухлым ребенком, — явная аллюзия на изображение Богоматери с младенцем. У подножия композиции тройка белых голубей — образы голубя мира, но также и образ Духа Святого. Удлиненные пропорции, миндалевидный разрез глаз, парение в пространстве — все напоминает об образцах византийского искусства, которым увлекался Ламах.

Работы монументального искусства были одновременно и зоной идеологического контроля, и полем для экспериментов и намеков — особенно в периферийных городах. Так, находящиеся у Дворца культуры фонтаны оформлены декоративными плитами, в которые включены фрагменты знаков «Круга вечного возвращения». Впервые схемы, которые раньше были доступны кругу избранных, были вынесены вовне для всеобщего обозрения.

***
Путь Валерия Ламаха — неделимый жизненный и художественный опыт. Его поэтико-философские тексты еще ждут своего исследователя: затронутые в них вопросы свободы, целостности и полноты человеческой личности необычайно актуальны и сегодня. В этом году тезис Ламаха «я не в мире, я есть мир» стал ключевым для формирования концепции цифровой выставки «Почти там» в рамках проекта Британского Совета «Музей без стен». А за основу для дизайнерского решения был взят знак «Круга вечного возвращения», который растворяется в виртуальном пространстве.

Фотографии: Ukrainian Unofficial