Репортаж

Хроника перемирия: Автостопом по Донбассу

Фотожурналист Влад Лемм ездит на Донбасс с начала формального перемирия и наблюдает за тем, как живут там мирные жители и украинские военные.
Влад Лемм 22 года

Родился и живёт в Днепропетровске, окончил Приднепровскую государственную академию строительства и архитектуры. Сотрудничает с радио «Свобода». Снимал гражданские акции, митинги, протесты и войну в Украине.

Я не застал активной фазы боевых действий на Донбассе, а начал ездить туда уже после первых Минских соглашений (то есть после 5 сентября 2014 года. — Прим. ред.). Сначала совмещал поездки с основной работой, искал попутки через Фейсбук, связываясь с местными волонтёрами, часто «стопил» уже будучи там. В основном это были машины военных, реже — местных жителей. Не всегда мне было с ними по пути, но от этого поездка становилась более непредсказуемой и интересной.


Блокпост под названием «Багдад» при въезде в город Попасная. Моё знакомство с Донбассом началось именно с этой надписи: «Место высадки пассажиров». Я приехал туда вместе с волонтёрами в декабре 2014 года. Табличка стала первым кадром, который был связан с этим конфликтом. Тогда я ехал туда не в качестве журналиста, а к знакомому, добровольно сменившему работу в IT-компании на службу в Нацгвардии. Блокпост располагался на бывшей заправочной станции при въезде в город, за несколько дней до нашего прибытия в неё попала мина, полностью разрушив табло с ценами.

Lemm_01


Lemm_02
Lemm_03
Lemm_04
Lemm_05

В Пески я приехал в июле 2015 года снимать историю про добровольцев. Как раз исполнялся год с момента, как эту территорию заняли бойцы добровольческих подразделений и украинские военные.

До этого я был неподалёку в посёлке Опытное и ошибочно считал Пески на него похожим. Первым замеченным отличием стало количество элитного жилья. Видимо, это были дома местных предпринимателей, но война не знает различий, и большие особняки, и крытые бассейны пострадали так же сильно, как и дома простых жителей. Даже спустя год после активных действий ситуация здесь продолжала быть напряжённой.



Даже в условиях войны люди стараются воссоздать себе привычные условия. Зеркало — своеобразный портал, сквозь который кроме повседневности здесь проходят и значительные события.

Lemm_06
Lemm_07


Зеркало, в котором видна основа недостроенного моста, снято на позиции «Республика Мост», её ещё иногда называют «Врата к Пескам». Как рассказал мне пресс-офицер полка «Днепр-1», она получила своё название после того, как украинские бойцы отбили её у сепаратистов. Они хотели закрасить надпись «Донецкая народная республика», но краски хватило только на первые два слова. Именно с этой позиции начинается путь к Пескам.

В тот день я хотел добраться до Песков, но пришлось остаться на блокпосту ждать попутку.

Ко всему прочему начала бить БМП сепаратистов, которая подъехала к крайней позиции: часть снарядов улетала в село Первомайское, часть попадала по мосту.

Бойцы долго переговаривались по рации, но почему-то не смогли понять друг друга (возможно, из-за проблем со связью). Вскоре прибежал боец с позывным «Конвой» с бумажкой в руках, где были написаны координаты для артиллерии. В итоге часть снарядов легла недалеко от соседней позиции, а БМП, отстреляв боекомплект, уехала невредимой.

Lemm_08


В 35 километрах от Мариуполя, на берегу реки Кальмиус, в «серой зоне» (территории, неподконтрольной ни украинским властям, ни боевикам. — Прим. ред.), находится село Чермалык, где живёт много греков, сохранивших многие национально-культурные особенности. Село хоть и было под контролем полка МВС «Днепр-1», но формально не считалось подконтрольным Украине, так как находилось за основными укреплениями.

Ситуация в Чермалыке во многом была похожа на притчу: расстояние до другого берега, который контролируется сепаратистами, — 800 метров, поэтому, по сути, все боевые действия сводились к перестрелкам через реку из автоматов и гранатомётов. Из-за отсутствия коммуникаций со внешним миром многие местные жители даже не имели представления о том, кто стреляет с другого берега. Большинство свыклось с ситуацией и жило как раньше, насколько это возможно под периодическим огнём.

Lemm_09
Lemm_10


Юрий, волонтёр из Днепропетровска, для знакомых просто Сергович. В зеркале на фото ниже видно отражение его волонтёрской машины с различительными полосами и медицинским крестом. Машина Юрия часто ломается, не выдерживая безжалостных дорог. С подобной проблемой сталкиваются многие волонтёры:

у части машин отказывает ходовая — многим из них приходится преодолевать расстояние более тысячи километров по фактически бездорожью, другие «погибают» от обстрелов.

Мне как попутчику часто приходилось ездить больше суток в подобных машинах, полностью забитых посылками с провизией и всевозможной военной амуницией.

В начале войны, когда добровольческие батальоны только начали формироваться, Юрий, как и многие другие, стоял на блокпосту, позже начал помогать своим знакомым, пока это не стало регулярным занятием. Летом 2014 года познакомился с Юлией, с которой они уже больше года вместе занимаются волонтёрской деятельностью, совмещая поездки на фронт с основной работой.

Lemm_12
Lemm_11


Панорама на разрушенную инженерную технику на позиции «Зенит», расположенной на территории бывшего зенитно-ракетного дивизиона.

С «Зенита» видно село Спартак и разрушенный терминал Донецкого аэропорта, отсюда же открывается дорога к Авдеевке, Опытному и Пескам. Из-за своего стратегического значения позиция стала мишенью для сепаратистов. Своими масштабами разрушений она больше похожа на павильон киностудии, снимающей очередной апокалипсис.

Lemm_13


На «Зените» меня больше всего поразила не жуткая панорама разрушений, а вещи на первый взгляд нейтральные. У военных в зоне боевых действий существует свой мир, с понятными только им правилами и закономерностями. На прицепе разбитого грузовика, полностью посечённого осколками, я увидел дембельскую форму, висящую в центре нарисованной мишени.

Форма принадлежала одному из погибших бойцов. В ней он когда-то шёл на дембель и взял её с собой, когда поехал на Донбасс.

Всё это дополняли импровизированные могилы из гильз и неразорвавшихся боеприпасов с именными табличками. За несколько дней до нашего приезда туда заехали те, кто занимается эксгумацией останков, и большинство вывезли на опознание.

Lemm_14
Lemm_15
Lemm_16


Позиции 43-го батальона под Дзержинском — чуть ли не единственное место, где я наблюдал перемирие в полном объёме. Я приехал туда в сентябре, и хоть до позиций сепаратистов было всего около трёх километров, на тот день полная тишина на этом участке сохранялась около двух недель. Чтобы убедиться в этом, пришлось пожить одну ночь на передовой. До рассвета мы отправились на двух машинах с различительными знаками, чтобы буксировать сгоревший недалеко от линии соприкосновения МТ-ЛБ (многоцелевой транспортёр (тягач) лёгкий бронированный. — Прим. ред.) с помощью другого тягача. Несмотря на тишину, бойцы всё же решили на всякий случай установить плотную дымовую завесу.

Lemm_17
Lemm_18
Lemm_19


До войны село Первомайское мало чем отличалось от других сёл Донецкой области, да и, наверное, от других сёл с аналогичным названием, которых только в Украине чуть больше двух десятков. Если жители других Первомайских задумываются о своем хозяйстве и, возможно, о пресловутом законе о декоммунизации, который так или иначе может их коснуться, заботы жителей этого Первомайского куда более прозаичны. По крайней мере, той, более разрушенной её части, которая находится ближе к «Республике Мост».

Между Нетайловым и Первомайским всё ещё стоит танк, подбитый в сентябре 2014 года, в большей части домов на окраине села отсутствуют коммуникации.

Мимо проезжают в основном машины военных, которые направляются в сторону Водяного, Опытного или Песков. Местное население критикует украинскую власть, но интересуется информацией с «материка» и всё больше связывает себя с Украиной.

Lemm_20
Lemm_21
Lemm_23
Lemm_24

Новое и лучшее

37 505

8 786

10 723
10 964

Больше материалов