Неоновая готика в портфолио Мэтта Генри

— Моя мама была фотографом, так что я вырос в доме с темной комнатой. В студенческие годы я поехал работать в США и одолжил у мамы старенькую зеркалку, чтобы задокументировать свой опыт, а когда вернулся, проявил катушки и напечатал снимки. С тех пор я подсел.

Я начал фотографировать тусовки в ночных клубах для журнала Ноттингемского университета. Тогда мне еще хотелось быть писателем, я изучал журналистику и писал в СМИ про фотографию — прежде чем решил, что мне больше нравится делать снимки, чем писать о них.

Документальной фотографии мне никогда не было достаточно. У меня гиперактивное воображение, так что находить какие-то штуки, чтобы использовать их для интересных композиций, было слишком легко. А вот находить вещи, чтобы использовать их для создания чего-то еще, — это было действительно интересно.

Докопаться до «правды» можно не только с помощью документальной фотографии, но и через вымысел. Мы ведь знаем, что создание документальной фотографии и ее просмотр — это не совсем объективные переживания. Оба опыта имеют долю субъективности. В то же время можно сказать, что мои работы — это документация моего воображения или воображения актеров, которые импровизируют в моих историях. Мы существуем в реальности, и многие локации тоже реальны — поэтому здесь есть документальный аспект. В целом я считаю, что ярлыки документальности и вымысла могут быть полезны лишь до тех пор, пока ты осознаешь их ограниченность.

Мои работы — это документация моего воображения.

Я рассказчик. Мои работы показывают в галереях, мой доход идет от продажи печатных работ, поэтому в то же время я художник. Но я также и фотограф. Обычно мне не очень интересно описывать себя — мне кажется, говорить за меня должны мои снимки.

Я бы не хотел формулировать какие-то мысли, которые хочу сказать людям. Красота визуальных образов в том, что они могут «общаться» со зрителями и передать то, чего не могут слова. Описание даже может разрушить некоторые вещи.

Я не конструирую историю с какой-то идеей, не пытаюсь что-то донести. Мои работы — это просто вещи, которые проплывают в моей голове, которые меня интересуют или вызывают во мне отклик. Конечно, люди могут приходить к каким-то умозаключениям о моих работах, но это только их дело.

Идеи для новых проектов я придумываю так: долго лежу дома на диване и думаю. Я размышляю над множеством идей, и вдруг одна из них очень воодушевляет меня, заставляет меня захотеть встать с дивана — тогда я знаю, что наткнулся на что-то стоящее. Затем история несколько недель развивается, пока я начинаю набрасывать сториборды и идеи.

Три мои последние серии — «Рожденные на байу» (Born on the Bayou), «Одинокие звезды» (Lone Stars) и «Проклятие острова Нэнни Гоат» (The Curse of Nanny Goat Island) — составляют новую фотокнигу, которая называется «Ночь преследуемого» (Night of the Hunted). Все эти истории происходят в конце 1960-х в период расового смятения на американском Глубоком Юге.

Эти работы представляют собой южную готику — жанр, который популяризировали Эдгар По, Карсон Маккаллерс, Уильям Фолкнер и Фланнери О’Коннор. Южная готика сейчас стала популярна в кино и сериалах: «Настоящий детектив» (первый сезон), «Настоящая кровь», «Ходячие мертвецы».

Первый из этих проектов был снят в Луизиане, второй — в Техасе, третий — в Джорджии. Книга содержит несколько интересных историй о том, как я провел время в этих местах, — некоторые из этих повествований я бы назвал сумасшедшими.