«Дорогая Ширли»: Дневник одного каминг-аута

«Джереми бросил меня ради другой, а я сама влюбилась в женщину. Помнишь, я начала рассказывать тебе о ней, присылать ее фотографии, с нетерпением ждать, когда могу вас познакомить? Ты приехала в гости, мы поужинали втроем — и больше я тебя не видела. […] Я никак не могу понять, что так сильно напугало тебя?» (лето 1988-го).

Честность сегодня на вес золота, в том числе и в мире фотографии. Издательство Daylight Books выпустило фотокнигу, близкую любому, кто имел смелость открыться старому другу. «Дорогая Ширли: реальная история» — дневник из снимков и писем длиной в 40 лет. Это история двух расставаний американки Хинды Шуман: с мужем Джереми после 10 лет совместной жизни и с партнершей Сьюзан — после 27.

Впрочем, у книги счастливый конец: последний снимок — воссоединившиеся в браке улыбающиеся Хинда и Сьюзан.

— Серию «Дорогая Ширли» я закончила где-то в 1985-м. Я задумывала ее как книгу-панораму — представляя фотографии в рядах на стенах галереи, — однако серию отнюдь не спешили выставлять. Коммерческие галереи понимали, что даже часть снимков продать не получится. Некоммерческие не хотели касаться темы лесбиянок и показывать фотографии, где подчеркивалось существующее разделение между геями и гетеросексуалами. Хотя, конечно, работы могли им просто не нравиться.

Проект показали лишь пара центров, занимающихся темой ЛГБТК, и один раз опубликовали в фотокниге о вопросах феминизма.

Жизнь со Сьюзан (этому посвящена вторая часть книги) я начала документировать примерно 12 лет назад — как для себя, так и для будущей публики, полагая, что в США к представителям ЛГБТК относятся с приятием. Полностью завершила работу я лишь в 2015 году.

В 2014-м в США узаконили однополые браки — этот шаг стал огромной вехой и означал, что люди признали за членами сообщества ЛГБТК право любить и строить отношения с кем им хочется. Но и задолго до 2014 года говорить о личном мне было совершенно не страшно. Во-первых, я считаю, что большинство людей приветствуют эмоциональные откровения о жизни. Ведь у любого взрослого человека есть свои собственные шрамы и синяки, улыбки и воспоминания, когда речь заходит об эмоциональном опыте. Поэтому я знаю: в исследовании чувств я не одинока.

«У любого взрослого человека есть свои собственные шрамы и синяки».

Во-вторых, хотя последнее время в США стало больше языка вражды, я эту вражду никогда не ощущала. В своем немного наивном безопасном мире я продолжаю настаивать на открытости чувственной жизни. И надеюсь, что в других людях она отзовется — неважно, идет ли речь о публичных фигурах или частных откликах.

Все тексты в книге адресованы Ширли: они играет роль человека, которому я решаю довериться. Для меня она больше чем конкретный друг. Это как бы все зрители вместе — общество, которое наблюдает и слушает, предпочитая при этом не реагировать. Ширли помогла мне думать вслух. Она реальна, как и адресованные ей письма.

Если бы книга была собрана лишь из фотографий, то они бы все равно работали, давая публике возможность исследовать историю. Последнее время мне встречалось слишком много проектов, завязанных на потоке сознания, что лишь заводит меня в тупик: «О чем тут речь? Что автор хочет, чтобы я вынесла отсюда?» В своей фотокниге я старалась этого избежать — сделать ее понятной любому, кому она попадет в руки.

Каминг-аут в Америке 1980-х тесно связан со временем и местом. Я была активной участницей движений за права женщин и за гражданские права, сейчас они оба — в американских учебниках истории. После Стоунволлских восстаний летом 1969 года (серия беспорядков и спонтанных демонстраций против полицейского рейда — первый случай, когда представители гей-сообщества оказали сопротивление узаконенной системе преследования геев. — Прим. авт.) гей-движение достигло заметных успехов, но тогда более «заметными» были скорее мужчины-геи — люди, которых избивали, а порой и убивали из-за ориентации. Стычки случались в «особых» барах или специально провоцировались, но результат был один — насилие против «квир».

Мой собственный каминг-аут означал многое: подняться в полный рост и открыто заявить о себе, отреагировать на происходящие революции, сказать о законном праве на исключительно «мое» — самоуважение. Стоит, конечно, иметь в виду, что я жила на восточном побережье США — в очень либеральном Вермонте и Филадельфии. Возможно, мы не чувствовали себя в безопасности, открыто целуясь на улице, но мы могли спокойно жить вместе. Я совершила каминг-аут в офисе, там тоже было весьма безопасно — я знала, что риска потерять работу нет. Мне повезло: меня ни разу не уволили, не отказали в жилье, не ударили по голове из-за сексуальной ориентации.

Я много слышала о репрессиях и насилии против ЛГБТ в России. Я считаю, что нужно иметь недюжинную храбрость, чтобы противостоять гомофобным действиям в этой стране. Мне неприятно наблюдать за изменениями в США, но все же по сравнению с Россией и другими репрессивными странами у нас тут рай.

По сравнению с Россией и другими репрессивными странами у нас тут рай.

Я не знаю, что должно случиться в подобных странах, чтобы они стали более открытыми и любящими. Америке был полезен опыт, когда те, кто выражает ненависть и распространяет насилие, были вынуждены работать бок о бок с представителями «квир» или участвовать с ними в дискуссиях на равных.

Берегите себя. Используйте любые средства, чтобы сплотиться, поддерживать друг друга в борьбе, вместе создавать более безопасную и сильную среду. Заявляйте о себе.

В книге есть письмо, которое я написала Ширли летом 1988-го. В тот момент мне было очень грустно — я потеряла лучшую подругу. Но у меня были силы найти других людей, которых я могла бы любить и которым я могла бы доверять. Именно это я и сделала.

Все фото — из проекта «Дорогая Ширли: реальная история» Хинды Шуман. Предоставлено автором.