Багряный берег: Китовая охота на Фарерах

Фареры — автономный регион Дании и группа из восемнадцати вулканических островов между Исландией и Норвегией. Здесь живет около 50 тысяч человек, но с каждым годом на острова приезжает все больше туристов, заинтересовавшихся суровыми северными пейзажами и шансом увидеть северное сияние. Кроме пейзажей Фарерские острова известны давней традицией китовой охоты — она называется гриндадрап. Этот обычай, впервые упомянутый в «Овечьей грамоте» 1298 года, уходит корнями во времена, когда острова были заселены викингами и их потомками. На протяжении веков гриндадрап оставался чуть ли не единственным способом выживания на отдаленных островах.

В 1948 году правила проведения китовой охоты были занесены в официальный регламент, и с тех пор их выполнение контролируется правительством Фарерских островов. Фарерцы загоняют на отмель группу гринд, также известных как черные дельфины, а затем убивают, перерезая животным спинной мозг. Гриндадрап проводят только во время штиля, при наличии не менее 12 лодок, а также когда группа китов проплывает недалеко от одного из 23 пляжей, возле которых разрешена охота.

Сегодня гриндадрап вызывает много споров. В Европейском союзе существует ряд законов, запрещающих коммерческую охоту на китов и существенно ограничивающих некоммерческий вылов (возможно, желание сохранить китовую охоту — одна из причин, по которой Фареры не входят в состав ЕС). Зоозащитники уверены, что для развитого общества такая охота ничем не оправдана.

Фарерцы же говорят, что гринды не находятся под угрозой исчезновения, — хотя последняя оценка их численности была проведена в 1989 году, когда Международная китобойная комиссия насчитала во всем мире 780 тысяч особей. Сложно сказать, сколько гринд осталось сегодня, но специалисты считают, что в районе Фарерских островов обитает около 100 тысяч особей, и, вылавливая в среднем по 670 гринд в год, фарерцы вряд ли могут нанести вред популяции.

— Я начала фотографировать, когда была ребенком. В основном снимала своих сестер в окрестностях нашей фермы в Озарксе, Миссури. Повзрослев, я переехала в Данию, где поступила в Датскую школу медиа и журналистики. Здесь я познакомилась со студентом с Фарерских островов, Мартином, и услышала от него много историй о жизни и культуре его родины. Когда мне предоставили три свободные недели на создание фотопроекта, я воспользовалась этим шансом, чтобы поехать на Фареры и запечатлеть их природу и традиции.

Одна традиция интересовала меня больше всего. Я знала, что на Фарерах проводят гриндадрап — китовую охоту — и надеялась, что мне удастся заснять ее на камеру. Но проблема в том, что у фарерцев нет определенных дат проведения охоты — она всегда случается внезапно. Поэтому я старалась не возлагать слишком больших надежд и просто снимать окружающие меня пейзажи. Один из жителей сказал мне, что Фареры в шутку называют «землей сомнений» (the land of maybe), и я подумала, что, учитывая неопределенность моего положения, это было бы неплохим названием для фотопроекта.

Но мне повезло: китовая охота состоялась через две недели после моего приезда.

Все начинается с того, что кто-то замечает группу дельфинов и посылает сигнал гриндаформену. Задача этого человека — решить, можно ли проводить охоту: гриндадрап происходит только при определенных условиях, которые включают безопасность пляжа и глубину воды. Если все условия соответствуют нормам, гриндаформен созывает охотников, и они на лодках отправляются загонять китов к берегу.

Не существует официальных правил, запрещающих кому-то из фарерцев принять участие в охоте, но на деле ограничения все-таки есть. Во время ловли китов охотники должны быстро и умело перерезать животным спинной мозг, и для этого нужна физическая сила. Если человек недостаточно силен и ловок, процесс займет у него слишком много времени и причинит киту ненужные страдания, а этого все стремятся избежать.

Количество убитых китов обычно колеблется между тридцатью и двумястами. В тот день, когда я снимала гриндадрап, было убито 100-150 животных. Охота выглядит очень кроваво, но проходит довольно быстро — примерно за 20 минут.

После этого китов раскладывают на берегу, и почти все жители города принимают участие в освежевании туш. Почти каждому жителю достается по куску китового мяса: сначала гриндаформену и охотникам (они получают больше всех), затем тем, кто помогал разделывать туши; остальное делят между бедными и пожилыми жителями города. Беременным женщинам и детям не рекомендуют участвовать в трапезе — в добыче высокое содержание ртути.

Мясо готовят по национальным рецептам, а остатки туш выбрасывают в океан на съедение рыбам.

Охота занимает около 20 минут.

Фарерцы очень чтут свою традицию. Они с жаром отстаивают ее право на существование и обучают своих детей искусству гриндадрапа. Гринды не находятся под угрозой исчезновения, да и сами фарерцы не убивают больше тысячи животных в год. Они делают это не для забавы или выгоды, для них китовая охота — это просто способ добыть себе еду.

Китовая охота на Фарерах очень отличается от индустриального китового промысла, который существует в Японии. Жители островов не убивают животных в промышленных масштабах и не продают китовое мясо. Они собираются вместе и охотятся ради пищи, как делали их предки много столетий назад. Больше всего в этом процессе поражает ощущение общности: все приходят на берег и поддерживают друг друга, делятся едой с теми, кому она нужна, выступают плечом к плечу против сил природы. В современном обществе редко выдается возможность испытать подобное чувство единения.

Споры вокруг гриндадрапа в основном вызваны тем, что охота выглядит очень кроваво и жестоко. Однако любой забой животных выглядит именно так: я видела, как забивают кур, свиней и коров, и в этом процессе нет ничего приятного. Животные, которых мы едим, умирают за закрытыми дверями, но происходящая там бойня такая же кровавая, как и фарерская охота на китов, — просто кто-то потом зачищает все следы и позволяет нам оставаться в счастливом неведении. Мы не хотим знать, чего стоит кусок мяса на нашей тарелке, но как только мы воочию видим, как воды океана окрашиваются в красный и всюду лежат кишки, мы тут же начинаем негодовать.

Какими бы ни были обвинения против гриндадрапа, нужно признать, что это — честная охота. Фарерцы не притворяются, что мясо животных появляется из ниоткуда. Они охотятся на китов в местах их обитания, убивают быстро и без лишних мучений для гринд, а потом делят добычу. Если и существует какой-то достойный способ съесть животное, то, пожалуй, это он и есть.