Города, которых нет: Снимки из секретных мест

Термин «закрытый город» появился в Советском Союзе, где существовало много засекреченных городов, которые не были отмечены на карте. Как правило, эти поселения имели стратегическое значение: в них могли располагать военные объекты, проводить испытания оружия массового поражения, перерабатывать радиоактивные материалы. В теории попасть в эти города можно было только по пропускам, хотя де-факто в некоторых из них не было пропускных пунктов.

Сегодня во всем мире есть городские зоны, которые герметично закрыты от внешнего мира. «Я побывал в таких сообществах в шести странах: Алжире, Аргентине, Азербайджане, Чили, Катаре и России», — говорит Зайлер. Он обратился к более широкому пониманию «закрытого города»: это не столько военные объекты, сколько поселения, в которые затруднен доступ — ввиду их географического расположения либо же военных конфликтов, с которыми эти населенные пункты связаны.

— Используя язык архитектурной и ландшафтной фотографии, я пытаюсь рассказать об искусственно созданных городских агломерациях, которые изолированы от глаз посторонних стенами и усиленной охраной. В основном на снимках можно увидеть сырьевые шахты, военные базы, лагеря беженцев, а также закрытые поселки для богатых.

Эти формы городских поселений раскрывают сегодняшний поворотный момент в истории: его истощающиеся ресурсы, изменения климата, политические конфликты и стремление к абсолютной безопасности.

Закрытость этих мест приводит к отсутствию достоверной информации о них. Мне приходилось собирать ее по крупицам из разных интернет-источников и тщательно фильтровать — даже когда информация в разных источниках сходится, нельзя быть уверенным, что это правда.

В большинстве случаев в этих городах было невозможно или вообще запрещено разговаривать с жителями. Но иногда у меня получалось это сделать. Они рассказывали о своем городе, помогали найти водителей и жилье, иногда даже сопровождали нас.

Основное давление во время работы исходило от военных или охраны: меня все время сопровождали и контролировали. Иногда работа была опасна для жизни — например, в Западной Сахаре, когда я работал в лагерях беженцев и на стене, построенной Марокко для разделения оккупированной части страны и части, контролируемой сахарцами. Я был с военным конвоем Полисарио и фотографировал перед марокканскими солдатами. Несколько дней спустя я отравился, упал в обморок — к счастью, со мной был мой брат, который фактически меня спас. В некоторых местах есть реальный риск быть похищенным.

Окончательный выбор городов зависел от доступности и разрешения на фотосъемку. Конечно, мои исследования порой заходили в тупик, потому что доступ в некоторые города запрещен или там слишком опасно.

Я работал над проектом четыре года. Это стоило много денег. Поездки я финансировал сам, а потом государственные организации покрыли расходы на публикацию и выставочную продукцию. Мои собственные финансовые возможности к тому моменту были исчерпаны.

Климатические различия также были проблемой: в Сибири было -50°C, в Катаре + 65°C. В большинстве случаев климат был слишком суровым, и никто не проводил на улице больше времени, чем необходимо.

В большинстве случаев в этих городах было невозможно или вообще запрещено разговаривать с жителями.

Огромный открытый алмазный рудник в Сибири — место, которое я запомню на всю жизнь. На улице -50°C, и эта монструозная дыра в земле была полностью заморожена — получилось очень графическое и сюрреалистичное изображение.

Для проекта я посетил крупнейший в мире карьер — Чукикамата в Чили. Размер впечатляет еще больше, если знать, что город постепенно исчезает, потому что шахта его «пожирает». Даже его жителей переселили незадолго до съемки. Остальные города, которые я фотографировал, населены.

Меня все время сопровождали и контролировали.

Пейзажная фотография меняется все быстрее. Но пока сами пейзажи меняются и появляются новые темы, у фотографов будет много возможностей сделать захватывающий и убедительный снимок.