«Нужно предугадывать риски»: Документалист Елена Андрейчева — об афганских девочках на скейтах и о наркотиках в одесском порту

Елена Андрейчева родилась в Киеве, в 11 лет уехала учиться в Великобританию, окончила там институт и занялась документальным кино. В этом году она получила «Оскар» в категории «Лучший документальный короткометражный фильм» — за продюсирование картины «Научиться кататься на скейтборде в зоне боевых действий (если ты девчонка)». Лента также взяла британскую премию BAFTA.

Фильм рассказывает об общественной организации Skateistan, работающей с детьми в Афганистане, которые не пошли в школу вовремя. Организация помогает им нагнать сверстников: благодаря Skateistan дети разных возрастов учатся читать и писать. А еще кататься на скейтборде — руководители проекта считают, что занятия на доске дают детям важные уроки храбрости и свободы.

Поздравляю с «Оскаром». Как вам церемония?

Очень странно присутствовать на такой важной церемонии, но она совсем не похожа на ту, которую видит весь мир по телевизору. Когда присутствуешь там лично, все кажется намного меньше — как если возвращаешься в квартиру, где ты вырос. И все знаменитости немножко ближе, что приятно.

После того как мы с режиссером фильма Кэрол Дусингер получили «Оскар», нас отвели за кулисы, где мы дали интервью и поучаствовали в фотосессии. Так что я пропустила большую часть церемонии — увидела только первые девять категорий, по-моему. Но это было весело. Брэд Питт первым делом бросился в глаза — начал рассказывать всем, как жить.

Героини фильма знают, что у вашей ленты такой успех?

Нет, девчонки ничего не знают. Они даже фильм не видели, хотя обычно, когда я что-то снимаю, всегда делюсь с героями финальным результатом.

Руководство Skateistan посчитало, что ученицам лучше не показывать ленту — чтобы у них не появились несбыточные ожидания. Сейчас многие пытаются уехать из Афганистана, и в организации уверены, что если бы семьи девочек узнали про успех фильма, то наверняка решили бы, что это поможет им получить вид на жительство в Европе и США. Но вы же понимаете, как трудно получить такие документы, — девочки почти наверняка не смогли бы остаться в Европе или США легально.

Поэтому Skateistan решила не показывать фильм в школе — по крайней мере, пока. Организация хочет, чтобы девочки попытались воплотить те свои мечты, которые они озвучили в фильме: стать учительницей, или журналисткой, или пилотом. В Skateistan считают, что девочкам нужно достигать своих целей в своем обществе своими силами, а не рассчитывать на волшебное вмешательство иностранцев. В Афганистане есть программы, которые могут им в этом помочь.

Девочкам нельзя рассчитывать на волшебное вмешательство иностранцев.

Почему вы взялись именно за эту тему? Скейтбординг в Афганистане — не самое очевидное сочетание.

Да, тема действительно необычная и красивая. Вот стоит девочка, она в длинном разноцветном платье, в платке и на скейтборде — это все, конечно, сразу запоминается. Но интересно и то, что за этим стоит: что дает ей этот шанс на образование и как скейтбординг помогает в учебе? Я знала, что это интересная тема, если ее правильно показать.

Где можно легально посмотреть ваш фильм? Из доступного в Украине я нашел только пиратские записи.

Видимо, кто-то записал фильм с американского ТВ — пока наш фильм можно легально увидеть только на территории США. За мировую дистрибьюцию отвечают наши коллеги с канала A&E — сейчас они ведут переговоры о более широком показе со своими партнерами. Так что я надеюсь, скоро ленту можно будет посмотреть и в Европе, и в Украине.

Заметил такой момент в самом начале фильма: учениц обыскивают, перед тем как пустить в школу. Это правда необходимо? В Кабуле есть реальная угроза детских терактов?

Когда я впервые столкнулась с этим, то тоже была шокирована. Но, в принципе, так делают по всему Кабулу. В какое бы общественное место я ни заходила, меня всегда обыскивали. И всех остальных тоже, без исключения. Это стандартная практика.

Мы поставили этот эпизод в фильм не столько ради того, чтобы шокировать зрителя, сколько для того, чтобы показать, что и для девчонок, и для учителей это совсем не странно — это часть их жизни.

Как вам удалось создать такую доверительную, комфортную атмосферу для учениц? Кажется, что они не замечают камеру и съемочную группу.

У нас была небольшая съемочная группа: Кэрол Дусингер, я, Лиза Ринцлер — оператор — и две девушки родом из Афганистана. Одна из них, Замарин, уехала с семьей из страны, когда ей было 3 года, и с нами в первый раз вернулась на родину. Именно она задавала девочкам вопросы — с точки зрения «а что я пропустила, когда уехала?». И девчонки понимали, что они могут рассказать Замарин что-то, чего она действительно не знает. Они чувствовали, что это не одностороннее общение, что кому-то интересно их мнение, их опыт.

Конечно, поначалу дети сильно отвлекаются на камеру, но проходит буквально пол-урока, и им это уже не так интересно. Если засесть в классе и несколько дней снимать уроки, то уже на второй день дети не замечают камеру.

Получается, у вас была полностью женская съемочная группа?

Да, мы с самого начала это планировали. При этом местный продюсер, который помогал организовывать съемки в Кабуле, и водители были мужчинами. Но в момент съемок в комнате вместе с героинями находились только женщины.

Мы с Кэрол знали, что это очень важно в такой стране, как Афганистан: здесь, как только мужчины выходят за дверь, атмосфера меняется, и с нами тут же начинали разговаривать как со старыми подружками.

Здесь, как только мужчины выходят за дверь, атмосфера меняется.

Были ли сложности в организации съемок? Насколько я понимаю, Skateistan — достаточно закрытая организация.

Да, Skateistan нечасто открывает свои двери. Но нам удалось заинтриговать их тем, какой именно фильм мы хотим сделать, и рассказать, что конкретно от них требуется. Хотя порой трудно объяснить людям, которые не работают в сфере кино, почему тебе нужно все сделать так, а не иначе, заснять все в определенной манере и так далее.

Сложнее было со сценами, где мы приходим в гости к ученицам. Не к каждой нам удалось попасть, потому что их родители волнуются за безопасность своей семьи. Когда ты живешь в Афганистане и к тебе приезжает иностранная съемочная группа, это сразу повышает к тебе интерес окружающих — и не в хорошем смысле.

Вообще, рамки того, что можно безопасно снять в Кабуле, не очень широкие. Для нас, как для документалистов, было трудно с этим смириться. Пожалуй, это и было самым сложным в организации съемок — не то, что был какой-то риск, а то, что нужно было этот риск предвосхитить и сказать себе: «Нет, стоп, этого мы делать не будем».

Вы избежали ситуаций, которые бы поставили съемки под угрозу? В начале фильма вы показываете мужчин на улице, и все они очень недобро смотрят в камеру.

Такого, чтобы кто-то пытался остановить съемку или агрессивно себя вел, не было, мы заранее избегали острых углов. На улицах Кабула мы снимали из машины, потому что там нельзя просто остановиться, выйти и начать что-то снимать: это не всегда безопасно.

На улицах Кабула мы снимали из машины.

Что за проект о наркотиках вы снимали в Украине?

Это был эпизод для Stacey Dooley Investigates, документального сериала BBC. В 2013 году в Одессе произошли громкие аресты: люди пытались ввезти через одесский порт килограммы кокаина и героина, который принадлежал картелю из Южной Америки. И тогда встал вопрос, а не пора ли считать Украину новым путем транснациональной контрабанды наркотиков. Мы поехали выяснять это.

В то время никто здесь не хотел говорить о том, что существует коррупция на таможне и бывает, что не всё проверяют. Украина — не единственная страна, где есть такая проблема. Но во время съемок украинские таможенники говорили мне: «Ой, Леночка, что ж ты так обсираешь свою страну?» Так что не могу сказать, что это был комфортный проект для меня.

Но не думаю, что я кого-то «обсирала», — я считаю, что ставила острые вопросы, по журналистским стандартам.

Украинские таможенники говорили мне: «Ой, Леночка, что ж ты так обсираешь свою страну?»

Вы хотели бы снимать и художественное кино или вас интересует только документалистика?

Хороший вопрос. Пока что меня очень привлекает документальное кино: у меня много идей в этой сфере, и мне попросту не хватает времени, чтобы воплотить их все. Но есть темы и истории, которые могут лучше сработать в игровом кино. Порой, снимая документалку и снова сталкиваясь с ограничениями жанра, спрашиваешь себя: а не сделать ли мне из этого художественный фильм?

Правда, я уверена, что я очень плохой сценарист игрового кино, — поэтому для художественного проекта нужен хороший сценарист. А документалки я могу разрабатывать сама. Плюс в игровом кино все немножко сложнее, бюджеты больше. Так что игровое кино — это мечта, которую я все время откладываю. Да и вся энергия у меня пока уходит на документалки.

Над чем планируете работать дальше?

Сейчас я снимаю фильм для британского канала BBC, но про ленту пока ничего не могу рассказать: контракт запрещает.

Когда закончу эти съемки, начну работать над проектом о домашнем насилии — речь пойдет об одном приюте в США, который помогает людям покинуть абьюзивные отношения. Это один из пяти приютов в стране, которые разрешают постояльцам жить со своим питомцем: исследования показывают, что животные помогают хозяевам быстрее справиться с подобными травмами.

Проект почти готов к производству, но мы все еще обсуждаем рамки, в которых я смогу работать. Для приюта важнее всего, чтобы съемки не мешали помогать жертвам насилия, — я уважаю это, но мне также надо снять кино.

Для этого проекта я больше года пыталась найти финансирование и утрясти все необходимые разрешения.

Хотели бы вы снять что-нибудь о сегодняшней ситуации в Украине, о Крыме или Донбассе?

Да, я какое-то время думала об этом, у меня была пара идей. Но потом я почувствовала, что недостаточно времени провожу в стране, чтобы по-настоящему понять, что хочу снять. Я хотела бы смотреть на ситуацию как украинка, а не как приезжий продюсер из Великобритании. Так что я надеюсь, что у меня будет шанс провести больше времени в Украине или сработаться с кем-то, кто лучше меня понимает, что происходит в стране.

Все фото предоставлены Еленой Андрейчевой.