«Карты становятся интерактивными, рассказывающими истории»: Картограф об экспериментах и традициях в своей профессии

Идея перенести объемный мир на плоскость звучит дерзко, но картографы занимаются этим уже многие столетия. И то, что сейчас кажется очевидным, на самом деле часто является результатом долгих поисков. Например, север начали размещать сверху, а юг снизу только на рубеже XII—XIII веков. Сегодня, когда, кажется, уже почти все оцифровали, картографы продолжают работать над картами по новым правилам. Что изменилось в картографии за последние годы и как это повлияло на наш комфорт, объясняет Федор Гонца.

— Я занимаюсь картами уже больше десяти лет, но в моем дипломе написано «архитектор-градостроитель». Многому пришлось учиться самостоятельно, хотя специальные картографические школы у нас есть — очень мощные в Киеве, Черновцах и Одессе. Сложность работы картографа состоит в том, что необходимо иметь много знаний из разных сфер. Кроме того, поиск информации для одной карты может занять два-три часа, а может и несколько лет.

Не так давно картографы с навыками программирования и 3D-моделирования считались крутыми, а сейчас это уже банальщина.

На моем рабочем столе ноутбук и графический планшет, больше ничего. Все как у всех — картографов, писателей, художников и так далее.

Не так давно картографы с навыками программирования и 3D-моделирования считались крутыми, а сейчас это уже банальщина. Теперь они используют много трехмерной графики и анимации, огромные данные. То есть картография выходит за пределы бумаги и становится интерактивной, рассказывающей истории.

В картографии много правил, но одно из важнейших — генерализация. Это когда есть подчиненность объектов: сначала крупные города, потом районные центры, потом села, маленькие хутора. То есть нельзя сразу разместить все объекты в одном слое. Я когда-то в твиттере так показал на карте все населенные пункты Украины, потому что люди возмущались, что не видят маленьких селений. Карта стала просто черной.

Я был участником челленджа 30DayMapChallenge в твиттере три года подряд, его придумал географ из Хельсинки Топи Тюканов. Суть в том, что за день нужно создать новую тематическую карту с нуля, что очень трудно даже эмоционально. В первый год челлендж закончило только тринадцать человек, потом двадцать, в последний год — сорок. За все время у меня получилось 90 карт об Украине. Было тяжело, потому что у нас очень мало открытых данных. Часто перед тем, как эти данные отображать, приходилось еще и создавать их.

Один французский картограф сделал карту из моркови. Этим и отличается новая картография от традиционной: она экспериментирует.

Один французский картограф на челлендже сделал карту из моркови — использовал ее в качестве столбцов диаграмм, чтобы показать какую-то информацию по Франции. Этим и отличается новая картография от традиционной: она экспериментирует.

Экспериментировать можно с чем угодно, например визуализировать рельеф дна водоемов даже больше, чем землю, или изменить привычные цвета. Картография — это всегда синтез искусства и технологий, хотя в последние лет сто она стала более технической и сдержанной. Все чисто, выверено и отвечает нормам. Но всегда есть способы сделать ее более интересной визуально. Так, можно развернуть карту вверх тормашками, как это сделал с Украиной Гийом Левассер де Боплан еще в XVII веке.

Обычно к картографам обращаются общины, а также издания, которым нужно рассказать какую-нибудь историю. Еще технологические компании, издательства или просто отдельные люди, желающие сделать кому-то подарок. Стоит такая работа по-разному, но речь может идти и о тысячах долларов. Государство заказывает карты на миллионы долларов.

Я, например, делал на заказ карты с маршрутами путешествий Леси Украинки и Александра Богомазова. Литературный критик Вера Агеева составила список из 20 городов, в которых побывала писательница, а я это проиллюстрировал. С Богомазовым было труднее: он путешествовал по тем местам, где я никогда не был, например по югу Финляндии. Мне было непонятно, какой там рельеф и какова история места. Я перебрал много вариантов перед тем, как удалось рассказать эту историю.

Чтобы отличить хорошую карту от плохой, нужно просто выйти с ней на улицу.

Фантастические карты, такие как из мира «Игры престолов», не привязаны к реальности, и благодаря этому можно быть более свободным в плане техники подачи. Именно из таких экспериментов возникают идеи для будущих серьезных проектов.

Чтобы отличить хорошую карту от плохой, нужно просто выйти с ней на улицу. Если карта соответствует вашим потребностям и нравится эстетически, она хорошая.

Последний классный проект в Украине — ковидная карта СНБО, она технически очень качественно сделана. Здесь удается отображать сложные данные о заболевании по каждой области быстро и понятно. Хорошие карты делают Texty.org.ua, которые едва ли не единственные у нас, кто использует их в журналистике данных на постоянной основе. За рубежом многие редакции имеют свои картографические отделения, как, например, The Washington Post или The New York Times.

Я считаю, что Google Maps — классный маркетинговый инструмент, но навигационно он неидеален. Во-первых, вы не имеете права редактировать карту, а во-вторых, она является коммерческим продуктом. В других проектах вы можете быть автором и предлагать внести изменения быстрее, чем это сделает компания. Так поступают пользователи OpenStreetMap — это открытый картографический проект, которому уже 15 лет. Есть страны, в которых Google Maps почти не работают, как Германия, где нет Google Street View. Там больше развит именно OpenStreetMap, где обозначены даже свалки и деревья на улицах.

Кроме того, с Google Maps часто бывают случаи вандализма, последствия которых очень долго исправляют. Как в истории со школой имени стриптизера Рикардо Миласа — в Витебске кто-то взломал карту и переименовал некоторые географические объекты в честь стримеров или персонажей аниме.