Себастьян Сальгадо: «Не все фотографы понимают общество, в котором живут»

В Бразилии, откуда мы с женой родом, царила диктатура, против которой мы выступали. В 1969 году, когда мне было 25 лет, а Лелии — 22, нам пришлось покинуть страну. Мы переехали во Францию. Я в то время учился на экономическом факультете, готовился защищать кандидатскую. Лелия была пианисткой, она замечательно играла произведения русских классиков, но незадолго до нашего отъезда случилась трагедия — умерли её родители. Она оставила музыку, начала изучать архитектуру и стала замечательным архитектором.

Мне больше не нравилась экономика. Мы собрались переезжать в Советский Союз, мечтали поступить в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, я хотел сменить профессию и стать инженером — я был хорошим математиком и учился в Париже в Школе экономики и статистики. Мы изучали марксизм, труды Ленина. Мы получили фантастическое образование. В 1970 году мы приехали в Прагу к одному чешскому коммунисту, чтобы он рассказал нам, как переехать в СССР и поступить в университет. Он сказал нам: «Ребята, вы молодые идеалисты, вы верите в коммунизм, но вы должны знать, что в Советском Союзе идеалов больше нет. Они не строят коммунизм, власть больше не принадлежит народу, её захватили аппаратчики, и если вы хотите бороться за счастье простых людей, то оставайтесь здесь и работайте с иммигрантами».

Россия для нас как для людей из третьего мира была особенно важна. Здесь произошла великая революция, а затем всё изменилось. Власть взяла олигархия. Но мы были молоды и не могли знать, что коммунизм исчезнет. Мы возлагали огромные надежды на Россию. Мы надеялись, что в этом обществе зародятся новые отношения между людьми, что это будет общество будущего, что Россия покажет, как человек может жить в более развитом мире.

Вот я думаю, что бы произошло, если бы я стал инженером? Буквально полчаса назад у дверей нашего отеля я встретил человека из Сенегала и спросил его: «Ну как же ты оказался здесь, в России?» Он ответил, что приехал учиться и остался жить. Подумать только: если бы я приехал учиться сюда, стал бы инженером и не был бы тем, кто я есть сейчас, — фотографом, а был бы просто российским стариком.

После того разговора с чешским коммунистом мы вернулись в Париж. Какое-то время спустя Лелии понадобилось купить фотоаппарат, чтобы снимать архитектуру. Тогда у меня впервые появилась возможность сделать кадр. Это был маленький фотоаппарат марки Pentax, и когда я впервые посмотрел в видоискатель, я понял, что жизнь может полностью измениться. Всё, что я считал прекрасным, что мне нравилось, что было важно для меня, я мог сделать материальным с помощью фотоаппарата. С этого момента фотография полностью увлекла меня, и два года спустя я стал профессиональным фотографом.

Я занимался фотографией и несколько лет спустя осознал, что многое из того, что произошло со мной в жизни, способствовало формированию моего видения этого мира.

Благодаря экономическому образованию и кандидатской диссертации я получил огромный багаж знаний в социологии, антропологии, истории, географии, геополитике.

И несмотря на то, что я начал заниматься фотографией довольно поздно, благодаря этим знаниям у меня было гораздо больше возможностей, чем у фотографов, которые этого образования не имели.

Я говорю студентам: «Сейчас вы должны сделать кое-что для себя, вы должны оставить на время фотографию, вернуться в университет, изучать социологию, антропологию, историю, экономику, географию, геополитику. Чтобы научиться понимать исторический момент, в котором вы живёте. Чтобы ваши фотографии были наполнены смыслом, чтобы они имели причину для появления. Вы должны понимать наше общество, чтобы делать качественные снимки». Я долгое время работал с крупнейшими фотоагентствами мира: с «Сигмой», «Магнумом». В этих агентствах я встречал прекрасных профессионалов, которые делали отличные снимки, но не все они понимали исторический момент и общество, в котором живут.

Никогда я не считал себя лучше или хуже других фотографов. Мы все обладали примерно одинаковым профессионализмом. Были коллеги, которые делали прекрасные, исключительные фотографии, но у меня был потенциал, которого не было у других. Мы работали вместе с Лелией, вместе придумывали сюжеты, темы. Нас было двое. И мне повезло иметь прекрасное образование, получить серьёзные университетские знания.

Я много снимал простых людей, долгое время работал с общественными организациями, например ЮНИСЕФ. Мы сделали проект, посвящённый человеку в бедственном положении. Мы объездили весь мир. Многие критиковали меня за эстетику моего взгляда, за эстетику языка, которым я пользовался, чтобы запечатлеть эти моменты. Но должен отметить, что я никогда не снимал человека в жалком состоянии. Да, эти люди находились в тяжёлой ситуации, но были полны достоинства и надежды. Когда-то у них всё было хорошо, была крыша над головой, и вот по независимым от них причинам, из-за военных действий, они теряли свои дома и отправлялись в неизвестность. Но они стремились наладить свою жизнь.

Мы можем встретить людей, живущих вне общества, вот они действительно будут выглядеть жалко. Те же, кого я фотографировал, обладали достоинством.

Если один из них погибал, то все плакали о нём. В нашем обществе разве плачут все, потеряв одного? Именно эта солидарность нашла отражение в моих работах.

Проект «Генезис» полностью отличается от того, чем я занимался раньше. Это любовное послание нашей планете. Мы хотели увидеть природу, подойти к ней вплотную. Для столь масштабного проекта нам нужно было финансирование со стороны. Мы обратились в восемь крупных журналов, и они стали нашими партнёрами на восемь лет, которые длился проект. Я хотел увидеть, узнать, снять новых животных, поскольку до этого единственный вид, который я фотографировал, — это был человек.

Выставка «Генезис» проходит в рамках фотобиеннале-2016 в Доме-музее Матвея Муравьёва-Апостола до 17 мая.