Как Терри Ричардсон превратил порнографию в легальное искусство

В 2014 году модель Шарлотта Уотерс поделилась с прессой сочными подробностями фотогенитальной сессии у великого Терри: «В какой-то момент он заставил меня взяться за его штаны, затем расстегнуть их, потом его гениталии оказались снаружи». Он снимал и одновременно склонял девушку к оральному сексу. Модель была голая, беззащитная, дрожала, с перепугу едва не лишилась рассудка. Но она подписала все бумаги перед съемкой, и ей было 19 лет. Другая модель, Джейми Пек, с отвращением откровенничала: «Из всех фотографов, с кем я работала обнаженной, только после сессии с Терри Ричардсоном мне хотелось дважды принять душ».

На Терри тогда ополчились многие художницы и топ-модели — мол, он проклятый и ничтожный женоненавистник. Но на его карьере скандалы никак не отразались, он до сих пор популярен и любим многими моделями, коллегами-фотографами, художниками. У него полно друзей вне мира искусства, которые считают, что у девушек есть свобода выбора, соглашаться на съемки или послать фотографа куда подальше.

В студии Ричардсона регулярно собираются очень интересные персонажи, похожие на сбежавших из психушки гениев. Вечеринки с их участием, к радости фотографа, всегда перерастают в веселые и дикие оргии, которые тот с удовольствием фиксирует. Со многими из своих моделей Терри познакомился на улице, и они органично вошли в его болезненный фотомир.

Но что здесь уникального? Такое снимали многие американские фотографы, а некоторые даже круче. Из всего массива наделанных Ричардсоном фотографий трудно выделить что-то особо выдающееся. Сплошная, довольно ровная, на первый взгляд, глупая веселая сексуальная агония. Но если всмотреться внимательнее в картинки, можно уловить отчаянный рывок к пределу, за которым уже смерть. При этом фотограф душераздирающе разыгрывает драму, где всегда исполняет главную роль чуть ли не какого-то вечно скалящегося божества-болванчика. За всем кривляньем, нелепым развратом и пошлостью часто прячется дивный образ страха и боли. Может, это отголосок пережитых в детстве стрессов, последствия злоупотребления наркотиками, следы воздействия панковской музыки.

«Мне нравится быть ниспровергателем, достигать максимального предела в своих работах. Для меня это испытание на прочность и поиск ответа на вопрос „Как далеко я могу зайти?“. Мне нравится исследовать сексуальность и внутренний мир людей, просто показывая, как люди трахаются и кончают, насколько бы сильно это кого-то ни шокировало», — говорил фотограф. Для него краткий миг оргазма и есть смысл открывающейся красоты, ключ доступности и длительности любви.

Терри — эксгибиционист, он боится не раздеться, не потрогать модель за грудь, не вытащить свой член из штанов. Все это — напоказ. Он боится, что этого кто-то не увидит. Он не может не ощущать себя центром Вселенной. Иначе Терри просто не существует, а этого он боится больше всего.

Терри впервые совершил то, о чем мечтали многие его предшественники и современники: он превратил порнографию в легальное искусство и без последствий вывел ее на страницы глянцевых журналов. Он использовал извечную человеческую неудовлетворенность и страсть, делал всех свободными в главном — в сексуальном самовыражении. Ричардсон, как накачавшийся наркотиками Эрот, набрасывался на моделей и снимал рекламу для уважаемых глянцевых журналов. Он публично занимался оккультацией секса и вместо осуждения получил признание и поклонение. Его часто обвиняли в сексуальном насилии, но никогда не запрещали, не арестовывали, не судили. Он творил что хотел.

И что еще интересно, это он придумал жанр селфи: «В фотографии важно быть на ней без физического присутствия. В моем случае я часто присутствую физически — это, по сути, превращение каждого снимка в автопортрет». Шедеврально.