Юлиан Фаульхабер: «Иной раз сложно поверить, что это реальные пространства, созданные для жизни человека»
Большинство рецензий на проект молодого немецкого фотографа Юлиана Фаульхабера LDPE («Полиэтилен низкой плотности») начинаются сравнениями. Чаще всего критики вспоминают Андреаса Гурски, Томаса Деманда, Кандиду Хёфер. Сам Фаульхабер не против таких аналогий; наоборот, его замысел — вывернуть наизнанку идеи этих знаменитостей. Если Гурски и Деманд создавали сконструированную реальность в своих работах, то Фаульхабер использовал прямую фотографию и добился того, чтобы она выглядела сконструированной.
В интервью Bird in Flight Юлиан Фаульхабер рассказал, какие места ему интересны, почему на его снимках нет людей и что могло бы стать продолжением его проекта.
Занимается архитектурной фотографией, а также работает над собственными художественными проектами. В 2009 году его серия LDPE («Полиэтилен низкой плотности») была показана на выставке финалистов конкурса Foam Talent Call. В том же 2009-м работы из серии LDPE оказались в экспозиции Метрополитен-музея Reality Check вместе со снимками Стивена Шора, Филипа-Лорки ди Корсия и Хироси Сугимото. В 2013 году в берлинской галерее Braennen прошла персональная выставка фотографа, на которой он представил серию «Каталог».
Вас часто сравнивают с выпускниками Дюссельдорфской школы — самые известные работы Кандиды Хёфер, Андреаса Гурски, Томаса Штрута были связаны с публичными пространствами. Вы сами причисляете себя к последователям Бехеров?
Не могу сказать, что я фанат или продолжатель традиций Дюссельдорфской школы, но, бесспорно, работы выпускников Бернда и Хиллы Бехер оказали на меня колоссальное влияние. Прежде всего фотографии раннего Андреаса Гурски и некоторые серии Томаса Руффа. Проекты же молодого поколения дюссельдорфцев мне кажутся скучными, они не способны поразить воображение. Вообще, на мой взгляд, славный период Дюссельдорфской школы уже в прошлом.
Кандида Хёфер начинала снимать публичные места, в которых люди присутствовали, а потом поняла, что идеальные пространства — это пустые пространства. Какие ваши идеальные пространства?
Кандида Хёфер собирает свою коллекцию обычных библиотечных и музейных залов, где вполне естественны люди. Идея моих работ не подразумевала присутствие людей — меня интересовали помещения, которые еще не сданы в эксплуатацию, не освоены людьми. Потому что дизайн таких помещений — с использованием пластика — напоминает рекламную упаковку продукта, красивый полиэтиленовый пакет, из которого вы должны вынуть заветную покупку. Мне было важно, чтобы упаковка была еще не нарушена и имела товарный вид.
От людей вы не отказывались, но какие-то предметы в интерьере могли вам показаться лишними. Вы что-то меняли в обстановке, чтобы она стала, с вашей точки зрения, идеальной?
Да, перед съемкой я что-то переставляю по своему усмотрению. Так, например, для работы «Штабель» я собрал стулья в стопки, как будто их только что занесли в комнату рабочие. На заправочной станции в Дортмунде я попросил хозяина отогнать свою машину подальше, а потом протолкнул пластиковые пакеты поглубже, чтобы они торчали из контейнеров. Неплохо было бы еще избавиться от следов шин на площадке, но брать в руки швабру и расчищать площадку я оказался не готов.
А что оказалось самым сложным в работе?
Получение разрешения на съемку — переговоры, переписка отнимают уйму времени. Одним словом, подготовка к съемке — почти всегда самая сложная часть проекта. Сделать фотографию, когда все готово, просто.
Люди, которые помогают вам с разрешением на съемку, просили вас когда-нибудь прислать готовые снимки? Комментировали ли они как-то ваши работы?
Я всегда отправляю снимки тем, с кем работаю. Чаще всего они никак не реагируют. Просто молчат и все. Меня это всегда немного удивляло, но я объяснял себе это тем, что они не смогли увидеть ничего нового для себя на моих фотографиях.
А как вы находили места для съемки?
Я регулярно просматривал архитектурные журналы, порталы, отбирал здания, в дизайне которых использован пластик. Иногда наталкивался на интересные идеи случайно во время коммерческой съемки. Главным для меня при отборе мест было не зацикливаться на однотипных постройках. Если я один раз снял заправку, то вторая заправка мне уже не нужна. Не хочу выстраивать длинные типологии, как это делают выпускники Дюссельдорфской школы. Я также стараюсь по-разному компоновать кадры: иногда останавливаюсь на деталях отделки, иногда — на фасаде или конкретном объекте.
Чем вы руководствуетесь при выборе места — расположением, сочетанием цветов? Вам важно, чтобы там был какой-то крутой дизайн?
Дизайн не важен, так же как и расположение, и сочетание цветов. Главное, чтобы в оформлении здания или интерьера был пластик. Пластик в новых интерьерах очень эффектен, но непрактичен, быстро изнашивается, теряет вид. Пластиковые детали интерьера — это своего рода красивая оболочка, которая заменяет собой архитектуру.
И еще один важный момент. Может быть, это звучит немного смешно, но объекты из пластика часто выглядят как будто ненастоящие. Помещения с пластиковыми покрытиями в жизни кажутся такими же имитациями реальных зданий, как их проекты на белом экране компьютера. Если не знать, что это реальные проекты, созданные для жизни человека, то иной раз в это сложно поверить.
Имя дизайнера, который работал над проектом, тоже ни на что не влияет?
Как правило, ни на что.
В одном интервью вы говорили о том, что стараетесь представить пластиковые объекты в как можно более выгодном свете. Такие же задачи перед собой ставят и коммерческие фотографы. В чем главные отличия рекламных и художественных фотографий?
Я бы выделил два важных момента. Первый: вся коммерческая фотография подвергается жесткой обработке, в художественных работах я только немного корректирую цвета. Никогда не применяю искусственный свет для выделения деталей. Использую широкоформатную камеру и пленку, чтобы добиться нужного качества изображения. Второй важный момент: коммерческий фотограф показывает продукт не просто в выгодном, а в нужном заказчику свете. Заказчик всегда диктует фотографу: «здесь мне хотелось бы, чтобы был виден кусочек неба», «а здесь — чтобы была передана атмосфера офиса», «машина пусть будет припаркована к дальнему столбу» и так далее. Конечно, когда я снимаю для себя, то делаю так, как считаю нужным.
А вообще можно себе представить такую ситуацию, что вы когда-нибудь снимете сиквел этого проекта? Что-то вроде «через десять лет после начала эксплуатации».
Не думаю, что кому-то будет приятно смотреть на обшарпанные комнаты, поцарапанные покрытия. Кроме того, все сведется к сравнению: вот так было, вот так стало, и проект лишится смысла. Наверное, сиквел было бы интересно снять при условии, что в местах прошлых съемок сделают ремонт или редизайн.
Выставка «Идеальные пространства Юлиана Фаульхабера» до 15 апреля проходит
в московском Центре фотографии имени братьев Люмьер.