Поле рейва

Неоновые и ультрафиолетовые пятна выставки разбавляют темноту ночного клуба. Танцпол Closer — место свободы, куда можно сбежать от жизни. Выставка — возможность наблюдать, как происходит это бегство: как уходишь от себя и возвращаешься к себе, теряясь в отражениях, растворяясь в полумраке и вновь выходя на свет.

Экспозиции, посвященные клубной культуре, — не редкость, но обычно это прежде всего исторический срез и передача атмосферы ночной жизни. «Надежда вонзила зубы в ночь» (Hope sank teeth into the night) — другая: она о послевкусии и рефлексии, о завтрашнем дне, пробирающемся сквозь предрассветный полумрак.

Apparatus 22 часто прибегают к моделированию возможных вариантов будущего. Их фантастические утопические истории — то, что может произойти — или не может (на выставке есть оммаж несостоявшимся утопиям). Мифология, создаваемая художниками, интимна и в то же время универсальна: их язык понятен любому, кто пытается представить свое будущее и хотя бы однажды был на рейве.

Все произведения Apparatus 22 — не столько объекты сами по себе, сколько отсылки к тезисам, образам в текстах и аудиоисториям. Концепции на грани поэзии, никакого императива — только ощущение воздушности и легкого онемения. В текстах не слишком много конкретики — скорее это рыхлые облака смыслов.

Одна из серий экспозиции — «спекулятивные натюрморты»: лаконичный текст, отпечатанный белым на цветастой ткани и подсвеченный ультрафиолетом, сообщает перечень предметов из обихода несуществующей, но имеющей свою историю принцессы-революционерки. Эта фантазия — романтическая и критическая одновременно.

Их язык понятен любому, кто пытается представить свое будущее и хотя бы однажды был на рейве.

Одно из ключевых понятий мифологии Apparatus 22 — Suprainfinit: параллельная вселенная за пределами бесконечности, где все равны и каждый имеет собственное пространство и право на уникальность. Из идеи этого мира, являющегося и отражением, и критическим антиподом нашего, растут идеи многих работ коллектива. Например, занавес, один из центральных элементов выставки, — намеренно декоративный и театральный, иронично названный «The howls are not what
they seem». Он создан из VHS-пленок — романтичной архаики 90-х, нашей коллективной памяти о времени, когда дух клубной культуры наконец нашел тело. Занавес — воплощение переходного состояния, о котором рассказывает выставка.

Есть некий разрыв между пафосом текстов и незатейливостью, с которой представлен сам занавес. Эта легкомысленность превращает его из серьезного портала в шаткую завесу: можно сколько угодно проваливаться в мир, который она отделяет, и ходить туда-сюда. Возможно, именно в этом столкновении материального и нематериального и случается инсайт, когда ты выпадаешь из космоса ночи в гравитационное поле «объективной» реальности, но уже с новым ее пониманием.

Здесь-то и появляется пространство для надежды. Надежда — «новый кислород»: неустойчивый, но часто последний плацдарм в нестабильном и хрупком мире больших возможностей.