У каждой Красной Шапочки — свой Серый Волк

Сказки возникли за много столетий (а «Красавица и Чудовище» — тысячелетий) до того, как человек научился записывать истории и читать их на ночь детям. Но появление бумажных версий «Красной Шапочки» или «Колобка» вовсе не сыграло им на руку. Раньше писательством занимались в основном мужчины, и истории для подрастающего поколения они создавали прежде всего в воспитательных целях — чтобы сформировать послушных, прилежных и богобоязненных граждан. Результатом стали «причесанные» на новый лад старые сказки — версии братьев Гримм и Шарля Перро, за которыми уже в наше время последовали хороводы хрупких диснеевских принцесс, функционирующих только в присутствии принцев и коней.

Немецкая визуальная художница и исследовательница устной традиции Надя Эллингер с подобным положением дел не согласна. Ее собственная Красная Шапочка радикально отличается от глупышки из фантазий Перро. «У каждой из нас — свой Серый Волк, — уверенно заявляет Надя, — и я создаю сказки, где у героинь есть больше вариантов развития истории, чем приручение и сексуализация».

— Мне нравится наблюдать за развитием и изменением сказок, историй и языка, на котором они с нами говорят. Кто-то может предположить, что существует «настоящая» версия «Красной Шапочки», — но это не так. Известно более тысячи вариантов этой сказки, причем некоторые восходят к XIV веку, а может, и более раннему периоду. Поскольку сказки — часть устной традиции, сейчас их историю отследить практически невозможно. Но именно передача «из уст в уста» и делает сюжеты очень гибкими и адаптируемыми: с каждым новым пересказом детали меняются, подстраиваясь под местные условия, аудиторию и носителей историй.

Подобно живому существу, сказка эволюционирует, впитывая влияние рассказчиков — в том числе и меня самой. С одной стороны, я опираюсь на своих предшественников, с другой — использую и собственные идеи, переосмысливаю современные ценности и добавляю что-то новое. Я прекрасно понимаю, что на мне история не заканчивается, ее концовка открыта, каждый зритель может найти в этом повествовании себя и продолжить «раскручивать» свой сюжет. Истории, как и любой язык, — чрезвычайно пластичная и текучая субстанция, и я ужасно рада быть частью процесса.

В детстве сказки много значили для меня, а истории в целом — помогали понять и по-иному увидеть мир. Когда я начала изучать фольклор, то с удивлением обнаружила (в частности, благодаря чудесным пересказам Анджелы Картер — писательницы, которую я очень рекомендую), что «Красная Шапочка» за сто лет претерпела фантастические изменения, и не последнюю роль в трансформации сыграли Шарль Перро и братья Гримм.

Мой проект «Тропинка среди колючек» — визуальный пересказ «Красной Шапочки», который обращается к теме юности и постоянно меняющихся женских персонажей в фольклоре. В одной из самых ранних устных версий сказки, позже вдохновившей Шарля Перро на написание собственной Petit Chaperon Rouge, Волк обращается к тогда безымянной героине: «По какой тропинке ты хочешь пойти?» «По тропинке среди колючек», — отвечает она, выбирая более короткий и быстрый путь, а не «тропинку среди иголок» — вариант, предпочтительный для Волка.

Мой проект — визуальный пересказ «Красной Шапочки», который обращается к теме юности и постоянно меняющихся женских персонажей в фольклоре.

Сделав свой выбор и отказавшись следовать предписанному пути, героиня решает остаться ребенком и пренебречь бесчисленными возможностями, предлагаемыми обществом. Исследуя то, что находится в зоне неизвестного, она ведет нас вглубь леса.

Словно коллекционер бабочек, Перро убивает живую, постоянно развивающуюся устную историю, чтобы представить ее в искусственно навязанном формате. Если в самых ранних версиях Красная Шапочка — умная обманщица-трикстер, ловко перехитрившая Волка и убежавшая от него благодаря помощи природы и деревенских жительниц, то в XVIII веке героиню представляют как наивную глупышку, виновную в насилии над ней.

В ранних версиях Красная Шапочка — умная обманщица-трикстер, ловко перехитрившая Волка и убежавшая от него.

Поэтому для меня развитие сказки про Красную Шапочку — пример феминистской эмансипации. Какой мы хотим изобразить заблудившуюся девушку сегодня? Как относимся к нонконформизму, подростковому возрасту девочек и сексуальности? Меня в меньшей степени интересуют окончательные ответы и гораздо больше — сама постановка вопросов относительно вещей, которые мы принимаем как данность. Человек — существо, способное снова и снова переписывать свою историю.

Сказки также очень интересны с точки зрения фотографии. Истории состоят из слов, а фотографии — из образов, поэтому получается, что я как будто перевожу с одного языка на другой. Но поскольку ничто не может быть переведено с абсолютной точностью, возникают варианты прочтения. Многое из того, что я могу кратко описать словами, невозможно сфотографировать, но вместе с тем в изображениях больше свободы. Так появляются новые неожиданные смыслы, что и дает мне возможность взглянуть на историю под другим углом.

Наконец, сказки всегда были о попытках выразить невыразимое словами, и, возможно, в их символическом языке заключается гораздо больше потенциала. Искусство работает аналогичным образом, вот почему иногда мы ощущаем, что наши чувства так замечательно и точно вдруг передала картина, песня или фотография. Чувства, для которых у нас не хватает слов.

Сказки всегда были о попытках выразить невыразимое словами. В их символическом языке заключается гораздо больше потенциала.

Кем именно является Красная Шапочка в моих фотографиях? Я пока еще в поиске ответа на этот вопрос. В ее истории переплелось так много от предыдущих рассказчиков, что сейчас она обладает просто невероятной глубиной, — и мне вряд ли удастся исследовать ее «в полном объеме». Подростковый возраст, сексуальность, бегство от реальности, конфликт поколений — вот лишь небольшая часть тем этой истории, которая нашла отклик лично во мне.

Поэтому я хотела бы предложить зрителям самостоятельно исследовать сказку, сойти с проторенной дорожки и найти свою собственную. Красных Шапочек столько, сколько было и будет слушателей и рассказчиков, и у каждой из нас — свой Серый Волк. Кто я такая, чтобы рассказывать вам вашу сказку?

Красных Шапочек столько, сколько было и будет слушателей и рассказчиков, и у каждой из нас — свой Серый Волк.

В рамках магистерского исследования я делала онлайн-выставку, где предложила зрителям собрать свой вариант последовательности изображений и добавить короткие подписи. С интересом я наблюдала, как люди каждый раз по-разному интерпретировали фабулу и находили в сюжете то, что имеет значение лично для них.