Мир

Большой человек: Можно ли стать счастливым, сбросив 300 килограммов

Несколько лет назад вес Пола Мейсона приближался к отметке в 450 кг. Избавление от лишних килограммов буквально подарило ему новую жизнь. Но ответить для себя на вопрос, как распорядиться этим подарком, оказалось едва ли не сложнее, чем освободиться из тюрьмы собственного тела. Bird in Flight публикует пересказ статьи Джастина Хеккерта из GQ о самом тяжелом человеке на земле.

Лежа в своей крошечной душной спальне, которую почти целиком занимала гигантская кровать, Пол Мейсон вдруг решил, что не хочет умирать. Эта спальня давно уже стала для него единственным доступным внешним миром: три последних года он провел в ней, заживо похороненный под тяжестью собственного тела, неспособный не только встать, но даже поменять позу. Где-то там, за стенами его комнаты, его называли самым толстым человеком на земле, над ним потешались, о нем писали газеты. Но его это не волновало: он почти забыл, как выглядит мир за этими стенами. Все его мысли, вся его воля, все его желания были сконцентрированы на одном — на еде. На тех калориях, что он потреблял ежедневно.

Он давно уже оставил попытки хоть немного сбросить вес. Его обычного завтрака вполне хватило бы на десять человек: пачка бекона, упаковка сосисок, бессчетное количество яиц. А еще обеды, ужины и бесконечные снеки в промежутках — примерно сорок упаковок чипсов и двадцать шоколадок каждый день. Домофон в его квартире был настроен так, что курьеры из ресторанов и супермаркетов могли приносить еду прямо к его постели.

Единственным выходом виделось хирургическое вмешательство: процедура, которая уменьшила бы его желудок от размера дыни до размера куриного яйца. Мейсон знал о такой возможности, но также знал, что при его весе у операции было больше шансов убить его, чем спасти. Врачи, с которыми он консультировался, честно сказали ему, что с вероятностью 50% все может закончиться сердечным приступом, разрывом сосудов, тромбом или отказом жизненно важных органов еще до того, как он очнется от наркоза. Но это все же лучше, чем медленное умирание в душной комнате, решил он.

Его обычного завтрака вполне хватило бы на десять человек: пачка бекона, упаковка сосисок, бессчетное количество яиц.

И вот зимой 2010 года пятеро санитаров вынесли Мейсона из дома. Чтобы загрузить его в машину скорой помощи, потребовалась моторизированная лебедка. Да и сама машина была необычной, гигантской: такую пришлось разыскивать по всей Британии. Врачи рассматривали вариант с вертолетом, но от этой идеи были вынуждены отказаться: ни один вертолет не был оборудован дверью достаточной ширины. Всю дорогу автомобиль преследовали фотографы, пытаясь сделать снимки «Человека-горы» (так его окрестили таблоиды). А он смотрел в окно, и в голове вертелась одна мысль: «Я и забыл, что машины могут ездить так быстро».

На этом проблемы с логистикой не закончились. Стало очевидно, что операционная не выдержит такого пациента: пришлось приглашать инженеров и укреплять пол снизу металлическими подпорками. Далее нужно было решить, как проводить анестезию: стандартной дозы явно не хватит, но и передозировка может привести к летальному исходу. Мейсону эта проблема была хорошо знакома. Двумя годами ранее, в 2008-м, он попытался покончить с собой и принял дозу кодеина, способную убить двух человек, — а наутро проснулся как ни в чем не бывало, разве что голова немного болела.

Провести операцию предстояло Шоу Сомерсу — лучшему в стране специалисту по бариатрической хирургии. Сомерс был в Британии знаменитостью: он не только прооперировал несколько тысяч людей с лишним весом, но и вел телепрограмму об ожирении. «Даже я со всем моим опытом был потрясен, когда его увидел, — вспоминал потом доктор. — А причина его состояния крылась в отчаянии и психологической травме, из которых он не видел никакого выхода, кроме еды. Она стала для него настоящим наркотиком — но наркотиком, который свободно продается и активно рекламируется».

В назначенный день (накануне которого его две недели продержали на молочной диете) Мейсона уложили на самую большую хирургическую кровать, которую только смогли найти, но его тело все равно свешивалось с краев. Сложнейшая процедура длилась два часа: Сомерсу приходилось проводить все манипуляции сквозь пять крошечных разрезов в желудке Мейсона. Все внутренние органы пациента были покрыты густым слоем жира, но, к счастью, сердце оказалось на удивление здоровым.

Фото: Paul Nixon Photography UK

…Он не всегда был таким огромным. Правда, ростом он еще в школе на голову превосходил сверстников: ему только исполнилось девять, а он уже вырос до шести футов (183 сантиметра). Он очень стеснялся своего роста и неуклюжести, тем более что одноклассники не упускали возможности над ним поиздеваться.

Дома было не лучше. Он до смерти боялся отца — тот всю жизнь прослужил в армии и военной полиции, а на досуге терроризировал домашних. За обедом мальчик старательно доедал все, что ему положили, — в противном случае отец просто не выпустил бы его из-за стола. При этом он требовал, чтобы детские порции были размером с его собственную.

Мейсон вспоминает, что у отца тоже были проблемы с лишним весом. В 29-летнем возрасте ему диагностировали диабет, но он и не думал из-за этого менять свои пищевые привычки. «Помню, как-то в воскресенье мама приготовила на обед салат. Мы ждали отца — нам было запрещено садиться за стол раньше него. Он уселся, взглянул на тарелку, швырнул ее через стол и заявил: „Это что за корм для кроликов? Я хочу мяса. Иди на кухню и приготовь, быстро!“ Этим семейная диета и закончилась».

За обедом мальчик старательно доедал все, что ему положили, — в противном случае отец просто не выпустил бы его из-за стола.

В их небольшом доме они жили вшестером: Пол, его родители, две сестры и тетя. По словам Мейсона, спальных мест на всех почему-то не хватало, и он три года делил кровать с тетей, которая периодически возвращалась домой пьяной, забиралась в постель и не по-родственному его трогала. У отца тоже были своеобразные развлечения — например, отправить сына-подростка в видеопрокат за порнокассетами, а потом заставлять их смотреть и смеяться над его смущением.

Счастливых моментов в детстве Пола было не слишком много: утренние велопрогулки, игра на перкуссии в ансамбле церкви Армии Спасения. Друзья у него были лишь воображаемые — вернее, подруги, Пэм и Джоан. Он поселил их в ветвях яблони во дворе своего дома, где и сам часто прятался после школы. «Это были обычные школьницы, — рассказывает он, — но они выслушивали меня, когда я был чем-то расстроен, — а расстроен я был почти все время».

Фото: Facebook Пола Мейсона
Фото: Facebook Пола Мейсона

Окончив школу, Мейсон устроился грузчиком на склад. В 18 стал почтальоном Национальной почтовой службы и в течение нескольких следующих лет развозил корреспонденцию по окрестностям. В 21 впервые влюбился — в 39-летнюю женщину с тремя детьми, с которой познакомился в пабе. Они два года жили вместе, и он уже начал подумывать о женитьбе, но в один прекрасный день за обедом она сказала, что не хочет его больше видеть, и ушла.

Вот тогда-то он и начал находить утешение в еде, которая хоть ненадолго, но поднимала ему настроение. «Стоило откусить кусочек — и я сразу чувствовал прилив эндорфинов. Это было как опьянение. Я тогда не понимал, чем это может обернуться». Как-то раз он шутки ради взвесился на работе на почтовых весах — стрелка показала 350 фунтов (158 килограммов). «Но мне было все равно, — рассказывает он. — Я просто начал покупать одежду побольше».

Вскоре отец Пола умер от диабета, мама оказалась прикованной к инвалидному креслу из-за хронического артрита, и он вернулся в родительский дом. Он ел все больше: иногда курьеры из ресторанов приезжали к нему по три-четыре раза в день. Лишний вес уже не позволял ему развозить почту, и Пола перевели на работу в почтовое отделение. Там-то его и застали за воровством денег из конвертов — зарплата уже не могла его прокормить. Мейсона на год отправили в тюрьму, но даже там он не перестал объедаться: сдружился с заключенными, работавшими на кухне, выменивал еду на сигареты, на присланные деньги покупал сладости в буфете. А выйдя из тюрьмы, с таким энтузиазмом набросился на еду, что буквально проел родительский дом: заставлял мать закладывать его и перезакладывать, в результате чего недвижимость у них отобрали.

Для госпитализации пришлось вызывать пожарных, которые разобрали стену спальни Пола и спустили его на улицу вместе с кроватью с помощью погрузчика.

Пол с матерью поселились в дешевом социальном жилье, которое выделило им правительство. В 2001-м, когда он весил уже 600 фунтов (272 килограмма), Мейсону потребовалась срочная госпитализация из-за грыжи. Для этого пришлось вызывать пожарных, которые разобрали стену спальни Пола и спустили его на улицу вместе с кроватью с помощью погрузчика. В больнице он провел два года, после чего его ненадолго отправили в дом престарелых, запретив покидать комнату: опасались, что, если он вдруг упадет, здание этого не выдержит. Оттуда его переселили в квартиру, где специально под него сделали перепланировку — расширили коридоры и максимально увеличили дверные проемы.

Мейсон на тот момент приближался к 800 фунтам (362 килограммам) и обходился министерству здравоохранения в $100 000 в год. Деньги уходили на еду, лекарственные кремы, подгузники и услуги сиделок: обслуживать себя самостоятельно он уже не мог. «Я окончательно потерял достоинство, — говорит он, — но мне было все равно. Меня интересовала только еда».

Он стал изгоем. С ним перестали общаться даже сестры. Газеты приводили его историю как пример бессмысленной траты денег налогоплательщиков. Да и самому Полу жилось несладко. Он даже выспаться нормально не мог — лишь дремал урывками, потому что организм все время просыпался и требовал еды. Любая попытка хотя бы перевернуться на другой бок вызывала давление на сердце и легкие. В конце концов, когда вес дошел до максимальной точки в 980 фунтов, Пол решился на хирургическое вмешательство. Расходы взяло на себя правительство, видимо, рассудив, что это будет все-таки дешевле, чем и дальше его содержать.

Фото: Facebook Пола Мейсона

…Прошлым летом я отправился навестить его, чтобы узнать, как ему живется шесть лет и 700 фунтов спустя.

В 2014 году Мейсон переехал в Америку — к женщине, с которой познакомился в интернете. Это были его первые отношения за тридцать лет. Долго они не продлились, и теперь он снимает комнатку на нижнем этаже дешевого пансиона в часе езды от Бостона. Он встречает меня на пороге: 55-летний, с бритой головой, в темных очках и футболке Star Wars размера XXXL. При его теперешнем весе кожа на руках и ногах заметно провисает.

Обстановка спартанская: узкая кровать, рюкзак с одеждой, телевизор, купленный с большой скидкой, потому что модель не предусматривала пульта. В центре комнаты — сломанный шезлонг. Иногда, когда он не может заснуть, он сидит в нем всю ночь и напевает — так громко, что сосед начинает стучать ему в стену.

Теперь он придерживается диеты. Встает в половине шестого утра, готовит овсянку, заедает ее бананом, на обед ест салат, на ужин позволяет себе немножко пасты. Прошлая жизнь дает о себе знать: у него артрит, ходить приходится с тросточкой, а сесть в кресло — целая проблема. Он носит зубные протезы, потому что в те времена, когда он уже не мог встать и дойти до дантиста, он выдергивал больные зубы плоскогубцами.

Но главное, что он больше не прикован к постели. Пол вспоминает, как после операции заново открывал для себя простейшие вещи. Например, ему пришлось учиться ходить — за годы неподвижности ноги ослабели, а тело отвыкло от вертикального положения. Зато потом полюбил долгие прогулки без особенной цели — радовался самой возможности снова пользоваться ногами. Его новая жизнь полна таких маленьких чудес.

Хотя и проблем достаточно. Ему все еще требуется медицинское наблюдение. У него до сих пор нет машины и водительских прав. И номера социального страхования. И работы. Правда, Великобритания перечисляет ему небольшую пенсию — $197 в неделю: как раз хватает, чтобы платить $125 в неделю за квартиру и покупать продукты в гипермаркете. Иногда он добирается туда на автобусе, иногда просит помощи у соседей или волонтеров Армии Спасения.

В те времена, когда он уже не мог встать и дойти до дантиста, он выдергивал больные зубы плоскогубцами.

Чем он заполняет дни? Полюбил фотографировать на телефон — особенно цветы, почти любые цветы. Иногда, когда есть настроение и силы, он отправляется на их поиски в окрестные леса. На столике в его комнате лежат краски, цветные карандаши и раскраски — рисовать и раскрашивать он может часами. Почти каждое воскресенье Пол ходит в церковь.

Наконец, я спрашиваю его: на что похожа его жизнь сейчас? Так ли он представлял себе свободу, ради которой стремился сбросить вес? То ли это, чего он хотел? Делая глоток кофе, он отвечает: «Та жизнь была чудовищна. Сейчас, оглядываясь назад, я даже не знаю, могу ли отождествлять себя с тем человеком, годами лежащим на кровати. Я теперь кажусь себе совершенно другим».

Я отвожу Пола в клинику, где он должен сдать анализы перед своей второй операцией по удалению лишней кожи с рук — его «крыльев летучей мыши», как он сам их называет. Кстати, и эту операцию ему сделают бесплатно. «Думаю, он осознает, что ему очень повезло с людьми, которые хотят помочь ему вернуться к нормальной жизни, — говорит мне позже по телефону его пластический хирург, Дженнифер Капла. — Ему свойственно жалеть себя. Мне приходится напоминать ему: кем он был и кем стал. Напоминать, что ему так много было дано, что надо уметь ценить это».

К сожалению, когда человек за много лет привыкает к тому, что о нем всегда заботятся другие, он начинает воспринимать это как данность. Дженнифер Капла вспоминает: девять месяцев назад она провела бесплатную девятичасовую операцию по удалению огромных складок кожи на животе Мейсона. После его положили в клинику (тоже бесплатно), а он вместо благодарности начал жаловаться на больничную еду. «Люди не хотят слышать эту часть истории, — отмечает Дженнифер. — Им хочется хеппи-энда, хочется верить, что он сделал что-то стоящее со своей жизнью. Впрочем, мы все надеемся, что так и будет».

Paul-Mason_06
Фото: Paul Nixon Photography UK
Paul-Mason_05
Фото: Facebook Пола Мейсона

…Во время моего приезда Пол упоминал, что «встретил кое-кого», но без подробностей. Мы созвонились в конце июля, и я никогда еще не слышал столько радости в его голосе. А потом он передал трубку женщине по имени Лесли. Они познакомились в приемной госпиталя, сказала Лесли, и она сразу узнала в нем бывшего «самого толстого человека на земле» (после того как о нем сняли два документальных фильма, Мейсон стал знаменит далеко за пределами Британии). Набравшись смелости, она спросила, действительно ли это он, а потом оба внезапно разоткровенничались: две потерянные души, почти всю жизнь проведшие в полной изоляции. Лесли было 36, она страдала от редкого нервного заболевания и нечасто находила в себе силы покидать дом.

Через пару дней они случайно столкнулись в гипермаркете и на этот раз обменялись телефонными номерами. «На следующий день мы пошли в кино, — продолжает уже Пол. — Это было потрясающе, невероятно, мой первый 3D-фильм в жизни! Мы ели попкорн из одного ведерка, а после сеанса пошли пообедать». Еще через несколько дней она зашла к нему в гости. Они ели пасту из картонных тарелок, смотрели его уцененный телевизор, пели Queen: Мейсон со своим британским акцентом очень смешно имитировал Фредди Меркьюри, и Лесли сгибалась пополам от смеха. «Он всегда умеет заставить меня улыбнуться», — говорит она. А еще ей очень нравится, что с Полом можно быть искренней и не притворяться здоровой, если плохо себя чувствуешь. Вскоре они уже обсуждали возможность съехаться.

Когда я поинтересовался, что для него значат эти отношения, он помедлил и сказал: «Я не могу выразить это словами». Когда я задал тот же вопрос Лесли (чье имя для этой статьи было изменено), она просто спросила: понимаю ли я, что значит быть одиноким? Не просто чувствовать себя одиноко, а действительно прожить целую жизнь в одиночестве?

Лесли нравится, что с Полом можно быть искренней и не притворяться здоровой, если плохо себя чувствуешь.

Уж если кто-то мог ее по-настоящему понять, так это Мейсон. Конечно, после избавления от 700 фунтов лишнего веса и переезда в США он уже не находится в такой изоляции, как раньше. Десятки людей, для которых его пример стал вдохновляющим, пишут ему в Facebook, и он находит для них слова поддержки. Но по большому счету он по-прежнему оставался одинок. Один в своей маленькой комнате с карандашами. Один на остановке в ожидании автобуса. Один в своей «коже летучей мыши».

От «крыльев» его, кстати, вскоре избавили: в августе он отправился в Нью-Йорк, где Дженнифер Капла и еще три пластических хирурга провели очередную операцию. Лесли с нетерпением ждала его в Массачусетсе.

А в декабре я получил от Мейсона электронное письмо. Он жаловался, что у него обострился артрит, что, вероятно, ему потребуется еще одна операция — на коленях. А еще сообщал, что вернулся в комнатку в пансионе и что снова одинок. «Мои отношения с Лесли закончены», — признался он и больше ничего не добавил. Лесли тоже перестала отвечать на мои письма.

Читая письмо Мейсона, я почувствовал невыразимую печаль. Мне вдруг вспомнились слова Лесли, сказанные всего за месяц до того: «Когда я думаю о Поле, я не представляю человека, который целыми днями лежал на кровати и позволял себе медленно умирать. Я представляю мужчину, который откровенничал со мной в приемной госпиталя. Мужчину, который катался по „Уолмарту“ на самокате. Мужчину, который распевал Билли Джоэла в два часа ночи. Мужчину, который всю жизнь был одинок — и вдруг открыл, что ему больше не нужно быть одиноким».

Фото: Facebook Пола Мейсона
Фото на обложке: Paul Nixon Photography UK

Новое и лучшее

37 657

8 869

10 829
11 061

Больше материалов