Канье — не в порядке: Альбом Donda как последняя стадия принятия неизбежного

Начнем с того, что больше не Канье — теперь Йе Уэст. В августе рэпер официально сменил имя, что стало лишь одной из мелких деталей в лавине инфоповодов накануне выхода его нового альбома Donda. Сама идея пришла к артисту гораздо раньше: в 2018-м Уэст выпустил сборник Ye, а позже в интервью на радио Big Boy пояснил: «Ye — это слово, которое чаще всего встречается в Библии». По сути, это аналог современного you. Таким образом Уэст (пока еще Уэст) подчеркивает, что теперь он не King, не God, — напротив, он растворяет свое эго среди людей. Нет больше никакого «его», есть только мы с вами и наши с вами (в смысле — мои, автора, ваши — читателя и Йе — Уэста) общие радости, боли и сомнения.

Теперь он не King, не God — напротив, он растворяет свое эго среди людей.

Так обычно и заканчивается путь избранного: он выполняет свою сложную миссию и возносится к небесам. И в этом смысле Ye еще и Yeezus, то есть Иисус, — так назывался альбом Уэста 2013 года, где была песня I Am a God. Тогда подобная смелость удивляла, сейчас — уже нет.

И это первый серьезный минус Donda. Вот уже 9 лет Йе максимально повышает ставки в публичном поле, делая концепты, проекты, заявления, которые призваны шокировать публику и разрывать шаблоны. Канье играет с нами затяжную партию в шахматы. Вы ждете, что я похожу вот так? Прекрасно! Тогда я сделаю все наоборот. Надо признать, долгое время артист выигрывал эту партию у целого мира. Порой он даже менял правила игры, но чисто математически это не могло продолжаться бесконечно.

Йе начал проигрывать нашим ожиданиям после выхода глубокого, музыкально интересного, в который раз новаторского альбома The Life of Pablo в 2016 году. Все, что происходило дальше, вдруг стало похоже на «игру ради игры» разве что с редкими озарениями былого гения, убедительного в своей простоте (вроде песни Closed on Sunday). Окончательно Йе запутал сам себя — и нас заодно — на мегаломанском конструкте Donda.

Йе начал проигрывать нашим ожиданиям после выхода альбома The Life of Pablo. Все, что происходило дальше, вдруг стало похоже на «игру ради игры».

Самое неожиданное, что Уэст мог сделать в 2021 году, — это выпустить дюжину мастерски сделанных хип-хоп/соул-бэнгеров образца трех первых альбомов (2004—2007) и молча поехать в мировой тур. Но он придумал самую сложную, самую эффектную, самую шокирующую игру из всех, что мы видели прежде. И это, конечно, сработало. С одной поправкой: только не для тех, кто давно следит за карьерой артиста. Да, Donda на вершине всех чартов. Да, рэпер затмил своего главного конкурента Drake, который выпустил новый альбом в тот же период. И конечно, в 2021 году не было хайпа круче, чем перформансы Йе накануне альбома. Речь о премьере на стадионе, самосожжении, свадьбе с Ким, трех кряду переносах даты релиза, смелом акционизме при участии опального Мэрилина Мэнсона и сотнях-сотнях отсылок, пасхалок и символов, скрытых во всем, что исполнитель делал в последние месяцы, подогревая интерес к выходу Donda.

Другой вопрос, что все «самое-самое» и есть первый признак кризиса новых идей. А Уэст приучил нас к тому, что почти каждый его альбом представляет собой нечто принципиально новое — с точки зрения музыки, промо, подачи, визуального оформления. Donda в этом смысле не показывает нам ничего того, чего мы ранее не видели и не слышали. Публичная исповедь, «новая искренность», трип-путешествие по истории собственной жизни уже хорошо знакомы публике по альбомам «4:44» Jay-Z, Blonde Фрэнка Оушена или Igor, выпущенному Tyler, The Creator.

Donda, как «Мстители» во вселенной Marvel, собирает всех героев вместе и делает хорошо знакомое шоу, но на максималках. И если ты глубоко погружен в процесс (читай, надел 3D-очки), то получишь массу удовольствия от этого действа. «О боже, он полностью зачистил инстаграм!», «Канье показал обложку альбома!.. И это просто значок загрузки», «Канье заехал жить на стадион», «Смотрите, это комната Канье, и он просто спит. Вау!», «Канье снова с Ким. Канье с Ириной Шейк».

Donda, как «Мстители» во вселенной Marvel, собирает всех героев вместе и делает хорошо знакомое шоу, но на максималках.

У миллионов людей захватывало дух от езды на таких американских горках сетевого маркетинга. И это вызывает восхищение. Хотя, конечно, большую часть всех хаотичных ходов, отмен, переносов и решений мы додумали сами: мол, у Канье не бывает факапов и все, что он делает, обязано быть частью большого сложного плана. Но стоит «снять очки» и немного отступить назад — посмотреть на весь концепт (промокампания плюс сам альбом) с дистанции, — и магия рассеивается. Видны и уши кролика в шляпе, и голубь в рукаве.

Йе использует уже известные приемы. Он сбит с толку сам (биполярное расстройство не шутки) и сбивает с толку всех. В Yeezus это еще работало: с одной стороны, «я Бог», с другой — революционная на тот момент обложка альбома в виде пустой болванки как символ предельной простоты в подаче контента. На Donda черная обложка уже выглядит как сюжетная дыра. Канье теперь Йе, и его эго растворилось в служении Богу (такая риторика началась с предыдущего госпел-альбома Jesus Is King). Но вместе с тем нет ничего более эгоцентричного, чем сборник/перформанс/акция гигантских масштабов, целиком и полностью посвященные самому себе: своей боли утраты после гибели матери, своей борьбе с внутренними демонами; своему очищению, вознесению к небесам над стадионом и своей новой свадьбе с Ким.

Йе использует уже известные приемы. Он сбит с толку сам (биполярное расстройство не шутки) и сбивает с толку всех.

Центральная тема всего альбома, собственно, Донда, мать артиста, погибшая в 2007 году из-за ошибки пластического хирурга. Она была главным человеком в жизни Йе, верила в него и на первых порах была его менеджером. И тут не дает покоя одна маленькая деталь. Йе уже выпускал грустный, личный и трагический сборник, посвященный утрате, — поворотный для истории хип-хопа в целом и выдающийся в музыкальном плане 808s & Heartbreak. И это было в 2008 году, то есть целых тринадцать лет назад. С тех пор Йе записал пять альбомов (если считать совместный с Jay-Z) и, выходит, вернулся к той же теме.

Но Йе Уэст соткан из противоречий. С одной стороны, он умен, потому тяготеет к сложным высказываниям, символизму. С другой — это эмоциональный, азартный, увлекающийся человек, который просто не сможет долго сидеть в тени. Поэтому все же Donda — никакой не холодный расчет. Похоже, артисту по-прежнему больно и он движим стремлением избавиться от этой боли. Он не проработал и не отпустил травму.

Йе ищет то, что принесет ему облегчение. И сегодняшний Уэст увлечен немецким постмодернистом Йозефом Бойсом, который еще в 60-х предвосхищал актуальный тренд: отчуждение человека от природы и его наивные попытки войти в контакт с ней на шаманско-магическом уровне. Исполнитель много берет от Бойса. В частности, его провокационный стиль перформанса.

Кроме того, Уэст вдохновлен и восхищен самым скрытным дизайнером современности Мартаном Марджелой. Ведь сам он никогда бы не смог сделать так же — создать мировой бренд и навсегда остаться за кадром. Рэпер видит в Марджеле антипод, в стремлении к которому находит баланс для своего (временами) излишне раздутого эго. В некоторой степени поэтому сегодня в ближайший круг советников Уэста входит Демна Гвасалия — грузинский дизайнер, который долгое время работал с Maison Margiela и Louis Vuitton.

Перед выходом Donda Уэст копнул глубоко. И здесь логика проста: если человек копает, значит, ищет ответы. Если ему нужны ответы, значит, есть вопросы, которые не дают ему покоя. Если есть вопросы, значит, прямо сейчас он не в гармонии с собой — он ищет выход. Так этот проект выглядит и так звучит сам альбом, до разбора которого мы, конечно, не доберемся.

Вся дискография Йе логично укладывается в пять стадий принятия неизбежного. В 808s & Heartbreak он звучал грустно, но не обреченно. Недаром именно с этого сборника начался популярный в 2010-х жанр эмо-рэп. Тот Канье говорил, что альбом получился именно таким, потому что у него умерла мама, а еще он расстался с девушкой. Тогда Йе еще не понимал всей сути мироздания, где мать — нечто сакральное, а расставание с девушкой — сущая мелочь. И это было именно отрицание: случилась беда, но ничего страшного — я проживу свою грусть в музыке и двинусь дальше.

Шипящий, едкий, наэлектризованный Yeezus, где Канье звучал едва ли не как группа Kasabian, а на экранах во время его шоу скалились волки, — это, очевидно, был гнев.

От Watch the Throne с его «тяжелым люксом» в дизайне и саунде и вплоть до The Life of Pablo, где тема Бога звучала все чаще, а госпел уже выходил на передний план, мы видим метание между всемогущим монстром и ранимым подростком, который остался один в этом мире и теперь ищет свой путь к свету, любви и надежде. Это был торг.

Очевидно, что Ye, самый слабый альбом рэпера, стал началом депрессии, а Jesus Is King — ее продолжением. Ведь именно с обращения к Богу начинается исцеление. А вслед за ним — настоящее принятие себя, вместе со своей болью, слабостью и темными сторонами. В этом плане Donda лишь стремится к хеппи-энду, который пока еще не настал.

Отчасти поэтому перформанс вокруг альбома так резонирует с отчуждением и страхом всего мира из-за глобальной пандемии. Отчасти поэтому сам сборник производит двоякое, тягостное впечатление. Он техничный, разный, хлесткий и местами изобретательный. Но это музыка человека, который пока еще не в гармонии, не в балансе.

Альбом техничный, разный, хлесткий и местами изобретательный. Но это музыка человека, который пока еще не в гармонии, не в балансе.

Перформанс будет завершен в том случае, если Йе надолго пропадет с радаров и вернется к нам с тем живым, сугубо музыкальным азартом к семплам, звукам, битам и мелодиям, которым он был переполнен во время работы над тремя первыми альбомами, записанными до смерти матери: The College Dropout (2004), Late Registration (2006) и Graduation (2007). Этот будущий Уэст не будет одержим, взволнован, скрыт под жутковатой балаклавой. Он сбросит с себя шипы от Balenciaga и все тревоги.

Этот Канье будет идти по улице родного Чикаго и читать самый крутой в мире рэп — стильный, грувистый и качевый — в компании друзей и семьи. Ему хватит внутренних сил, чтобы записать для нас понятную жизнеутверждающую музыку о простых каждодневных радостях, — это то, чего всем сейчас так не хватает.

Фото на обложках: Harry How / Getty Images via AFP и Dana Mixer / Mega Agency / East News