Группа The Blaze: «Красивое видео не всегда стоит огромных денег»

The Blaze основали двоюродные братья Гийом и Джонатан Альрик. Сотрудничество артистов началось с совместной работы над музыкальным видео, и с тех пор именно клипы стали самым заметным направлением коллектива. Их дебютный ролик на трек Virile назвали лучшим в 2016 году на UK Music Video Awards. А самый известный клип The Blaze на песню Territory получил Гран-при в фильмовой категории «Каннских львов», награду за лучшую режиссуру на Berlin Music Video Awards и был отмечен как лучшее международное танцевальное видео на UK Music Video Awards. На конец 2021 года у него больше 70 миллионов просмотров в ютубе.

The Blaze играют танцевальную электронику, смешивая разные жанры — от даба до хип-хопа. Пока у них только один полноформатник Dancehall и более ранний мини-альбом Territory, но сейчас артисты готовят новый материал. Stereoigor поговорил с музыкантами об их знаковых видео, творчестве в период пандемии и любимых режиссерах.

Ваши клипы очень кинематографичны — полагаю, вы тратите на них кучу денег. Почему? Ведь многие артисты просто забивают на это и делают простейшие lyrics video для соцсетей.

Гийом: Это не наши личные деньги, а рекорд-лейбла. А потому есть возможность делать очень хорошие, качественные клипы. Для нас это очень важно — создавать мощную, прекрасную визуализацию нашей музыки.

Джонатан: Кроме того, сделать красивое видео не всегда стоит огромных денег. Так, наш первый клип Virile — где всего два парня, один поет, а потом они оба танцуют — вообще обошелся в сотню долларов. Просто иногда видео выглядит существенно дороже, чем ты в действительности потратил. Да и сама идея там была не дорогостоящей, так что всегда все больше зависит от замысла.

В основе ваших клипов часто простые, но довольно трогательные сюжеты. Как, например, в Territory, который рассказывает об алжирском парне, который приехал на родину. За видео стоит реальная история человека, вернувшегося домой из, скажем, Франции или откуда-то еще?

Джонатан: Изначально идея была очень простой — поведать о парне, который оказался в месте, где он чувствует себя прекрасно. В этой истории таким местом является дом его семьи, с которой он редко видится, потому что живет где-то далеко. В подобном сюжете есть нечто универсальное, ведь многие покидают родные места. Например, когда тебе лет восемнадцать и ты едешь учиться, ты оставляешь родной дом. И потом, когда возвращаешься к своей семье, это потрясающий момент, удивительное чувство. Это мы и стремились показать — возвращение к своим корням.

В этом есть ваши личные переживания?

Гийом: Испытать подобную эмоцию может каждый, когда возвращается в родные места. Кто-то эмигрирует, кто-то из небольшого населенного пункта в сельской местности перебирается в крупный город — может быть много разных причин, вызывающих такие эмоции.

Проект The Blaze базируется в Париже, но вы ведь родились не там?

Джонатан: Я в Кот-д’Ивуаре, Северная Африка.

Гийом: Я из Бургундии.

Получается, что это все же и о вас тоже?

Джонатан: Получается, да.

Спрошу о еще одном вашем видео — клипе Queens с похоронами девушки. Надеюсь, это уже вымышленная история, а не реальные личные события?

Джонатан: Мы хотели рассказать историю не о конкретных девушках. Там же до конца не ясно, кто они, эти две главные героини, — или они сестры, или подружки…

…или возлюбленные.

Джонатан: Именно, или возлюбленные. Главное, что это две девушки, которые были очень-очень близки. Через эту историю мы решили поговорить о жизни, о воспоминаниях. То есть, говоря о смерти, мы говорим о жизни. О лучших моментах, когда они были вместе. Потому что жизнь невозможна без смерти, а смерть — без жизни.

В начале прошлого года у вас вышла совместная запись с артистом Octavian — Somewhere. Несмотря на распространенность такого приема в современной музыке, у вас это первая и последняя на сегодня коллаборация. Почему именно Octavian?

Гийом: У нас есть перечень людей, с которыми мы хотели бы сделать совместные записи. Мы его прикинули для себя год-два назад. А Octavian регулярно приезжает в Париж, потому что он также француз, хоть и живет сейчас в Лондоне. Контакт с ним оказался вполне естественным.

Как карантин изменил ваш подход к ведению музыкальных дел?

Джонатан: Мне кажется, сильно ничего не изменилось. Он просто дал нам больше времени поработать, что совсем неплохо. Например, запись альбома требует очень много времени. Мы не перфекционисты, но хотим, чтобы все было сделано хорошо. Мы смотрим много фильмов, много видео, многое обсуждаем. Я считаю, ковид-времена — просто повод подготовить, скажем так, следующие эпизоды.

Вы сказали, что вы не перфекционисты, — но больше похоже, что все же да. Сколько, к примеру, времени у вас ушло на запись первого мини-альбома Territory?

Джонатан: Уже и не вспомним, но, наверное, года полтора.

Как музыканты, замороченные на создании собственных клипов, вы наверняка следите за тем, что интересного из музыкальных видео появляется у других. Кого бы вы могли выделить?

Джонатан: Да, конечно, мы следим за тем, что происходит. Нам нравится французский режиссер Рома́ Гаврас. Также Даниэль Вульф, он снимал клип Iron Sky Паоло Нутини — кстати, делал это у вас в Киеве. Еще Йохан Рэнк — режиссер сериала «Чернобыль».

Вы часто выступаете с диджей-сетами — не все треки из них легко или вообще возможно распознать. Что за материал вы используете — это ваши невыпущенные треки, композиции ваших друзей?

Гийом: Это как наши треки, так и те, которые нас впечатлили. Кроме того, мы часто используем наши ремиксы на собственные же треки — чтобы люди на выступлениях могли услышать усовершенствованные, новые, особые версии этих композиций.

Влияет ли общее настроение аудитории на ваши сеты, меняете ли вы что-то в ходе выступления или у вас заранее расписано, скажем, 20-25 треков?

Гийом: Конечно же, мы можем менять выступление, ориентируясь на то, что в данный момент будет уместнее. Можем, например, добавить энергии. Важно всегда быть в контакте с публикой, перед которой выступаешь.

Фото на обложке: Valery Hache / AFP