Цвет настроения синий: Ив Кляйн и его монохром

Всего одним цветом Ив Кляйн меняет ход развития искусства. Он расширяет рамки того, что принято называть живописью, и открывает дорогу новым течениям и видам искусства: концептуализму, минимализму и перформансу. Творчество Кляйна влияет на Аниша Капура, Пьеро Мандзони, Йозефа Бойса.

Ив Кляйн родился в 1928 году в солнечной Ницце. Его семья жила в одном доме с основоположником абстракционизма Питом Мондрианом; отец Ива, Фред Кляйн, был успешным анималистом, а мать, Мари Реймонд, получила премию Кандинского за нефигуративную живопись и дружила с Соней Делоне.

Юность Ив Кляйн проводит нескучно: путешествует по Европе, работает в конюшне, осваивает ремесло золочения рам. Одним из первых в Европе занимается дзюдо, а в 1953 году отправляется в Японию для получения черного пояса и становится первым европейцем с высшим даном. Это умение дает ему не только хлеб (по возвращении Кляйн работает тренером); путешествие в Японию и дзюдо как духовная практика знакомят его с философией дзен-буддизма, которая впоследствии просачивается сквозь его синеву.

Патент на цвет

Хотя к середине XX века художественное сообщество примирилось с существованием абстрактной живописи, холст вообще без рисунка все еще был провокационным. На картине ожидают увидеть хоть какую-то фигуру, но Кляйн не оставляет шанса для зацепки: только холст и раскатанный по нему пигмент. «Все картины, и фигуративные, и абстрактные, похожи мне на тюремные окна, где линии — это решетка», — признается художник. Он выпускает альбом из серии монохромов «Картины», отражающей его впечатления от путешествия по Японии.

Поначалу Кляйн работает с разными цветами, но вскоре понимает, что единственный цвет, который воплощает в себе бесконечность Вселенной, — это синий. Ив рассказывает, что с юности испытывает страстное влечение к небу, ему хочется подписать его, как картину. «Когда я лежал на пляже в Ницце, я начал ненавидеть птиц, которые летали по моему голубому безоблачному небу, — говорит Кляйн. — Потому что они пытались пробить дыры в моем величайшем творении». В 1956 году Ив Кляйн становится первым художником, который разрабатывает и официально патентует цвет — отныне «международный синий Кляйна» становится его визитной карточкой.

Поначалу Кляйн работает с разными цветами, но вскоре понимает, что единственный цвет, который воплощает в себе бесконечность Вселенной, — это синий.

Синий покидает рамки картины, превращаясь в самые разные скульптуры и инсталляции. За четыре года до полета Юрия Гагарина Ив Кляйн создает синий глобус, утверждая, что именно такого цвета наша планета. Кляйну удается это постичь с помощью «чувствительности» (фр. sensibilité), которая становится одним из ключевых для него понятий. «Воображение — это проводник чувствительности. С помощью воображения мы постигаем жизнь, которая сама по себе является искусством в абсолюте», — объясняет художник. Ив Кляйн предлагает своему зрителю пропитаться сущностью бытия: он украшает фойе оперного театра в Руре огромными синими полотнами, закатывая под краску объемные морские губки. Впитавшие синюю бесконечность, губки олицетворяют зрителей, прочувствовавших нематериальное.

Художника занимает всякого рода мистика: он становится членом христианских орденов — сначала розенкрейцеров, затем рыцарем Ордена лучников святого Себастьяна. При посвящении в последний Кляйн выбирает себе девиз, звучащий как художественный манифест: «За цвет! Против линии и изображения!» Позже он обнаруживает еще два значимых цвета: божественный золотой и розовый, цвет плоти и страсти. В 1961 году, незадолго до смерти, художник преподносит триптих, созданный с помощью сусального золота и синего и розового пигментов, монастырю Святой Риты Кашийской, заступницы в безнадежных ситуациях, которую Кляйн считает своей покровительницей.

Прыжок в пустоту

Стремление к постижению космоса через цвет, дзен-буддизм и эзотерические космогонии приводит Ива Кляйна к осознанию пустоты. «Мне не понравилось ничто, но так я встретил пустоту, глубокую пустоту, самую глубь синего», — рассказывает о своем трансцендентальном опыте художник.

В 1958 году уже известный эпатажностью Ив Кляйн представляет парижской публике выставку «Пустота». Снаружи помпезная, с синими напитками и портьерами, внутри выставка встретила зрителя пустыми стенами бело-голубого цвета. «Я оставил видимый, физический синий у двери и снаружи, на улице. Настоящий синий был внутри, синий глубины космоса, синий моего королевства, нашего королевства! — объясняет „Пустоту“ Кляйн. — Имматериализация синего, цветового пространства, которое не видимо, но которым мы пропитываемся… Пространством синей чувствительности в рамке белых стен галереи». Увы, публика подумала, что ее разыгрывают, и не поняла, где искать космос.

Через два года в газете появляется фотомонтаж, на котором Ив Кляйн, раскинув руки, прыгает с высоты. Заголовок выдуманной им же статьи гласит: «Человек в космосе! Художник космоса бросается в пустоту!» Прыжок с академической школы в объятия пустоты, доказывающий, что искусством может быть даже ничто, — таков совершенный жест истинного художника-модерниста.

Познакомив зрителя с пустотой, Кляйн продает ее по всем законам арт-рынка: «Зону нематериальной живописной чувствительности» можно было приобрести за золото в обмен на чек от Кляйна. Но чтобы приобрести «подлинную нематериальную ценность», нужно было пройти ритуал — сжечь и пустить чек по ветру, не оставив свидетельства покупки, а также выбросить половину золота в реку. «Зону нематериальной живописной чувствительности» приобрели восемь человек, в том числе писатель Альбер Камю.

Натурщицы вместо кисти

В 1959 году Ив Кляйн встречает свою будущую супругу, художницу Ротро Моквей. Она становится связующим звеном между Кляйном, который уже давно находится в бесконечности, и существованием на земле, облеченным в плоть и кровь. Диалог человека и вечности Кляйн раскрывает в перформансе «Антропометрия» 1960 года. Художник в смокинге встречает французскую богему в галерее. Струнный ансамбль затягивает одну-единственную ноту, «моносимфонию»; перед публикой появляются обнаженные девушки, среди которых и Ротро. Они измазывают себя синей краской и затем прикладываются к огромному пустому холсту, стоящему перед ними.

Женское тело — излюбленная художниками натура. Кляйн делает ее своей сообщницей, участницей момента сотворения произведения искусства. Отпечатки тел неполные, модели наносят краску только на торс и ноги до колен. Плоть по Кляйну — часть тела, живущая независимо от сознания. Голова и конечности находятся в прямом и постоянном подчинении мыслительным командам, торс же существует по собственным законам, поэтому Кляйну важен диалог именно с ним. При этом сам художник дистанцируется от создания работы и не прикасается к краске: по его словам, это нужно, чтобы достойно встретить произведение, пришедшее в мир.

Ив Кляйн продолжает исследовать природу, пытаясь получить ее прямые отпечатки: прикладывает холст к песку, к воде, прикрепляет его к крыше машины и едет вдоль Лазурного берега. Кляйн буквально пишет огнем и водой, направляя на мокрый холст языки пламени.

В том же 1960 году Кляйн повторяет «Антропометрию» на камеру — для фильма «Собачий мир», который участвует в Каннском кинофестивале. Но в ленте настолько исказили идею художника, выставили его эдаким синемазым чудилой, что на премьере у Кляйна случился первый сердечный приступ. Ротро утверждает, что к тому времени Ив чувствовал, что вскоре покинет физический мир, и был к этому готов. «Это была почти одержимость, — говорит она. — Он хотел стать имматериальным, потому что верил, что продолжит существовать без тела. Умереть и стать духом для него было прекрасной мечтой».

Плоть по Кляйну — часть тела, живущая независимо от сознания.

Окончательный прыжок в синюю бездну, к которому художник готовится всю жизнь, происходит в 1962 году с третьим сердечным приступом. «У меня будет самая большая студия в мире, — сказал Кляйн супруге перед смертью. — В которой я буду упорно работать».

Фото: The Estate of Yves Klein c/o ADAGP, Paris