Искаженные:
Фотография как протест против урбанизации

«Глядя на работы Мурата Гермена — сочетание идеи и тонкости исполнения, — мы сразу замечаем, что перед нами фотограф, который постоянно пытается доказать свою точку зрения, — комментирует проекты Гермена турецкий писатель и драматург Муратхан Мунган. — „Где же находится эта точка?“ — главный вопрос, который возникает при взгляде на его работы. Снимки пытаются исследовать пространство и, говоря терминами Лефевра, сами участвуют в его „производстве“. Гермен расширяет рамки кадра до тех пор, пока сделанная им фотография не начинает искажать область зрительного восприятия. Этот метод инициирует как визуальное, так и ментальное „расширение“. Он не только фотографирует — он производит изображения».

— Последние несколько десятилетий в крупных городах по всему миру актуальны джентрификация, развитие недвижимости и высотное строительство. Мегаполисы вне зависимости от места на карте теперь выглядят практически одинаково: бесконечная монотонная череда наполовину пустых коробок. Эти изменения и легли в основу моих проектов, где я сравниваю города из разных частей света, пытаясь показать, как глобальные стратегии в архитектуре грозят полностью уничтожить местный характер.

По образованию я градостроитель. Окончив Стамбульский технический университет, я продолжил обучение и получил диплом архитектора в Массачусетском технологическом институте. В творчестве я изучаю влияние урбанизации и джентрификации, гражданских прав и активной гражданской позиции, устойчивости местных культур и уничтожения окружающей среды в результате действий человека. Города — это пространства, в которых люди создают свой индивидуальный образ жизни, возводят свое жилье. Города — зеркало общества, и именно по тому, что они собой представляют, мы «считываем» породившую их культуру. Это антропологические и этнографические музеи под открытым небом, где можно рассмотреть реальную душу людей — то, что мы называем «гений места». Для меня создание как документальных, так и арт-проектов на тему памяти и устойчивости культурного и архитектурного наследия — одна из форм активизма и сопротивления.

Города — сложнейшие организмы. Зафиксировать, визуализировать или точно передать характер города одной фотографией или даже серией невозможно. Вот почему я всегда рассматривал это медиа как имеющее ряд ограничений и понимал, что фотография никогда не сможет показать актуальные изменения городской среды, их комплексную природу. Огюст Роден однажды сказал: «Прав художник, а фотография лжет; поскольку в реальности время не останавливается!» Города постоянно трансформируются (а некоторые, например Стамбул, еще и очень кардинально), урбанистические пейзажи в разных частях света, обусловленные капиталом, схожи. Это традиционные квартальчики, зажатые в ловушки между небоскребами, негативные последствия джентрификации, стесненность еле выживающих общественных пространств, потеря зеленой городской среды. Эту трансформацию невозможно и не нужно пытаться сохранить визуальными способами. На мутации городов оказывают влияние культурные, экономические, исторические, поведенческие, политические, социальные, психологические и климатические условия. И если вы не вооружены текстами с результатами исследований по определенным вопросам, одни лишь снимки не в силах показать «истину». Фотографии похожи на фильмы без звука, и они будут иметь гораздо больше смысла, если их авторы или люди, ими делегированные, лично расскажут о своих работах.

Несколько лет назад я смотрел презентацию Seam Carving for Content — Aware Image Resizing (алгоритм «вырезание шва» — масштабирование изображения с учетом контента) Шая Авидана и Ариэля Шамира на конференции SIGGRAPH 2007. Я был впечатлен возможностями этой программы, суть которой заключалась в сжатии панорамного изображения по одной оси без искажений. Как только эта программа попала в мое распоряжение, я тут же опробовал ее на одной из своих панорамных съемок. Результат был удручающим… Диагональные линии на изображении оказались искаженными, разбитыми на фрагменты. Я был страшно разочарован, тем не менее разочарование длилось недолго, поскольку я понял, что могу использовать этот ошибочный метод для создания работ с особенной эстетикой. Эксперименты продолжились еще на трех изображениях из личных архивов: фотографиях Стамбула, Александрии и Каира. Получилось весьма интересно — новая серия маячила на горизонте.

Уникальная эстетика компрессии города, возникшая после изменения размера снимка, — по сути, текстурное слияние фрагментов изображения, которые даже после деформации все еще узнаваемы. Паттерн «город-коллаж» и отсутствие единой структуры перспективы напоминают османские миниатюры, что, в свою очередь, связывает современное художественное представление с его местными традициями.

В центре «Mута-морфоза» и «Факсимиле» — постоянная трансформация городских пространств. Появившаяся первой, серия «Мута-морфоз» максимизирует урбанистический пейзаж, сжимая очень длинные панорамные снимки в рамку с типичным соотношением сторон. «Факсимиле» же расширяет части городов, чтобы привлечь внимание к динамике определенных городских компонентов. Более крупная серия «Мута-морфоз» демонстрирует равенство разных зон в ткани города, а «Факсимиле» делает городскую иерархию визуально более различимой, указывая на риск исчезновения некоторых пространств.

Работы из «Факсимиле» появились в результате растяжения одной горизонтальной линии до края изображения. Обычно я выбирал что-то, что находится достаточно близко к горизонту, — это своеобразный порог между верхним и нижним миром. Визуальный эффект этого растягивания — тысячи тонких и толстых разноцветных вертикальных линий — отражает различные «хронослои», которые «вмещает» история любого города. Линии также отсылают к эстетике ошибки сообщения, полученного по факсу: подобный рисунок появляется, когда пропадает связь на телефонной линии. Я вижу в этом и намек на отсутствие связи между корпоратизированными, джентрифицированными и жилыми районами городов. Первым городом, который я «растянул», стал Стамбул.

Фотография — тот жанр, где технологии больше всего влияют на самовыражение художника. Новые программы и возможности камер, простота их использования позволяют художникам, работающим с фотографией, пересмотреть свое видение, темы, нарратив, синтаксис и способы представления работ. Да, все еще есть те, кто остается глубоко одержимым аналоговыми процессами и отрицает цифру, но уже сейчас очевидно: приятие новейшей эстетики фотографии связано с осознанием преимуществ технологий. Со старых добрых аналоговых времен нам достались привычные техники монтажа и коллажа, но цифровые методы визуализации значительно расширили этот спектр. Они позволяют художникам работать с такими понятиями, как расширенное восприятие, хронофотография, сюрреализм, пикториализм, палимпсест-наложения, чередование, упрощение/минимизация, создание новых миров, заблуждение, синтетический реализм/искусственность, апроприация и многие другие.

Цифровые инструменты, доступные фотографии, позволяют художникам мыслить более смело и свободно. Эта свобода влияет на содержание и эстетику новейших работ в современной фотографии. В мире искусства цифра обеспечила фотографии роль одного из самых прогрессивных средств выражения.

Я не думаю, что аналоговая фотография умрет или будет обречена на смерть. Интересно, но многие молодые фотографы и сегодня продолжают работать с пленкой, утверждая, что у нее «другой вкус». Использование пленки, вероятно, останется одной из стратегий презентации собственного «я» авторов как «крутого», «особенного» или «ретро». Нечто сродни вождению кабриолета Jaguar E-Type Cabrio 1960-х в окружении миллионов легковушек, выпущенных после 2000-х.