Песочные человечки: Тяжелая жизнь австралийских шахтеров

Австралия — это не только коалы, джунгли и крупные города. Австралия — это еще и пустыня, 45-градусная жара и забытые богом шахтерские поселения, жители которых практически отрезаны от внешнего мира. Андамука — один из таких городков, некогда процветавший, но со временем пришедший в запустение. В 1930-м здесь нашли месторождение опала, драгоценного камня и символа Австралии. Согласно переписи населения 2016 года, в Андамуке живет 316 человек, а средний возраст горожан — 53 года.

Австралийский режиссер и фотограф Мэттью Торн жил в Андамуке на протяжении шести месяцев во время съемок своего короткометражного фильма «Песок, который съел моря». За эти полгода Торн успел отснять не только весь материал для картины, но и полноценный фотопроект, в котором документальные кадры смешаны с выдумкой.

— Отправной точкой проекта стал мой сон о горящей машине, едущей по соляной равнине. Это изображение послужило основой для короткометражного фильма о пустыне, изоляции и австралийской маскулинности. Снимки были сделаны во время моих исследовательских поездок. Идея заключалась в том, чтобы изучить мистику и магию пустыни, которые я помнил с детства, а также передать интимность и неустрашимость этого места.

Я снимал в старом шахтерском городке Андамукa, в Южной Австралии. Там добывают одни из самых красивых опалов в мире. Сейчас население города составляет около 400 человек, но когда-то здесь жили 4 тысячи шахтеров. Это что-то вроде машины времени, которая одновременно находится как в настоящем, так и в прошлом. Из-за пустынного климата здесь практически ничего не меняется по многу лет, артефакты человеческой жизни остаются нетронутыми. Я жил там полгода, а на сценарий и подготовку к съемкам потратил пять лет. Там, конечно, жуткий климат — 45-градусная жара, но мы, австралийцы, привыкли к такому. К тому же нет ничего, с чем нельзя справиться с помощью банки пива.

Среди людей на снимках — и реальные жители городка, и актеры. Меня не смущает смешение реальности и выдумки в одном проекте: меня всегда интересовали попытки определить, что является реальным или «истинным», а что — нет. Я думаю, что в кинематографе очень много выдумки, появившейся в погоне за правдой, и очень много документальной «правды», которая становится искусственной. Я же хочу найти точку, где документальный фильм и художественный вымысел переплетаются.

Я думаю, что в кинематографе очень много выдумки, появившейся в погоне за правдой, и очень много документальной «правды», которая становится искусственной.

В этом проекте есть правдивые истории жизни людей, их мира и их верований, но вместе с тем я также привнес в него элемент магии и опереточности. Что-то, что я мог чувствовать в этой стране — и в себе самом. Общение с жителями города было плавным, словно они были моей семьей. Я думаю, что такая связь с сообществом имеет основополагающее значение для этой работы.

Мне нравится смешивать в одном проекте цвет и черно-белую фотографию, постановку и документальные снимки. Стиль или формат для меня не важны, я не руководствуюсь этими понятиями.

Я никогда не знаю, как будет выглядеть результат моей работы. Я просто пытаюсь делать все искренне. Думаю, что по-настоящему понять, как должен выглядеть проект, можно только на этапе редактирования, когда разрозненные фотографии начинают связываться в одну историю. При этом бывают изображения, про которые ты сразу понимаешь, что они не войдут в проект, но они тебя влекут.

Я никогда не знаю, как будет выглядеть результат моей работы. Я просто пытаюсь делать все искренне.