Слушай бабушку: Старожилы Западной Украины
«Есть кто-то дома? Мы историки из Львова. Можете поделиться воспоминаниями детства?» — с таких слов начинаются долгие разговоры историков проекта «Локальная история» со старожилами. Жители сел и небольших городов, родившиеся в 1920—1930-х годах, говорят о детстве, пересказывают легенды, поют песни и делятся фольклором.
По словам руководителя проекта Виталия Ляски, за пять с лишним лет историки уже объехали почти 80% сел Львовской области. Команда также создает мартиролог людей, формировавших элиту довоенного времени: просветителей, священников, военных.
Журналистка и документальный фотограф, живет во Львове. Окончила Школу журналистики Украинского католического университета. Фотожурналистка мультимедийного ресурса «Локальная история». Работы публиковались в The Ukrainians, «Куншт», «Фокус», «Платформа».
— «Старость — это когда знаешь все ответы, но никто тебя не спрашивает», — говорил канадский педагог Лоуренс Джонстон Питер. Случается, что пожилым людям и вправду некому рассказать о своей жизни, показать фотографии из семейного альбома. Внуки и правнуки заняты своими делами, думают не о прошлом, а о будущем.
Больше года назад из «Локальной истории» ушел оператор, и мне предложили поснимать. Все просто: историк задает вопросы, я ставлю камеру и слежу за картинкой. Но занятие оказалось гораздо интереснее, чем я думала, потому что рассказы увлекательные, а собеседники — свидетели и творцы уходящей эпохи.
Видео в этом проекте довольно статично. Мне захотелось сберечь настроение и обстановку вокруг, проявить характер человека — и параллельно я стала фотографировать.
Иван Мирон с женой Христиной, село Росишка, Закарпатье. Ему девяносто, ей почти на двадцать лет меньше. Мирон был политзаключенным в лагере, провел там двадцать пять лет, реабилитирован несколько месяцев назад. Участник Норильского восстания. Любит крепкий черный чай
Евгения Кравчук (родилась в 1922-м) и ее подруга — соседка Ирина Шумская (родилась в 1933 году)
Михаил Максимович, 1930 года рождения, с правнуками на крыльце своего дома в селе Теребежи Львовской области. Умер в прошлом году. «Помню, началась война и через две недели в деревню пришли немцы. У нас в доме почти год квартировали. Оружия было очень много — фронт близко, — у меня был немецкий карабин. Когда пришли русские, мы с другом пошли от него избавиться. А тут патруль! Я положил карабин на землю, накрыл курткой и сел на нее, скручиваю сигарету. Солдаты закурили, посмеялись и пошли себе. Друг мой от страха еще долго не мог говорить»
Анна Кнап, 1923 года рождения, живет в селе Ставчаны Львовской области. Во время Второй мировой она с семьей работала у фермера в Германии. «Каждую пятницу мы брали у него молоко, картошку, горох, фасоль, сахар и муку. Американцы сбрасывали с самолетов конфеты, папиросы — немцы угрожали, что они отравлены, а мы брали, и ничего нам не было. Когда война кончилась, домой ехали почти месяц в товарняке. Две недели шел дождь, мы не высыхали. Одна девочка увидела свой дом, начала переползать рельсы, а поезд ее переехал»
Иногда находиться с пожилыми людьми невыносимо сложно — хочется выйти на свежий воздух и убедиться, что жизнь продолжается. Бывает, что бабушка не помнит почти ничего или помнит только самое грустное и все повторяет, как ей в пять лет пришлось нянчить соседских детей, чтобы поесть. Но в большинстве случаев от старожилов буквально веет умиротворенностью и оптимизмом. Они видели многое, но смогли найти свою любовь, создать семью, обрести дом.
Меня поразил девяностолетний дедушка, который несколько лет назад ездил к сыну в Италию и привез оттуда горы книг об архитектуре эпохи Возрождения. Надеется, что успеет все прочитать.
Бывает, что пожилые не хотят или боятся впускать гостей, но, как правило, приглашают и разговаривают охотно. Часто историки проекта — единственные, кому интересна жизнь этих людей.
Часто историки проекта — единственные, кому интересна жизнь этих людей.
Анна и Владимир, оба 1929 года рождения. Сейчас живут в Бережанах Тернопольской области. Анна помогала УПА, за что была отправлена в мордовские лагеря. На поселении в Красноярском крае познакомилась с таким же осужденным Владимиром. Поженились и вернулись уже вместе. По выходным он обязательно возит ее на базар на машине
Михаил и Анна Томащук, вместе 57 лет. Живут в селе Баня-Березов Ивано-Франковской области. Анна из богатой семьи, ее хотели выдать замуж за состоятельного шляхтича, но она была влюблена в Михаила и пригрозила самоубийством, если их разлучат. Теперь он занимается хозяйством, а Анна играет на дрымбе (народном инструменте) и ждет в гости детей и внуков
Я часто вспоминаю истории своей бабушки Стаси — как они с подружками играли в саду под яблонями, мастерили кукол из кукурузных початков, ходили к ручью, у которого женщины стирали белье и обменивались новостями. Бабушка рассказывала, как большое хозяйство ее отца забрали в колхоз, как через деревню проходил фронт и в доме квартировали немцы. Она говорила много и интересно, и мне очень жаль, что я не догадалась записать ее слова на видео или хотя бы на диктофон. Мне кажется, когда я фотографирую пожилых людей, то тем самым храню память о своих родственниках, возмещаю то, что не сказала или не сделала для родных дедушек и бабушек.
Фотографируя пожилых людей, я храню память о своих родственниках.
Ольга Иванейко (слева) с младшей сестрой, городок Хыров Львовской области. Ольга была репрессирована, провела много лет в заключении. Своей семьи у Ольги нет, живет вдвоем с сестрой
Интервью в основном проходят у старожилов дома, в селе. Условия жизни одиноких пожилых людей часто удручают: старый дом, неотапливаемые комнаты, сложенная в углу одежда, на столе потерявшая цвет клеенка и горка из таблеток. Но на стене иконы и фотографии, в серванте посуда для гостей, на диванчике аккуратно разложены вышитые подушки. Мне хотелось сфотографировать детали интерьеров так, чтобы это не выглядело насмешкой над стремлением создать уют.
В наши дни уже не так много людей, родившихся в 20—30-х годах прошлого века. Это поколение уходит, а вместе с ним потихоньку начнут исчезать окружавшие его вещи — китайские часы с бабочкой вместо стрелки, ковры с розами, вышитые крестиком подушки, иконы на стене, немецкие сервизы на двенадцать персон вряд ли будут украшать дома внуков и правнуков. Мне хочется сохранить этот мир.
