Фотограф и диджей SPRKLBB — о том, почему всех бесят подростки с мыльницами на рейвах

— Я занялся музыкой по случайности. Примерно 10 лет назад я переехал в квартиру в Ист-Виллидже. Предыдущий жилец оставил мне в наследство коробку с винилами. Сначала мое внимание привлекли обложки пластинок: возникло ощущение, что коллекцию подбирали по тому, насколько крутая фотография использована при оформлении. Я подумал, что было бы неплохо продолжить коллекцию, — так я начал собирать тонны танцевальных синглов. Понятно, что просто смотреть на пластинки не было смысла, поэтому у меня появились вертушки. Для меня игра на виниле всегда означала сведение разных миров воедино. Через отдельные треки пишется крупная история.

В течение многих лет коллекционирование винилов было для меня просто хобби. Когда через пару лет я вернулся в Нью-Йорк, друг попросил меня поиграть на его вечеринке. 10 лет я практиковался в одиночку, и теперь у меня появилась сцена, на которой я мог выразить себя. И вот тогда наступило озарение, что одной фотографии мне недостаточно.

Я фотограф и диджей. Долгое время я разделял эти ипостаси, но сейчас вижу, что они — части одного целого. Я художник, пытающийся использовать любую среду, чтобы мой голос был слышен.

Играть и фотографировать одновременно — сложно. Конечно, когда ты играешь, у тебя есть доступ к местам, которого нет у простых посетителей. Но все же, если это твой сет, ползать по клубу с большой «Мамией» и телеобъективом не стоит. Успеть все и сразу не получится. Впрочем, никто не запретит тебе снимать после того, как ты отыграл.

Но когда я снимал клубы в Европе, то делал это не потому, что был диджеем. Я был там, потому что делал хорошие фотографии. Кажется, это так просто — снимать вечеринки. Но многие забывают об основополагающих моментах — качестве работы и уважении к посетителям. Некоторые фотографы слишком агрессивны, ходят с пленочными мыльницами, хреначат вспышкой куда ни попадя, как будто у них есть разрешение. Обычно это работает, потому что рейв — это хаос и промоутерам есть чем заняться и помимо того, что бегать за подростками, считающими себя фотографами. Но честно, меня это раздражает, потому что из-за таких людей сложнее получить разрешение на съемку.

Если я вижу сюжет, который не хочу упустить, то нахожу тихий момент и быстро делаю кадр. Затем я показываю его промоутеру. Если фотография хорошая, это очевидно. Вы должны прийти к промоутерам со своими работами, потому что для них важно, как будет выглядеть вечеринка и есть ли смысл с вами сотрудничать.

Фотографы всегда говорят: «Проще просить прощения, чем просить разрешения». Я думаю, что важно уважать решение промоутеров, когда они не дают фотографировать. А если вы не можете ответить на вопросы «кто ты?», «почему ты здесь?», «что ты пытаешься снять?», то, наверное, не стоит и просить разрешения.

Не думаю, что владельцев клубов и промоутеров на самом деле волнует наличие фотографов. Их волнуют дерьмовые снимки. Дети приходят в клуб, видят рейв и думают: «Ничего себе, люди должны это увидеть!» Это, конечно, хорошо, но разве мы уже не видели эти фотографии? Вот кто-то нюхает спиды, а вот тут кто-то дрочит. Терри Ричардсон уже это снял. Получается много шума из ничего.

Долгое время я делал большинство своих портретов, когда танцевал с людьми и мне хотелось запечатлеть этот момент экстаза. То, как взаимодействует танцпол, как связаны друг с другом люди, — вот это интересно. Это о блеске в глазах и движениях тела.

В ночной жизни важно научиться балансировать. Многие идут в клуб, чтобы что-то найти, а вместо этого они там теряются. Надо понимать, зачем вы туда приходите. Если осознаете, что теряете контроль над ситуацией, вам просто нужно остановиться. Сделать перерыв. Отдохнуть. Надо знать свои пределы. Клубная индустрия жестока. Мне повезло — у меня есть броня, которая работает и способна выдерживать давление. Ночная жизнь поглощает, и в ней нужны друзья, люди, которым можно доверять.

Иногда мне кажется, что я видел все, а потом иду на вечеринку и восклицаю: «Вот это да, я никогда не видел этого раньше!» Когда я жил в Париже, то ходил на вечеринки под названием Pipi-Caca. Они проходили в одном из помещений на заброшенной станции метро. Чтобы до него добраться, надо было лезть через грязный туннель. Это было довольно дико — ползти по лестнице в заброшенный туалет, заполненный сотней людей. К сожалению, у меня нет никаких фотографий оттуда, но те же промоутеры сделали вечеринку под названием PeriPate на огромном складе рядом с одним из парижских сквотов.

У меня есть отличные снимки, которые я не решаюсь выставить. Думаю, что у всех фотографов есть такие кадры. Я имею в виду, что фотография сейчас — это больше чем просто отличные образы. Вы всегда смотрите на формальные и концептуальные связи между изображениями, чтобы разделить их на истории и проекты. У меня есть удивительные снимки, которые не вписываются в существующие проекты.

Для меня суть документации клубной культуры не в том, чтобы поставить ее на какой-то пьедестал, и не в свободе самовыражения или фотографировании других людей, которые морально деградируют. Я не пытаюсь фетишизировать крайности. Я хочу запечатлеть то, чего не видно: энергию момента, настроение и тон. Очевидно, это очень субъективно, это мое видение и моя точка зрения. Мне хочется верить, что я могу поставить зрителей за пределы мира клубной культуры и заставить их заглянуть внутрь. Я не хочу, чтобы зрители чувствовали, что они находятся там или что любые из этих мест или людей могут быть реальными.