Шина-арт и украинский наив: Прекрасное на снимках Юлии Червинской

— «Фотографического» образования у меня нет. Где-то в ящике стола есть пара свидетельств о высшем образовании — по специальности я психолог. Работаю бильдредактором в украинском информационном агентстве.

Все, что я фотографирую, я бы назвала «дневником»: это визуальный дневник окружающей реальности и моя рефлексия на увиденное. Раньше было интересно снимать людей на улице, сейчас меня больше привлекает то, что они оставляют после себя, — надписи, мусор, «малые архитектурные формы», «сучарт»; то, как они обустраивают и украшают пространство; как создают что-то и как разрушают.

Когда я переехала в столицу, мне было интересно изучить город, его районы. Киев очень эклектичный, контрастный — это касается как архитектуры, так и людей. В «закулисье» спальных районов, буквально за поворотом от главных улиц очень много моментов для удивления. Я гуляла с камерой и часто натыкалась на какие-то сцены, которых нарочно не придумаешь, — оставалось лишь нажать на кнопку. Этот портрет города в целом, или отдельных его элементов, — не что иное, как маркер времени и места на карте.

Мои фотографии — о красоте (для кого-то настоящей, для кого-то сомнительной); о трендах в визуальной организации пространства и, если позволите, о киевском китче.

Мои фотографии — о красоте (для кого-то настоящей, для кого-то сомнительной).

Конечно, я уличный фотограф. Но то, что я снимаю, — совсем не «стрит» в общепринятом понимании.

Я снимаю все, что удивляет, раздражает, заставляет меня улыбнуться. Невероятный кайф, когда с первого взгляда трудно понять, что перед тобой, как это возможно и, главное, — зачем. Из таких наблюдений рождаются мои серии.

Жанр — последнее, о чем я думаю, когда снимаю. Это скорее импульс-реакция: пространство вокруг игриво, и я вовлекаюсь в игру. Ручеек из бетона, сине-желтый царь-пень, декоммунизация с помощью скотча — это же прекрасно и иронично. Я считаю, что ирония — это признак психического здоровья человека и общества в целом.

Пожилые — клише украинской стрит-фотографии.

Пожилые — клише украинской стрит-фотографии. На рынках бабушки, в переходах бабушки. Они интересны тем, какие они здесь и сейчас: я думаю, уже лет через десять образ обычной бабушки изменится до неузнаваемости.

Мне кажется, что существование «козацького бароко», «шина-арта» (как я его называю) и украинского наива — в нашем генетическом коде. Мой проект «Кто художник?» как раз об этом. Например, там есть мужчина, который следит за чистой и благоустройством своего двора, бетонирует ямы и делает ограждения из подручных средств — настолько супрематично, что трудно было пройти мимо, не сняв. Кто из нас художник в этой ситуации? Выбрасывая сломанную мебель, создавая временное ограждение или складывая строительный мусор, люди бессознательно создают нечто с композиционным смыслом и гармонией.

Еще одна тема, с которой я работаю, — как живая природа заменяется искусственной. Меня не перестают удивлять формы и методы, которыми люди преобразуют пространство вокруг, например «украшают» сухие деревья искусственными цветами и игрушечными животными. Парки и леса вырубают, а затем на заборах рисуют березы.